перегораживали русла до самого низа, так что воины могли по нему пролезть в город. Поскольку осадные машины работали и жители следили за ними, Александр, никем не замеченный, с небольшим отрядом прошел по руслу в город[197], взяв с собой гипаспистов, агриан и лучников, а затем, открыв изнутри ворота, впустил в город остальное войско. Видя, что город в руках врагов, жители тем не менее сражались против Александра, они убили немало его людей, самого Александра ранили камнем в голову и шею; Кратер был ранен стрелой, как и многие другие военачальники. Однако македонцы захватили рыночную площадь. Тем временем и остальные штурмующие взобрались на стену, где уже не осталось защитников (Арриан. IV).
Говорят, там погибло 8 тыс. варваров, а еще 15 тыс., которые укрылись в крепости, были вынуждены сдаться из-за отсутствия воды. Оставшиеся две крепости взяли без особого труда.
После того как город Кира и укрепленные поселения пали, скифы все еще продолжали собираться на правом берегу Яксарта, и сразу после взятия крепостей пришло известие, что Спитамен осадил Мараканду. На его освобождение Александр послал шестьдесят всадников-гетайров, 800 всадников из наемников и 1500 наемников-пехотинцев, с ними же отправил Фарнуха, переводчика и дипломата, «который хорошо умел договариваться с местными жителями – и во всех других случаях договаривался с ними успешно» (там же. IV). Во главе войска стояли три полководца: Андромах, Менедем и Каран. Это был неудачный выбор; у Фарнуха отсутствовал военный опыт, и вдобавок его подчиненные мало ему доверяли. Следующие двадцать дней Александр провел, возводя стены своего нового пограничного города Александрии Эсхаты (самой дальней) на левом берегу Яксарта неподалеку от того места южнее Ташкента, где он поворачивает направо.
Пока все это происходило, скифы собирались во все большем количестве на правом берегу, выкрикивая оскорбления в адрес неприятеля и подстрекая Александра переправиться через реку. Он не мог оставить такой вызов без ответа, кроме того, желая укрепить свою северо-восточную границу, он решил проучить этих кочевников, чтобы они надолго запомнили его урок.
В районе Александрии Эсхаты Яксарт был не очень широк, но на глазах противников, вооруженных луками, переправиться через него было не так просто. Были приготовлены плоты из шкур: согласно Курцию, их было изготовлено не менее 12 тыс. за три дня – он не рассказывает, как их делали. Левый берег оставался недостижим для скифских стрел, они падали в воду; однако на середине реки воины рисковали оказаться под яростным обстрелом. В ответ Александр применил катапульты, которых у него было изрядное количество: он разместил их вдоль левого берега, чтобы они прикрывали переправляющихся через реку, и, когда все было готово, он дал сигнал к началу обстрела.
«Некоторые были ранены, – пишет Арриан, – одному стрела пробила насквозь щит и панцирь, и он упал с лошади. Скифы испугались стрел, летящих на такое большое расстояние, и того, что богатырь их убит, и отошли немного от берега. Александр, видя их смятение, начал переправу под звуки труб; он шел впереди, войско за ним следовало. Он распорядился, чтобы первыми на берег вышли лучники и пращники: они должны были камнями и стрелами удерживать скифов и не давать им приблизиться к выходящим на берег пехотинцам до тех пор, пока не переправится конница» (пер. М.Е. Сергеенко).
Рассказ Курция более подробный, и, хотя, как обычно, слишком драматизирован, он достаточно реалистичен, чтобы быть процитированным.
«Александр поставил в передней части плотов щитоносцев, а остальным велел стать на колени, чтобы защититься от стрел. За ними расположились те, кто работал на катапультах, со всех сторон и с фронта защищенные вооруженными людьми. Те, кто стояли за артиллерией, вооруженные щитами, защищали гребцов, у которых не было кольчуг. Тот же порядок соблюдался и на тех плотах, которые перевозили конницу. Большая часть всадников отпустила своих коней плыть позади, держа их за поводья. А люди, которые переправлялись на плотах, набитых соломой, были защищены плотами, которые плыли между ними и врагами».
Плоты напоминали ряд танков-амфибий, за которыми следовали груженые суда.
Затем он описывает опасности и ужасы переправы.
