вызывает. А подарки? И ведь не по поводу каких-то торжественных событий, а просто так… то есть по шестому пункту договора. Смешно. Договор, между прочим, царь Давид так и не подписал. Сказал: «Девочка, тебе очень хочется платить налоги? Ты болеешь душой за государство? А ты знаешь, на что государство потратит твои деньги?» И не подписал. Однажды принёс сберкнижку на Анино имя, вручил ей, сказал, что будет переводить зарплату на её счет мелкими дозами, каждую неделю, чтобы не накапливалось крупной суммы. А то все девочки страшные мотовки, если им в руки попадает крупная сумма — обязательно сразу на ветер пустят. Аня открыла сберкнижку и удивилась: десять тысяч! За два месяца вперёд! Конечно, зачем царю Давиду подписывать договор, если он таким хитрым способом без всякого договора фактически обязал её в любом случае отрабатывать два месяца… Ничего, она эти деньги трогать не будет. Если придётся уходить из этого дома раньше, чем через два месяца, — так чтобы было, чем долг отдать. Через две недели Аня решила взять из этих денег три тысячи, чтобы послать маме и бабушке, потому что зарплату в типографии задерживали, а мама с бабушкой всё-таки не на всём готовом живут, как некоторые… Когда зарплату дадут, она положит три тысячи на счет, и там опять будут эти десять тысяч. Аня сняла три тысячи, посмотрела, сколько осталось на книжке, — и сначала даже испугалась: на книжке осталось семнадцать тысяч. Аня никогда не была сильна в математике, но всё-таки не настолько, чтобы не замечать таких очевидных ошибок.

— Что такое? — неприветливо спросила тётка в окошечке, заметив выражение Аниного лица. — Вам что-то не понятно?

— Должно было остаться семь, — робко объяснила Аня. — Было десять, я сняла три… Ведь семь должно получиться, правильно? А осталось семнадцать. Ошибка.

— У нас ошибок не бывает, — строго сказала тётка. — Было двадцать, а не десять. Последний перевод поступил вчера. Там же всё отмечено! Что вам ещё не понятно?

— Вообще ничего не понятно, — пробормотала Аня и торопливо покинула сбербанк.

Царь Давид сначала даже не понял, о чём она его спрашивает. Он сидел в своём кабинете над шахматной доской и сердито ворчал на чёрных за то, что ими приходится играть тоже ему.

— Давид Васильевич, там ещё десять тысяч! — Аня даже дёрнула царя Давида за рукав, чтобы обратить на себя его внимание. — Давид Васильевич, я не понимаю: откуда на книжке лишние деньги?

— Лишние деньги, лишние деньги… — рассеянно пропел царь Давид и щёлкнул ногтем чёрного коня по морде. — Я не могу играть сам с собой! Я не могу победить себя! Тем более — проиграть себе! Это нонсенс!.. Девочка, ты почему так смотришь? А, да, лишние деньги… Девочка, деньги лишними не бывают. Ты разве не в курсе? Я так и думал. А то, что у тебя день рождения через две недели, — ты в курсе? Ну, вот и хорошо. Сходишь в салон — причёска, массаж, макияж… не помню, что там ещё делают. Машка знает, у неё спроси.

— Зачем? — испугалась Аня. — Какой массаж-макияж? Я хотела на день рождения к маме с бабушкой съездить. Они так давно меня ждут! Без всякого массажа-макияжа. Вы же меня отпустите? На один день. Тут близко, я за день обернусь.

— А гости? — удивился царь Давид. — Друзья, подруги, сослуживцы? Ты их тоже туда повезёшь?

— Я не планировала собирать гостей… — Аня хотела признаться, что она давным-давно не приглашает гостей на свой день рождения, но не решилась. — Мы всегда на работе отмечаем. Чай, тортик — и всё… все так. Я только Алину хотела к маме с бабушкой пригласить, а больше у меня друзей нет.

— Это странно, — задумчиво сказал царь Давид. — Это очень странно, девочка. А меня пригласишь? Я хочу познакомиться с твоими. Нас бы всех Руслан отвёз. Ему тоже следовало бы познакомиться с мамой и с бабушкой, а? Брат всё-таки.

Аня позвонила в Карпово и сказала, что на её день рождения хочет приехать хозяин.

— Да вези всех, — сказала бабушка. — Давно мы с гостями не праздновали. Царь Давид твой — он как, не дурак насчёт покушать? Ну, вот и славно. Я такого наготовлю! Ему ни в одном ресторане такого не дадут. И вино с прошлого года стоит, удачное получилось, я недавно пробовала. Он такого вина тоже сроду не пил.

