удалось преодолеть риск, связанный со столь стремительным наступлением в одном из самых трудных для войны регионов во всей Восточной Европе. Он тем не менее подчинил иллирийцев, и, насколько известно, они более не беспокоили его во все время его правления. Одно изумляет: ни разу в течение этой горной кампании не потерял он присутствия духа. Сколь бы отчаянной ни была ситуация, он никогда ей не подчинялся, он всегда искал выход и всегда его находил. «Военный гений, – сказал Наполеон, – это дар небес; но самыми главными качествами главнокомандующего остаются твердость характера и умение победить любой ценой» – качества, как и показала эта первая его военная кампания, – в полной мере присущие Александру.
Персепольская кампания
После осады Галикарнаса Александр провел несколько военных операций в Малой Азии, однако о них источники сообщают мало, и лишь в случае кампании конца 331-го или начала 339 г. до н. э., когда он выступил из Суз в Персеполь, описания Арриана и Курция представляют достаточно материала для анализа. Ее целью было захватить Персеполь, резиденцию Ахеменидов; то есть отплатить за оскорбление, которое Кир нанес Афинам в 480 г. до н. э., а также захватить сокровища, там хранившиеся. В то время Персеполь был местопребыванием сатрапа Персиды Ариобарзана, который с большой армией удерживал Персидские Ворота на западных подступах к Персеполю и к северу от Бехбехан-Ширазского пути.
Персеполь находился в сорока пяти милях северо-восточнее Шираза, недалеко от современного города Кинарех, в нескольких милях восточнее реки Палвар, притока Кура, и в 370 милях к юго-востоку от Суз. Чтобы пройти туда, Александр решил идти через землю уксиев, доарийского народа, который населял и равнину, и горные районы. Равнинные жители подчинялись персидским правителям, однако обитатели гор сохраняли независимость; они жили разбоем, и поэтому, вместо того чтобы их завоевывать, персы нашли более выгодным платить им пошлины за свободный проход через занимаемые ими горные местности, как тысячелетиями позже британцы порой платили племенам на северо-западной границе Индии.
Александр выступил из Суз, переправился через реку Паситигр (Карун) и оказался в земле уксиев. Жившие на равнине сразу ему подчинились; жившие же в горах, ожидая, что он будет обращаться с ними, как, бывало, персы, затребовали плату за проход. В ответ он предложил, чтобы те встретили его и получили пошлину; затем, с царскими стражниками, гипаспистами и 8 тыс. других воинов, он прошел ночным маршем по дороге, которую использовали редко, напал на поселения уксиев и многих перебил во время сна. После этого он двинулся к перевалу, где собралось множество уксиев, чтобы получить пошлину.
Еще в селении он вызнал у захваченных в плен старейшин, что представляют собой перевал и его окрестности, и выслал вперед Кратера захватить некоторые высоты, которые господствовали над вероятным путем отступления уксиев после того, как он их разгонит. Он наступал с невероятной стремительностью и занял перевал прежде, чем уксии успели опомниться, выстроил своих людей в боевой порядок и повел их против уксиев, которые в панике бежали искать убежища на высоты, которые втайне от них уже занял Кратер. Некоторые были убиты во время преследования, многие, как сообщают, погибли, свалившись в пропасть, а еще больше были перебиты Кратером[193]. В двадцать четыре часа Александр справился с проблемой, к которой персы не решались подступиться два столетия. Уксии были прощены, и им разрешили остаться в их землях, жить в мире и выплачивать ежегодную дань в 100 лошадей, 500 быков и 30 тыс. овец. «Таковы, – пишет Арриан, – были дары, полученные ими от Александра» (Арриан. III).
После покорения уксиев перед Александром встала задача не только попасть в Персеполь, что было относительно нетрудно, но не допустить, чтобы Ариобарзан, который занимал Персидские Ворота с 40 тыс. пехотинцев и 700 всадниками[194], при его приближении отошел в город и увез оттуда царские сокровища. Предотвратить такой поворот событий было крайне необходимо стратегически, поскольку слитки золота и серебра служили основой военной силы персов. Если бы Александр предпринял наступление на Персеполь по Бехбехан-Казерум-Ширазской главной дороге, проходившей у подножия гор к югу от Персидских Ворот, то Ариобарзан, который был ближе к Персеполю, чем Александр, успел бы ретироваться. Но, избрав более трудную, но более короткую дорогу, проходившую к северу от основного пути, Александр мог бы застать Ариобарзана врасплох до того, как он успеет отойти. Поскольку залог внезапности – стремительность, Александр решил, что, пока Парменион с подводами багажа, фессалийской конницей, наемниками и другими тяжеловооруженными войсками будет двигаться по главной горной дороге, сам он с конницей гетайров, легкой конницей, македонской пехотой, агрианами и лучниками пройдет горной тропой, которую сэр Оурел Стейн идентифицировал с современным караванным путем, который, начинаясь в плодородной долине вокруг Фахлиума (Фехлиан), проходит восточнее разрушенного «Миртового моста» (Пул-и-Мурд) через теснины Танги-Геррау, нижнее течение Танг-и-Кхаса, по скалистым обрывам на левом берегу реки, а затем поворачивает на юго-восток и выводит в длинное узкое ущелье Персидских Ворот к северо-западу от Алиабада[195].
