оправдывался:

— Если бы я тогда не остановился, то, наверное, лопнул бы от радости. Как вы думаете, такое возможно?

— Вполне. Радость — великая сила, окрыляющая, в прямом смысле этого слова! Но она должна гореть ровным пламенем, а не отдельными вспышками, чередующимися с унынием и депрессией. Так! Сейчас возьмете нас за руки и постарайтесь ни о чем не думать!

Они разбежались и взлетели. Некоторое время ему удавалось не слишком утруждать друзей, но затем он потяжелел и почувствовал, что вот-вот сорвётся.

— Снижайтесь, я сейчас упаду! — закричал Вениамин.

Они опустились, и Метеоролог потребовал:

— Всё, хватит, дальше пойдем пешком. Не лишайте меня удовольствия наслаждаться вашим обществом, превращая в лягушку-путешественницу, которая открыла рот, чтобы квакнуть, и шлепнулась.

— Что ж, осталось немного. Вполне успеем и пешком. А сравнение — очень удачное! — похвалил Филиодорус.

Угаснув в стране грез, Милиционер очнулся в реальном мире, и первым, кого он увидел, был пес, дышавший прямо в лицо! В грустных глазах животного застыла немая просьба о помощи.

— Что, сдаваться пришел? Ладно, оформлю «явку с повинной», — произнес друг Безымянного, но, прикоснувшись к носу собаки, сразу все понял: — Эх ты, Баклан — птица вещая! Откуда знаешь, что у меня диплом ветеринара? Я ведь лет десять не практикую!

Солнце выглянуло из-за горы, ненавязчиво намекая: жизнь продолжается, и не стоит прятаться от нее в постели. Милиционер улыбнулся, радостный, что ночной кошмар закончился, и спросил у женщин, возвратившихся с реки:

— Уважаемые дамы, извините за беспокойство, аптечка у вас есть?

— А кто заболел? — поинтересовалась Матушка.

— Друг ваш заболел. Просит о помощи!

— А откуда вы узнали, что он просит о помощи?

— Так он сам сказал: «Вылечи, — говорит, — а то, у меня сил больше нет! Как же, — говорит, — я Вещать буду?!»

— Жаль, конечно, а что с ним?.. Понимаете, мы не пользуемся лекарствами. Обходимся закаливанием и народными средствами.

— Понимаю, но сейчас нужны антибиотики! — произнес Милиционер не без раздражения.

Из палатки показалась мать девочки с аптечкой:

— Вот, посмотрите, может, что-нибудь и выберете.

Майор порылся в сумочке и извлек упаковку нужных таблеток:

— Эти подойдут.

Он растолок пилюлю, поглядел на размеры «больного» и принялся за вторую:

— Так, теперь бы молока полстакана!

Но молока не было. Пришлось размешать лекарство в простокваше. Самой большой проблемой оказалось найти подходящую миску. В конце концов, вылили снадобье в ведро, и Баклан все вылизал, словно понимая, чего от него хотят.

Появилась Девочка и сонно спросила:

— Вы в «Больничку» играли?

— Да, Баклана пользовали, — ответил Милиционер.

— Мама, посмотри: дядя сегодня похож на Айболита!

— Ничего удивительного: работа почти такая же, — промолвил «добрый доктор».

— Значит, завтра повторите. Думаю, поможет. Не хотите составить мне компанию и прогуляться к реке? — осведомился он у своей помощницы.

— С удовольствием, но сейчас некогда. Возьмите гражданина Йога, а я пока приготовлю завтрак, — женщина подала ему махровое полотенце.

— Что ж, пусть будет Йог! Если — не возражает.

Вода была очень холодной, и Милиционер ограничился шумным коротким заплывом. Зато спутник дважды поразил его. Йог невыносимо медленно заходил в реку, словно испытывал свое терпение, и делал это без эмоций. То, что он продемонстрировал дальше, не укладывалось ни в какие рамки: человек «сидел» в воде, погрузившись по грудь! Секрет фокуса остался загадкой, однако совершенно очевидно было, что достать до дна мужчина не мог! И хотя майор не понимал, зачем это нужно, и не слишком одобрял подобные увлечения, в его упрямой голове возникла новая Полочка, на которую он станет в дальнейшем складывать всё, что раньше отбрасывал, считая невозможным или сверхъестественным.

Вернувшись, они увидели на столе дымящиеся оладьи, термос свежего кофе, сгущёнку и сыр. Друг Безымянного был приятно удивлен заботой женщин и не забыл поблагодарить за полотенце, «спасшее от холодной смерти».

Завтрак, где присутствовали все обитатели лагеря, прошел замечательно. Лишь Контактер замер с планшетом в отдалении, что-то зарисовывая.

— Что нужно человеку для счастья, — философствовал Милиционер, подкрепившись. — Свежий воздух, здоровая пища, хорошая компания и хотя бы одно лицо, которое радует глаз!

Он оттолкнул Баклана, высунувшегося из-под стола:

— Уйди, я не тебя имею в виду!

Все с интересом посмотрели на мать девочки, ожидая, что будет дальше. А гость тем временем продолжал:

— А здесь целый букет прелестных лиц, заставляющих задать себе закономерный вопрос: а правильно ли я делаю, что сутками нахожусь на службе, тогда как…

Но его программную речь перебил маленький человечек, представивший новую работу:

— Смотрите, смотрите, что получилось! Это Принцесса с одной из планет системы Альтаира! Мне только что передали! И Знак, обратите внимание, какой Знак!

В нижней части листа красовался замысловатый символ. Обитатели лагеря с интересом рассматривали рисунок, на котором было изображено симпатичное и немного смешное лицо девушки с огромными глазами. Портрет получился живым и снискал одобрительную оценку присутствующих. Только друг Безымянного с сомнением спросил:

— А как вы определили, что это послание с другой планеты, а не ваша подсознательная фантазия?

— Так я же не художник! — растерянно оправдывался Контактер. — Они сами двигают моей рукой, а я только позволяю делать это…

— Хорошо, допустим. А почему они пришли именно к вам?

— Нет, они пришли ко всем нам, и к Вам тоже! Просто никто не удосужился взять карандаш и сидеть в ожидании, когда канал связи очистится!

Майор замолчал, а его вчерашняя спутница сказала:

— Милый человек, вы не сердитесь на нашего гостя. Проблема в том, что подобная деятельность не Предусмотрена законодательством. Трудитесь дальше, и никого не слушайте. Может, еще что придет. А эта работа просто замечательная!

Товарищ Безымянного понял: он здесь лишний. И женщина явно издевается над его протокольным мышлением. Настроение было испорчено, а такая хрупкая вещь, как настроение, срочному ремонту не подлежит.

Завтрак завершился, за столом остались только Милиционер и Девочка, мать которой занялась мытьем посуды.