Аня вспомнила бутылки, которые стояли в баре царя Давида, и подумала, что самодельного вина из вишни царь Давид точно сроду не пил. Но бабушке ничего не сказала. А царю Давиду ничего не сказала о бабушкином вине из вишни. А царь Давид сам о такой диковине догадаться, конечно, не мог, поэтому, наверное, и решил прихватить в гости кое-что из своего бара. Вообще-то он ещё много чего прихватил, Руслан перед поездкой полчаса таскал из квартиры всякие пакеты и коробки и укладывал их в багажник. Потом заехали за Алиной, и в багажник отправились новые пакеты — с молодой картошкой, со всякой зеленью со своего огорода, с банками варенья из лепестков шиповника и с какими-то тряпками из гуманитарной помощи последнего поступления. И картошки, и зелени со своего огорода, и разнообразного варенья у мамы с бабушкой и так было больше, чем им требовалось, а тряпки из гуманитарной помощи, как подозревала Аня, вообще ни разу не пригодились. Но мама с бабушкой ни разу не отказались от гостинцев Алины. Более того — каждый букетик укропа или петрушки, каждый десяток яблок и каждый килограмм картошки принимали с горячей, шумной и совершенно искренней благодарностью. И отдаривались примерно тем же, а Алина точно так же радовалась подаркам…

Всю дорогу до Карпово Аня думала: что может находиться в пакетах, которые Руслан таскал в машину из квартиры царя Давида? Она не заметила, когда эти пакеты появились в квартире. Заметила, что накануне Руслан привёз корзину с апельсинами, виноградом, киви и ещё какими-то не знакомыми ей фруктами. И три коробки конфет. Всё это поместилось в три пакета. Что было в остальных шести — не известно. Уж наверняка что-нибудь покруче Алининой картошки и петрушки. Так что всю дорогу до дому Аня чувствовала себя виноватой и тихо грустила. Она подозревала, что содержимое пакетов может сильно смутить душевный покой мамы и бабушки.

Но события стали развиваться так, что Аня забыла о своих тревогах, сомнениях и подозрениях. Да и о самих пакетах, вызвавших все эти тревоги, тоже забыла, как только машина остановилась напротив её дома. Она помнила свой дом, каждую доску в нём, каждую трещинку в штукатурке, каждую царапину на ставнях, каждую заплатку на крыше… Она всё знала про свой дом, но никогда не ставила ему в вину ни дряхлости, ни игрушечных размеров, ни отсутствия практически всех удобств. Она любила свой дом и никогда его не стеснялась. А вот сейчас смотрела из окна машины на свой дом сквозь густую листву яблонь, окружавших его, и вместо привычного радостного ожидания встречи чувствовала неловкость. Зачем она привезла сюда царя Давида? Он наверняка никогда не видел таких развалюх… Конечно, он не скажет ничего обидного. Но всё равно невольно будет сравнивать её родной дом со своей сумасшедшей квартирой. Понятно же, в чью пользу будет это сравнение. Не надо было везти сюда царя Давида.

— Приехали, что ли? — спросил Руслан и полез из машины. — Анют, выходим, что ли?

— Выходим, — с сомнением ответила Аня, не трогаясь с места.

— Ух ты… — задумчиво сказал царь Давид за её спиной. — Девочка, ты ничего об этом не говорила. Какая роскошь, подумать только! Ай-я-яй… Это что такое, а? Настоящая антоновка, я правильно понимаю? А вишня какая, уму непостижимо! И виноград! Не может быть. Нет, я должен это руками потрогать.

Аня оглянулась. Царь Давид распахнул дверцу, но из машины не выходил, сидел, внимательно разглядывая антоновку, вишню, виноград и всё, что окружало её дом. Наверное, он просто ждал, когда Руслан поможет ему выйти, но Ане хотелось думать, что царь Давид замер от восхищения. Действительно, при чём здесь трещины в штукатурке и крыша в разноцветных заплатках, если во всём Карпово ни у кого больше нет такого сада! Может быть, и не только в Карпово, может быть, такого сада больше ни у кого в мире нет…

Алина встретилась взглядом с Аней, подмигнула и понимающе улыбнулась.

— А я что говорила? — сказала она с законной гордостью. — Я же вам рассказывала, Давид Васильевич, а вы мне не верили. Это ещё что! Там, за домом, вообще чудеса чудесные… А вон и тётя Нина нас встречает. Тоже чудо ещё то…

— Ай, — сказал царь Давид и принялся торопливо выбираться из машины, стараясь, чтобы со стороны было не очень заметно, как он цепляется за руку Руслана. — Девочка, это твоя мама, да? Ай, как вы похожи!

— Это моя бабушка, — сказала Аня, радостно предчувствуя его реакцию. — Ей скоро семьдесят. Можете себе представить? Никто не верит!