Когда Парменион направился по дороге на Шираз с подводами, Александр «как можно скорее двинулся маршем через горы» (Арриан. III) и, согласно Курцию, «на пятый день он стал лагерем на открытой местности» (Курций. V) немного западнее Персидских Ворот, а на следующий день он предпринял наступление. Но в этот раз стремительность, которая часто повергала в панику его противников, не помогла Александру; ему, а не его врагам, пришлось удивляться, поскольку он оказался в глубоком ущелье перед стеной, которую Ариобарзан построил между двумя горными отрогами. Обойти препятствие было невозможно, поэтому Александр предпринял лобовую атаку, но «штурмом взять стену было нельзя. Место было неприступным; к тому же многие солдаты были ранены, так как враг поражал их сверху из машин (Арриан. III). Когда Александр увидел, какая опасность грозит войску, он отменил операцию и отошел в лагерь. Это было явное поражение, вот почему Арриан вслед за Птолемеем так мало об этом рассказывает.
Хотя описание Курция слишком драматизировано, оно тем не менее не во всем нереально. После ужасной сцены, когда камни сыпались сверху на македонян, он заявляет, что они попали в капкан, словно дикие звери, и пишет: «Они пришли в ярость и, цепляясь за уступы, старались взобраться наверх, чтобы достать неприятеля, подтягивая один другого; но камни, обваливавшиеся под тяжестью многих людей, падали на них самих. Итак, они не могли двигаться и не могли оставаться на месте, они не могли даже выстроиться черепахой, чтобы защитить себя, поскольку варвары обрушивали на них огромные глыбы. Царь и сам мучился, не только неудачей, но и стыдом, что по его неосмотрительности армия попала в такое положение, когда он повел ее по столь узкому ущелью. До сих пор непобедимый, он никогда не рисковал напрасно; он благополучно прошел через Киликийские Ворота, он открыл новый морской путь в Памфилию (Арриан. I и Страбон. ХIV); теперь его удача обернулась поражением, и не было другого выхода, кроме как повернуть назад по пути, каким он пришел. Итак, дав сигнал к отступлению, он приказал своим людям отходить тесными рядами, прикрываясь щитами. Им предстояло проделать путь в тридцать стадиев» (V).
Сэр Оурел Стейн помещает лагерь Александра «в открытой местности», известной как долина Мулла- Сусан.
«Именно здесь, – пишет он, – вероятней всего, Александр расположился лагерем после неудачной атаки вдоль караванного пути на перевал. Тропа была ясно видна с соседних вершин. Здесь легко было отбить атаку и остановить продвижение войска именно таким способом, как описано в текстах. Расстояние между Мулла-Сусан и той точкой, где тропа входит в узкое ущелье, составляет приблизительно 30 стадиев, или 3,5 мили, о таком именно расстоянии пишет и Курций» (Географический журнал. Т. ХСП. С. 315).
Александр находился в затруднительном положении, и, хотя, как пишет Курций, ему стыдно было бросать незахороненных павших, поскольку вряд ли существовала более священная обязанность у воинов, чем похоронить мертвых, в первую очередь он, вероятно, думал о Парменионе. Тот уже прошел большую часть пути к Персеполю, и, если Ариобарзан не будет разбит, он сможет бросить свои силы против Пармениона, прежде чем Александр сумеет догнать его и прийти ему на помощь. Даже если б Александр оставался на перевале, чтобы отвлечь силы Ариобарзана, нельзя было быть уверенным, что проход не охраняет лишь часть его армии, в то время как основные силы готовятся атаковать Пармениона. Единственной возможностью было найти обходной путь через горы.
К счастью для Александра, македоняне захватили нескольких пленных, которых он теперь и допрашивал. Среди них нашелся один, который сказал, что безнадежно искать путь в обход ущелья через
