победы на мэрских выборах отправили в колонию, не допустили до губернаторской гонки. Когда я пишу эти строки, бедняга Прыщ вновь чалится за решеткой – на этот раз его закрыли в разгар выборов в областное заксобрание.

И все равно – ниже отметки в тридцать процентов электоральный ресурс его не опускается. Напротив даже, еще и растет: после каждой новой посадки …

…18 сентября 1989 года – за десять дней до исторического падения – в главной газете страны появилась вдруг небольшая, но крайне эффектная заметка: «”Реппублика” о Б. Н. Ельцине».

Это была перепечатка материала журналиста Витторио Дзукконе из итальянской газеты «Реппублика» о недавнем визите Ельцина в США.

Борис Николаевич впервые ездил тогда в Америку по приглашению сразу нескольких институтов и фондов. Это были своего рода смотрины. Запад приценивался к новой звезде на небосклоне советской политики.

Его даже принимал президент Джордж Буш – неофициально, понятно, всего-то на 12 минут, хотя потом Ельцин всячески будет обсасывать эту короткую аудиенцию, уверяя в бесчисленных интервью, что успел даже представить Бушу развернутый план спасения перестройки. (Помощник президента по национальной безопасности генерал Скоукрофт возмущенно назвал это «погоней за двухгрошовой рекламой».)

Но для Горбачева, который искренне считал себя единственным экспортным политиком, это все равно был смертельный удар. И Ельцину он его не простил.

Уже на другой день после возвращения Ельцина в Москву, в «Правде» появляется вышеназванная перепечатка.

Итальянец Дзукконе писал не о произведенном Ельциным фуроре; не о его встречах со студентами и элитой, прочитанных лекциях и сделанных заявлениях. Репортера светской хроники интересовало совсем другое.

Перелистаем старые подшивки:

«За пять дней и пять ночей, проведенных в США, Ельцин спал в среднем два часа в сутки и опорожнил две бутылки водки, четыре бутылки виски и несметное количество коктейлей на официальных приемах».

Из заметки Дзукконе взыскательный читатель мог узнать, что Ельцин заснул прямо во время официального ужина, все свободное время проводил в магазинах, скупая ширпотреб на полученные за лекции деньги и вообще вел себя как «пьяный, невоспитанный русский медведь, впервые очутившийся в цивилизованном мире».

«Пол-литровые бутылки он выпивает в одиночестве за одну ночь в своем гостиничном номере в Балтиморе, – не стеснялся в выражениях репортер. – Ошалевшего “почетного профессора”, который рано утром приехал за ним, чтобы отвезти его в конференц-зал университета, Ельцин одарил слюнявым пьяным поцелуем и наполовину опорожненной бутылкой виски. “Выпьем за свободу”, – предложил ему Ельцин в половине седьмого утра, размахивая наполненным стаканом, одним из тех, в которых обычно хранятся зубные щетки и паста в ванной комнате. Но выпил он в одиночестве».

Боже! Какая волна народного гнева поднялась тут! Какие страсти закипели повсеместно!

«Телефоны в редакции звонили, не переставая, – вспоминал тогдашний редактор “Правды” Виктор Афанасьев. – Потом шли телеграммы, письма… У подъезда редакции были выставлены пикеты. Номер газеты демонстративно сожгли…»

И редактор «Правды», и Горбачев, и члены Политбюро впоследствии будут отнекиваться, уверяя, что заметка появилась просто так, без всякого злого умысла и команды свыше. Она якобы поступила по обычным каналам ТАСС и пошла в номер по причине ее остроты и сенсационности.

Не знаю. Если даже это и так, «Правда» в любом случае играла на руку Горбачеву. Вернее, хотела сыграть, но получилось, как водится, в точности до наоборот.

Обвинения Ельцина в пьянстве были восприняты народом с небывалым воодушевлением.

Наш человек, плоть от плоти народа! Не какой-нибудь там заумный болтун со своей ненавистной Райкой. Исконно русский мужик, великан двухметрового роста. Он и в отдыхе, и в работе не знает полумер. Работать – так до упаду, пить – так до потери пульса.

Ельцина полюбили ровно за то, за что раньше возненавидели Горбачева. Не начни в 1985 году генсек бездумной антиалкогольной кампании, не подними цены на водку, не введи талоны – может быть, история пошла совсем по другому пути.

Недаром даже Андропов, на которого Горбачев так хотел быть похожим, свое правление начал с массового выпуска нового сорта водки – в народе ее так и назвали «Андроповкой», – потому и остался в массовом сознании добрым, справедливым правителем.

Ельцин не торопился опровергать обвинения в свой адрес. Он вновь избрал беспроигрышную тактику полунамеков.

«Тут итальянец явно недофантазировал, – саркастически пишет он в “Исповеди…”, – посчитанное (количество спиртного. – Авт .) могло бы свалить только слабенького иностранца».

Уже в день выхода перепечатки ее автор, нежданно для себя ставший враз знаменитостью, принялся раздавать интервью коллегам.

Отвечая на вопросы радиостанции «Свобода» итальянец заявил, что не разрешал «Правде» публиковать его статью.

«Пьет он или нет, что покупает – это никого не касается, – вещал Дзукконе. – Я не учел, что в России не понимают разницы между политической корреспонденцией и светской хроникой. К тому же у итальянцев другое представление о поведении людей. Если человек выпивает, то это только повышает его в их глазах».

Накал страстей был столь велик, что 21 сентября «Правда» была вынуждена дать опровержение и извиниться перед Ельциным. Редактор газеты Виктор Афанасьев через месяц был снят с работы.