Во всех больших сражениях решающим всегда была организация армии врага – его командование, – и по нему следовало наносить решительный удар, да и во время горных кампаний он всегда мог напасть на поселения горных жителей и таким образом атаковать врага экономически; но кочевники не имеют поселений и организации, требующей военного мышления. В борьбе с таким противником надо было хитростью заманить его войско на территорию, где бы его подвижность была ограничена, а если таковой не окажется, то с помощью маневров окружить войско со всех сторон и взять в кольцо на открытом пространстве. Александр почти наверняка так и поступил; он устранил условия, при которых скифы были непобедимы, и заставил их сделать то, чего они меньше всего хотели, – попасть в окружение обученного, дисциплинированного и лучше вооруженного врага. Они начали окружать первые отряды македонян, а затем вдруг обнаружили, что сами оказались в центре окружения врага. Если это объяснение маневра Александра верно, то это именно такая модель.

Пока Александр был занят скифами, в 150 милях на юго– запад от него происходило совсем другое сражение, и, хотя оно не имело к нему прямого отношения, стоит разобрать, хотя бы только для иллюстрации, насколько опасны могли быть кочевые племена, когда сталкивались с армией, во главе которой стоял другой человек.

После взятия Кирополя и укрепленных поселений Спитамен наложил осаду на Мараканду, и Александр послал Фарнуха и трех других военачальников с 860 всадниками и 1500 пехотинцами на ее освобождение. Узнав об их приближении, Спитамен снял осаду; Фарнух, вместо того чтобы занять Мараканду, стал его преследовать. Тем временем Спитамен соединился с 600 скифами, и, когда Фарнух приблизился, Спитамен обратился к обычной тактике скифов, окружив врага и его конных лучников. Мы читаем: «Они без труда ускользали от наседавших Фарнуховых воинов, потому что лошади у них были быстрее и на ту пору свежее; у Андромаха конница, бывшая все время в пути и не имевшая достаточно фуража, была изнурена. Скифы энергично нападали и на тех, кто удерживал позиции, и на тех, кто отступал. Много людей было ранено стрелами, были и убитые» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко). Не зная, как выйти из сражения, Фарнух построил своих воинов квадратом и отступил к реке Полимет (Зеравшан), чтобы найти защиту в густом лесу, где враг не мог так легко его окружать и где можно было с большим толком использовать собственную пехоту. Однако его авторитет среди подчиненных был столь невелик, что Каран, не ставя в известность Андромаха, стал двигать конницу к переправе через реку, и, когда об этом узнала пехота, их охватила паника и они бросились за ним. «Воины спускались в реку по обрывистым берегам, перепуганные и в полном беспорядке. Варвары, заметив промах македонцев, стали вместе с лошадьми кидаться в реку с обеих сторон переправы. Одни преследовали тех, кто уже переправился через реку и отошел от нее; другие же, выстроившись фронтом против переправлявшихся, сбрасывали их обратно в воду, или пускали в них стрелы с флангов, или кидались сзади на входящих в реку. Македонцы, оказавшись в безвыходном положении, бросились к небольшому островку посреди реки. Скифы и воины Спитамена окружили их и всех перестреляли из луков; небольшое число, впрочем, взяли в плен, но и их всех убили» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).

Это поражение напоминает многочисленные события, которыми полна военная история; а именно сражение при Каррах (53 г. до н. э.), при Манцикерте (1071 г.), у мыса Хаттин (1187 г.), у реки Моногахела (1755 г.). Все их можно свести к трудностям в развитии мобильности более или менее постоянной базы, и, хотя мы не можем сказать, каким образом Александр решил бы эту проблему, здесь может быть интересно упомянуть, что они не были непреодолимыми. В Семилетней войне против красных индейцев Анри Буке, один из самых замечательных специалистов по малым войнам, решил эту проблему, придумав растяжной квадрат, защитный способ, из которого можно было моментально развить мобильность[200].

