Казалось бы, инцидент исчерпан. Но Ельцину этого, как обычно, кажется мало. Вместе со своим окружением он продолжает накручивать истерию, обвиняя Кремль и Лубянку в провокациях против себя.
«Для нас с Борисом Николаевичем было абсолютно ясно, что пасквиль Дзукконе попал на страницы “Правды” с благословления КГБ», – пишет его помощник Лев Суханов.
И тут же:
«Мы стали задумываться – а не была ли поездка Ельцина в США кем-то отрежиссирована? И какую роль при этом играл Фонд социальных изобретений (организатор поездки с советской стороны. –
Приехали! Уже и само рандеву подстроили, оказывается, спецслужбы. Может, они еще и президента Буша специально к нему подвели: для отвлекающего маневра? И выпивку – надо думать – подливали Борису Николаевичу тоже агенты КГБ, потому что выпивка – никуда не денешься – действительно, была.
И неважно, что итальянец Дзукконе от обвинений своих потом открестился. У американских похождений Ельцина имелось немало других очевидцев.
Обратимся к свидетельствам одного из организаторов поездки, советника президента США Джеймса Гаррисона (его уж точно не заподозришь в связях с КГБ). В конфиденциальном отчете он писал:
«Приблизительно в 11 часов вечера Ельцин и его делегация из восьми человек вылетели из Нью-Йорка в Балтимор на частном самолете Дэвида Рокфеллера-старшего…
Когда самолет приземлился, Ельцин спустился с трапа, но вместо того чтобы приветствовать ожидавшую его делегацию, прошел по взлетно-посадочной полосе к хвосту самолета и, повернувшись спиной к нам, стал мочиться на задние колеса самолета. Потрясенные, мы стояли в неловком молчании, не зная, что и думать. Ельцин вернулся, не сказав ни слова, пожал руки должностным лицам, получил букет цветов от молодой женщины и сел в ожидавший его лимузин. Все сделали вид, как будто ничего не произошло».
МЕДИЦИНСКАЯ СПРАВКА
Диссоциальное расстройство личности характеризуется обращающим на себя внимание грубым несоответствием между поведением человека и господствующими социальными нормами.
О первой встрече Ельцина с Америкой со всеми вытекающими отсюда (в прямом смысле слова) последствиями – американская пресса писала довольно активно.
Вот о чем следовало сообщать «Правде», если, действительно, хотела она
В очередной по счету раз Горбачев совершил досадную, непростительную ошибку.
Правда, народ все равно бы советской печати не поверил: грязь к Ельцину не приставала.
Потребуется еще пяток лет, чтобы на смену восхищению пришел досадный стыд.
Сегодня уже никого не надо разубеждать, что в шеннонском аэропорту президент не вышел к премьеру Ирландии вовсе не по причине козней спецслужб, опоивших его накануне. А разудалое дирижирование немецким оркестром – отнюдь не видеомонтаж.
На что способен он, мы знаем теперь отменно. Но тогда, в 1989 году, радостная эйфория и любовный хмель затмевали голос разума. Эта глобальная эпидемия разила всех наповал. И Запад – в том числе.
Когда во время своего
Сопровождавший его в поездке Лев Суханов пишет:
«Борис Николаевич во всеуслышание заявляет, что он не поедет на встречу со Скоукрофтом. Не тот, мол, уровень… Переводчик и Гаррисон едва от удивления не потеряли дар речи… А Борис Николаевич все больше нагнетает обстановку: “Ну представьте себе, Лев Евгеньевич, что Буша встречаете вы, мой советник, а не я?”…»
От скромности Ельцин точно никогда не умрет. В мыслях он видел себя уже первым лицом государства, ровней американскому президенту. Хотя в 1989 году был еще никем – всего-то председателем комитета Верховного Совета по строительству и архитектуре.
Тут бы американцам самое время – вслед за Горбачевым – щелкнуть его по носу, каждый сверчок знай свой шесток. Но куда там!
Пока они препирались, машина въехала тем временем в Белый Дом. Остановилась у бокового входа.
Ельцин кипятится еще больше:
«Когда гостя привозят к президенту, то входят не здесь».
Встречавшая советского депутата Кондолиза Райс – та самая, будущий советник президента по национальной безопасности, – на приличном русском возразила:
«У вас встреча с генералом Скоукрофтом».
А в ответ – снова здорово:
«Зачем мне идти, если меня не примет президент?»
Ельцин не знал еще железного характера Кондолизы.
«Хорошо, – отвечает она. – Если мы не собираемся идти к генералу, его надо предупредить, он человек занятой».
Тут уж вариантов у капризного посетителя не оставалось. Бурча что-то под нос, он вынужден был войти в здание с западного входа.
