а потом заорал:

– А ну всем работать! Живо разошлись по своим участкам!

Все еще смеющиеся шахтеры медленно потянулись к выходу из пещеры, а гном спрыгнул со своего постамента, оказавшегося большим камнем, и подошел к нам. Я протянул ему руку и представился:

– Алекс, проверяющий.

– Дежин, начальник разработки, – представился в ответ гном и робко пожал мне руку. – Ваше высочество, вы ведь не обижаетесь на то, что я в горячке брякнул? Поймите, производство стоит, а эти гады отмечать юбилей Сешеха стали, вот я и не сдержался…

– Не переживайте, сочтем это рабочим моментом, и давайте перейдем к делу. Признаюсь сразу, я в горном деле не очень хорошо разбираюсь (ага, это еще мягко сказано!), поэтому попрошу вас не бежать сразу за отчетами, технической документацией и прочими бумагами, а объяснить мне по-простому, что этой разработке нужно и чего от нее можно ожидать.

Гном облегченно вздохнул и начал рассказ. Оказывается, данная разработка была заложена давно, еще при самом Основателе, и долгое время считалась богатейшей. Изумруды текли рекой, добывать их было легко. Но вот постепенно богатые жилы истощились, средние тоже сошли на нет, а добыча жалкой мелочи сопровождалась большими трудностями и уже не давала таких потрясающих результатов. В общем, Дежин мне прямо сказал, что разработка просуществует еще максимум десять лет, но чтобы ускорить добычу и хотя бы создать безопасные условия работы, необходимо вложить в нее определенную сумму.

– Поймите, Алекс, в последнее время все чаще случаются мелкие обвалы, а распорки в туннелях старые, давления не выдерживают. В прошлом месяце погибли двое шахтеров, потому что крепи просто прогнили, а новые материалы стоят дорого… Да я могу сам вам показать все на месте. Пойдемте!

Мы вместе с Шандаром пошли за начальником в глубь пещеры. Сперва ход был широким, но потом постепенно сузился и стал невысоким, так что в некоторых местах приходилось даже нагибаться. На стенах в некоторых местах горели факелы, а кое-где – масляные лампадки, поэтому светляк мне зажигать не пришлось. Дойдя до развилки, мы повернули направо и пошли по наклонному шурфу. Через десяток минут остановились в какой-то пещерке, в центре которой находился огромный колодец, а над ним стоял подъемный механизм с валом и деревянной кабинкой.

– Вы не побоитесь спуститься? – спросил меня Дежин.

Я пожал плечами:

– Нет, а если и испугаюсь, ради дела можно потерпеть.

– Хорошо, я сейчас все устрою.

Дежин отыскал трех шахтеров, оторвав тех от работы, и приказал спустить нас вниз. Зайдя в покачнувшуюся кабинку, я заглянул в колодец. Там было темно, и определить его глубину, хотя бы приблизительно, не было возможности. Следом в кабину запрыгнул Шандар, а последним зашел Дежин с лампой и скомандовал:

– Опускай!

Шахтеры дружно начали крутить деревянный ворот с ручками, и кабинка с нами медленно стала опускаться в темноту. Движение было плавным, но все равно легкая кабина раскачивалась и иногда билась о стенку колодца, издавая при этом неприятный стук. Странная штука, но мне совсем не было страшно. Меня не пугало это погружение в неизвестность. Наоборот, когда я задумался над этим и прислушался к своим чувствам, то ощутил лишь умиротворение. Оно было таким сильным, что я даже поневоле улыбнулся. Вот уж не думал, что мне так приятно будет находиться в шахте. Но тут же я ощутил страх, только явно не свой, и спросил Шандара:

– Ты чего трясешься?

– Никогда не любил темноту, – шепотом ответил гвардеец.

– Так чего же ты со мной поперся? Зачем было себя насиловать?

– Это мой долг, – ответил Шандар.

– Должник, твою мать, – пробормотал я.