«Сам царь с отборным войском был первым, кто взошел на плот и приказал двигаться к противоположному берегу. Против него скифы выставили ряды всадников, двигавшихся по самому краю берега, с тем чтобы плоты не смогли добраться до берега. Более того, позади тех, кто охранял переправу, возникла страшная паника среди тех, кто готовились взойти на плоты; ибо управлявшие не могли следовать нужному курсу, поскольку мешало течение, и солдаты, которые еле держались на плотах из страха быть сбитыми в воду, мешали тем, кто управлял плотами. Даже при большом желании копейщики не могли обстреливать врага, поскольку больше думали о том, как бы не соскользнуть с плотов, чем о том, чтобы поразить врага. Их спасением были катапульты, установленные на берегу и обстреливавшие противоположный берег, где столпившиеся враги неосторожно оказывались на виду. Варвары так плотно обстреливали плоты, что едва ли хоть один щит остался без того, чтобы не быть проткнутым стрелой» (VII).
По окончании переправы перед Александром стала задача выманить врагов для сражения. Не могло быть и речи о преследовании скифов до того, как они будут разбиты, поэтому надо было вынудить их принять бой. Хотя до переправы предсказатели предупреждали его, что ему грозит опасность и знаки неблагоприятны, он отвечал, что «после того, как он покорил всю Азию, лучше пойти на крайний риск, чем быть высмеянным скифами, подобно отцу Ксеркса Дарию»[198]. Чтобы вызвать противников на бой, он выслал вперед конный отряд греческих наемников и четыре эскадрона, вооруженных сариссами, которые должны были послужить приманкой, и действительно, скифы, увидев, как их мало, сразу бросились на них в атаку, «скача вокруг них кругами».
Затем Александр послал лучников, агриан и другие легковооруженные войска во главе с Балакром, чтобы те образовали заслон, и под их прикрытием он повел вперед конницу. Как только они приблизились к врагу, он приказал трем отрядам конников-гетайров и всем конным копьеносцам ударить по скифам, а остальную конницу сам повел вперед в атаку. «Теперь взять их в окружение, – пишет Арриан, – как раньше, скифы уже не могли: одновременно с нападением конницы легковооруженные воины, перемешанные со всадниками, не давали скифам возможности увернуться и напасть снова» (IV. Пер. М.Е. Сергеенко). Скифы бежали; тысяча были убиты, 150 захвачены в плен[199] . Из – за невыносимой жары и по причине того, что Александр серьезно заболел, выпив грязной воды, преследование было отменено.
Хотя Арриан лишь пунктирно описывает тактику Александра, можно домыслить, в чем именно она заключалась; результат представлен на карте 19.
Скифы находились в пункте а, а Александр в пункте б, цель Александра – провести сражение. Он посылает вперед слабый отряд конницы (в), и скифы (г) сразу начинают их окружать. Теперь, когда он их выманил, его задачей становится уничтожить как можно больше врагов. Для этого он высылает вперед заслон из легковооруженных воинов (д), и можно быть уверенным, что его фланги выставлены вперед, так что заслон принимает вид полумесяца. Это сокращает расстояние между флангами легковооруженных пехотинцев и скачущей в бой конницы. Затем Александр посылает в бой три отряда конников-гетайров и конных копьеметателей. Неизвестно, в каком месте, или местах, они вступили в сражение, но здравый смысл подсказывает, что бой шел на флангах скифов, которые скакали вокруг между легковооруженной пехотой и наступавшей конницей. На диаграмме это войско представлено (е) двумя группами.
Результатом подобной тактики было то, что основные силы скифов сконцентрировались в пункте ж. Затем Александр бросил вперед основную свою конницу (з), прошел сквозь строй легковооруженной пехоты, вступил в сражение со скучившимися скифами и перебил их. Мы знаем, что он убил не более тысячи человек, сравнительно небольшое число; следовательно, он не разгромил все скифское войско. Примененная им тактика была направлена именно на такой результат. Она произвела на скифов большое впечатление, потому что вскоре после сражения от их царя прибыли послы «с извинениями в том, что произошло: действовал ведь не скифский народ в целом, а шайки разбойников и грабителей: царь же готов исполнить все, что прикажет Александр» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).
Александр принял их извинения, поскольку, хотя их тактика была действенной против персов, он, Александр, смог победить их. Его победа, хотя и небольшая, если считать по числу убитых, была решающей по моральному результату – он смог противостоять не только им, но и их тактическим приемам. Если их способы борьбы были бессильны, что им оставалось делать? Ничего, отсюда и послы.