Заключительная операция по подчинению Согдианы сильно отличалась от операции против скифов. Равнинная территория была завоевана, Спитамен мертв; была середина зимы 328 г. до н. э. Александр и его армия отдыхали в Наутаке. Но четыре согдианских князя Оксиарт, Хориен, Катан и Австан все еще находились в равнинных и горных крепостях, о первых двух дошло название их местопребывания – Согдианские скалы и скала Хориена.

В начале весны 327 г. до н. э. Александр выступил против одной из этих двух крепостей, при своем приближении он обнаружил, что подходы к крепости обрывисты со всех сторон; что большинство согдианцев нашло убежище на этих вершинах; что у них есть продовольствие, чтобы выдержать длительную осаду, и что глубокий снег мешает к ним подойти, в то же время снабжая их защитников питьевой водой.

Сначала он предложил им сдаться на определенных условиях, но они лишь посмеялись над ним, предложив поискать солдат с крыльями, чтобы те смогли взять их крепость, поскольку никакие другие им не страшны. Он поймал их на слове и призвал добровольцев, опытных скалолазов, которые взобрались бы на скалы. Первому человеку, который взберется на вершину, он пообещал огромное вознаграждение, поменьше – второму и так до последнего. Согласно Курцию, он им сказал: «Природа ничего не создала выше того, что может преодолеть мужество. Именно преодолением того, в чем отчаялись другие, мы обязаны покорению Азии» (VII).

Триста человек откликнулись на его призыв; они обеспечили себя железными «кошками» и веревками, и, поскольку ночью скала не охранялась, они стали штурмовать отвесную стену. Цепляясь за трещины в скале железными «кошками» или врубаясь в лед, они подтягивали друг друга вверх. После гибели тридцати скалолазов с наступлением рассвета остальные достигли вершины горы, откуда, поскольку было уже светло, они просигналили белыми флажками лагерю внизу о том, что восхождение благополучно завершено.

После получения сигнала Александр послал глашатая, чтобы тот прокричал вождям согдов о предложении немедленной сдачи, поскольку он нашел крылатых людей, которые сейчас находятся на вершине горы, и указал варварам на них. «Варвары, потрясенные неожиданным зрелищем, решили, что гора занята гораздо большим числом вполне вооруженных людей, и сдались: так перепугались они при виде этой кучки македонцев» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).

Затем произошла свадьба Александра с Роксаной и добровольное подчинение ее отца Оксиарта, поскольку Александр оказал ей такую честь.

Захват скалы Хориена был более трудной задачей. Арриан приписывает ей 20 стадиев высоты, а в окружности она занимала 60 стадиев. Она стояла со всех сторон окруженная обрывистыми скалами, и только один очень узкий проход вел наверх, такой узкий, что идти по нему можно было лишь гуськом. Скала была также окружена такой глубокой пропастью, что «тому, кто задумал бы подвести войско к этой скале, нужно было задолго до этого засыпать эту пропасть, чтобы повести штурм с ровного места» (Арриан. IV. Пер. М.Е. Сергеенко).

Не смущенный этим, Александр взялся за дело: он велел нарубить елей (вокруг горы росло их множество) и наделать лестниц, чтобы можно было сойти в пропасть. Армия, разделенная на три отряда, работала день и ночь. За день успевали продвинуться не больше чем на 20 локтей. Спустившись в пропасть, воины забивали костыли в самом узком месте, потом на эти костыли укладывали настилы, сделанные из ивовых веток, наподобие моста, скрепляли эти настилы между собой и сверху насыпали земли, чтобы войско могло подойти к скале по ровному месту (Арриан. IV). Как указывает мистер Робсон в своем переводе Арриана, это трудно понимаемое место. Почему не заполнить саму пропасть и зачем понадобилось столько рабочих? Робсон предположил, что пропасть была не заполнена, но перекрыта мостками, вроде кронштейнов моста, и что окончательная конструкция была одновременно похожа на мост и на дамбу.

«Варвары сначала с пренебрежением отнеслись к этим работам как к совершенно пустой затее. Когда же стрелы стали попадать уже на скалу и варвары, сидя наверху, оказались бессильны помешать македонцам (у них был сделан навес, под которым они могли работать, не боясь стрел), то Хориен