Кабина была примитивной – деревянный каркас и перила до пояса. Я перегнулся через них и глянул вниз, но даже сейчас дна рассмотреть так и не смог: слепил свет лампы начальника. Можно было бросить что-нибудь, чтобы по звуку определить расстояние, но ничего типа камешка с собой я не захватил, поэтому решил просто подождать. Ведь если бросить монетку, то начальник может меня не совсем так понять.

– А вы уже бывали в шахтах, ваше высочество? – спросил Дежин.

– Нет, впервые, – ответил я.

– Странно, – пробормотал начальник.

– Что именно?

– В первый раз немногие могут сохранить хладнокровие, опускаясь так глубоко, а вам, как я вижу, происходящее даже нравится, – пояснил гном.

– Я и сам этому удивляюсь, – сказал я в ответ и снова улыбнулся, прислушавшись к себе.

Наконец кабина достигла дна. Мы вышли из нее и огляделись. Колодец заканчивался пещерой, из которой вели три хода. Дежин поманил нас в средний и по дороге стал рассказывать:

– Здесь залегает одна из последних относительно богатых жил, но работать тут совершенно невозможно, потому что весь свод может рухнуть в любой момент. Вот смотрите, эти распорки тут всего четыре месяца, но на них уже появилась плесень. А эта крепь… Вот, поглядите. Скоро она должна просто треснуть пополам, потому что у нас нет материалов, чтобы распределить вес равномерно…

– Это здесь погибли шахтеры? – спросил я, ковыряя дерево пальцем.

Действительно, оно уже превращалось в труху.

– Нет, это случилось в другом штреке, а здесь отказываются работать даже самые смелые, и я их прекрасно понимаю.

– А стоит ли долбить камень именно здесь? Может, лучше вообще бросить этот колодец и завалить его камнями?

– Нет, это единственный подход к жиле. Если начать работать в другом месте, на то, чтобы достигнуть нужного уровня, уйдут многие месяцы, если не годы.

Мы шли все дальше. Я заметил, что туннель становится все более неровным, в конце вообще не было никакого дерева, только голый камень. Похоже, на этой шахте действительно не хватает средств, раз рабочие стремятся экономить на каждой мелочи.

– Ладно, я понял вашу ситуацию, обещаю над ней подумать, но окончательное решение приму, только когда увижу расчеты.

– Спасибо и на этом, ваше высочество, – ответил Дежин. – Тогда пойдемте назад.

– Дайте мне еще немного времени, – попросил я неожиданно даже для себя.

Оглядывая камень со следами работы шахтеров, я пытался разобраться, почему вдруг на такой глубине, в толще каменной породы чувствую себя столь спокойно и умиротворенно. От этих мыслей меня отвлекла слабая вибрация в кармане. Достав разговорный амулет, я слегка удивился. Он не был активным в полной мере, а как будто раздумывал, заработать ему или нет. Сжав амулет, я спросил:

– Что случилось?

Очень далекий, едва слышный голос Мирина произнес:

– …лекс, ты…брался до…

– Мир, я тебя плохо слышу.

– …рю, ты…ся…

– Я потом свяжусь с тобой, – ответил я и положил амулет в карман.

Видимо, большое количество камня надо мной мешало полноценной работе разговорников. Я тут же вспомнил, как связывался с Фариамом из схрона в Белой Скале. Ведь тогда никаких проблем со связью не было. Хотя тут глубина, должно быть, раз в десять побольше будет, да и самого камня вокруг немерено, так что все вроде понятно. Уже собираясь уходить, я провел ладонью по камню и вдруг ощутил какую-то странность. Убрав руку, я прислушался к себе, но ничего не почувствовал. Тогда я вновь приложил ладонь к камню и сосредоточился. Вначале я почувствовал какой-то дискомфорт, который тут же трансформировался в напряжение. Я уж было думал, что это подает сигнал моя интуиция, но в этот раз ощущение было иным. Создавалось такое впечатление, что скала под моей рукой слегка дрожит.

– Подойдите сюда, – попросил я остальных. – Прикоснитесь к камню. Ничего не чувствуете?