свете.
Может быть, я чего не понимаю? Я всегда был невнимателен к людям. Не мог разобраться, чем они живут.
За спортивной формой пошли в супер-пупер-мега-гипермаркет «Спрут», из больших эркеров которого так хорошо видно наше отделение банка «Глобакс». Начали закупку инвентаря с секундомера, по которому засекали время. В 11:14 к банку подъехала машина с инкассаторами. В 11:15 они вышли из машины, в 11:15–16 зашли в банк.
– Это что такое? – спросил Жан у менеджера, разглядывая товар и растягивая удовольствие.
– Обыкновенное трико.
– Да, – Жан растянул штанины, – надо будет отнести его в музей нижнего белья в Париже.
– Вы думаете? – улыбнулась продавщица.
– Конечно. Может, вы мне покажете еще какие-нибудь редкие экземпляры?
А в это время мы с Раулем продолжили бродить по универмагу. Заглянули в отдел с посудой, посмотрели на портфели и сумочки из натуральной кожи, постояли у пузырьков с духами.
– Неплохо бы купить большую кастрюлю «Цептер», – предложил Рауль, – чтобы влезало больше вермишели. Много и еще чуть-чуть.
«Вермишель» – это слово Раулю особенно нравилось. Произносил он его с каким-то придыханием и шиком.
– Что вы сказали? – переспросила продавщица.
– Ничего.
– Может, вам дать что-нибудь понюхать?
– Да, дайте нам вон ту воду.
– «Город ветров»?
– Да, «Город ветров».
Это была туалетная вода с запахом дождей.
– Есть еще запах «Подземки».
– Тоже из Чикаго?
– Нет, из Нью-Йорка.
Пузырьки духов как макеты стеклянных небоскребов Чикаго и Нью-Йорка. За спиной продавщицы открывался прекрасный вид на двери стеклянного пузыря «Глобакс».
– Нам эта больше нравится, но мы еще подумаем, – положил пузырек назад Рауль.
– Давайте я на вас брызну, чтоб вы, пока думаете, не забыли аромата.
– Давайте, брызните чуть-чуть.
Брызнула из флакона «Кротовая нора» с ароматом рыхлой почвы и нотками свежеопавшей осенней листвы.
Мы снова зашли в один из многих отделов, где продавались летние куртки, рубашки, джемпера. В общем, трикотаж.
Рауль остановился у прилавка и провел ладонью по мягкой шерсти свитера.
– Можете примерить, – предложили продавщица, – настоящий шерстяной свитер из Турции.
Рауль взял свитер и направился в примерочную. Я за ним.
Я стоял у шторок и наблюдал, как молодая пара выбирала мужской костюм.
– Ты что, это сейчас модно! – настаивала девушка. Парень колебался.
– Хоть вы ему скажите!
– Я?
– Да, он вас больше послушает.
В это время Рауль через голову снимал свитер. Я увидел, как заискрила наэлектризованная шерсть. Рауль застыл. Что он в этот момент чувствовал? Молнии? Чикагский ливень? Ветер с озера Мичиган? Шерстяную тучу над городом?
– Да-да, это очень модно, – заверила продавщица. – Сейчас вся Европа и Америка вновь носит однобортные пиджаки.
– Что такое однобортные пиджаки? – спросил я у Рауля.
– Не знаю.
– Это, наверно, то же самое, что и однобортные корабли, только из ткани.
Тут же вспомнил о Петре и море. Как они сейчас, дружат или враждуют? Однобортные корабли – может, это пристани Шкодера или Шенгени, о которые разбиваются накатывающие волны?
Проходя мимо очередного отдела парфюмерии, я специально замедлил шаг. «Тропический пунш», «Дождь для улиток», «Бухта радости», «Роса нежности» «Лагуна метрополитена», «Песни семи океанов», «Элементы воды на щеках», «Золотой залив Сан-Франциско», «Грибной ветер с небоскребов», «Аромат в спину», «Стеклянные паруса» – флакон из цельного пепельного куска аравийского хрусталя.
– Девушка, а можно понюхать вон те духи?
– Какие?
– «Летучий фламандец» с жасмином из Грасса, лимоном и бергамотом.
– Да, конечно! – протянула флакон с бобами тонка и пахучей смолой опопонакс.
В нос, под музыку Дюран-Дюран, ударили дурманящие ароматы пряной орхидеи и загадочного ириса, душистого иланг-иланга и крепкого сандалового дерева. Кажется, мы перебрали-перенюхали сегодня.
– Хорошо бы чашечку кофе арабика, чуть-чуть, чтоб прочистить обоняние, – шепнул мне Рауль, пока девушка тонкими пальцами с длинными, покрытыми лаком цвета металик ногтями пыталась достать склянку, не разбив другие. «Чуть-чуть» – еще одно слово, которое очень нравилось Раулю. Ногти ляцкали о пузырьки, будто те были хрустальные.
– А в этих духах собран букет из полевых цветов России.
Но мы и так, не читая этикетки, знали, что там василек, можжевельник, вереск, вербена, мята.
Напоследок подержал-потискал в руках духи «Платье на один вечер» и «Я осмелюсь на запретное». Уж очень они подходили к однобортным пиджакам.
– Зачем это?
– Увидишь.
Мое эстетическое неистовство.
