подключить обкомы партии…». (Цитата взята из книги В.И.Воротникова «Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС».)
Естественный для бывшего шефа КГБ, видевшего, как процессы разложения охватывают всю страну, вывод о необходимости укрепления порядка вылился в памятную всем, особенно москвичам, кампанию по отлавливанию на улицах, в магазинах, в банях и парикмахерских людей, которые в это время должны были бы находиться на работе. Но это была операция из тех, про какие в щедринской сказке о медведе на воеводстве говорилось: «От него кровопролитиев ожидали, а он чижика съел».
Стремясь заручиться поддержкой в обществе, Андропов наметил программу своего рода «хождения в народ», из которой, правда, удалось осуществить только первый её пункт. Он побывал на московском станкостроительном заводе имени Орджоникидзе. Вопреки тому, что об этом пишут некоторые авторы, разговор его с рабочими был по-хозяйски требовательным, без слащавостей, сюсюканья и заискивания перед «гегемоном». Конечно, рабочим, за годы вседозволенности наверху и безответственности внизу отвыкшим от строгой дисциплины, может быть, было и не по нутру слышать о необходимости восстановить порядок, но им несомненно понравилось замечание Генсека о том, что приструнить придётся не только «низы», но и «верхи», в том числе и министров.
Больше Андропову появляться перед народом не пришлось. Болезнь буквально сжигала его. И всё же он устроил основательную чистку в верхних эшелонах партийного и государственного аппарата. Из аппаратов ЦК и Совета Министров было уволено около трети высокопоставленных чиновников, из 150 руководителей партийных организаций краёв и областей 47 были сняты со своих постов. Тюрьма на Лубянке была переполнена арестованными по подозрению в коррупции, несколько преступников были расстреляны (кроме упомянутого выше директора Елисеевского гастронома Соколова, был приговорён к высшей мере наказания и приятель Брежнева, председатель «Технопромэкспорта» Смеляков). Ожидали, что снятый со своего поста министр внутренних дел Щёлоков также предстанет перед судом и получит пулю в затылок, но тот переживёт Андропова, хотя и покончит потом самоубийством. Суровой чистке подверглись и кадры милиции.
Правление Андропова ознаменовалось резким усилением международной напряжённости. Был сбит вторгшийся с провокационной целью в советское воздушное пространство южнокорейский самолёт с сотнями пассажиров на борту, что вызвало бурную реакцию общественности на Западе. Но и в Москве началась шумная антиамериканская кампания, проходили демонстрации, а на митингах президента США Рейгана открыто сравнивали с Гитлером. Всё больше трудностей возникало на переговорах между СССР и странами Запада о сокращении вооружений.
Увидев, что СССР оказался в международной изоляции, Андропов предпринимает шаги по налаживанию отношений с ведущими странами Запада, учитывая прежде всего их экономические интересы. Ударными темпами ведётся строительство газопровода Сибирь — Европа, по которому российский газ должен поступать нашим идейным противникам, что даст им шансы на повышение эффективности производства и качества жизни.
Но состояние здоровья Андропова быстро ухудшалось. Он всё чаще появлялся в кремлёвской больнице, а вскоре и переехал туда совсем. Но и прикованный к больничной койке, он пытался руководить жизнью партии и страны. А это требовало просмотра множества бумаг, ведения телефонных разговоров даже по малозначащим вопросам, которые по заведённому порядку заполняли повестку дня Политбюро.
Находясь на грани между жизнью и смертью, Андропов не желал, чтобы члены Политбюро знали о его физическом состоянии. Он не приглашал их в больницу, а руководство страной осуществлял через председателя КГБ Чебрикова.
Андропов считал, что главные проблемы СССР кроются в экономике. То, что наша экономика находится в катастрофическом состоянии, он говорил и раньше (правда, в основном в расчёте на западную прессу). Он полагал, что необходимо внедрять в нашем народном хозяйстве рыночные отношения, но не мог и допустить мысли об отказе от тотального контроля сверху над всей экономической деятельностью предприятий.
Разбирать те немногочисленные его проекты, которые он продумал только вчерне, видимо, смысла нет. Гораздо важнее остановиться на двух идеях, которые, как говорят, владели им в последние месяцы его жизни.
О проекте «Голгофа» написал отставной полковник госбезопасности Михаил Любимов. Некоторые авторы считают это выдумкой писателя-чекиста, однако ссылку на данный проект я встречал в книге известного радетеля «народных предприятий» В.Белоцерковского и в ряде других публикаций. Будто бы Андропов укорял советских людей в том, что они не ценят социализм. А потому их следовало бы на десяток-другой лет бросить в омут капитализма, чтобы они на собственной шкуре почувствовали звериную суть капиталистического строя и уже сознательно стали бы бороться за восстановление социализма. Эта версия удивительно созвучна идеям некоторых современных троцкистов, которые винят трудящихся СССР в том, что они исковеркали марксизм, а потому должны снова вернуться в капитализм, чтобы затем свергнуть его и строить социализм уже без русских выкрутасов, а строго по учению классиков (об этих советчиках не раз писал профессор Сергей Кара-Мурза).
Менее известна версия о «Лонжюмо» Андропова, я нашёл её в Интернете. Будто бы Андропов, рассматривая СССР как единую гигантскую корпорацию, которая уступает капиталистическому миру в силу отставания методов управления, решил направить группу советских управленцев на семинар в Международный институт системных исследований в Вене, где они повседневно обсуждали проблемы теории и практики управления с американскими специалистами. Суть работы этой группы заключалась в том, что днём они выслушивали советы американских менеджеров, а вечером в своём кругу разбирали, почему и каким образом принятие этих предложений приведёт к развалу советской экономики. В итоге группа должна была бы выработать такие методы управления, которые, с одной стороны, отвечали современному состоянию мировой науки, а с другой — были бы применимы к условиям советской экономики. Подобно тому, как Ленин создал в Лонжюмо школу для подготовки кадров революционеров для свержения царизма, Андропов будто бы хотел готовить кадры для революции в советской экономике.
Говорят, наиболее активные деятели «демократического» толка, активно осуществлявшие горбачёвскую «перестройку» и проводившие либеральные реформы в правление Ельцина, были слушателями этой школы, созданной Андроповым.
Но если от предположений перейти к обоснованным гипотезам, то можно попытаться предсказать те шаги, какие Андропов неизбежно должен был бы предпринять. Он не мог не понимать, что, как выходец из спецслужб, остаётся «чужаком» для партийного аппарата. Партийным боссам совсем не нравилось то, что они снова оказались под надзором у КГБ, и они предпочли бы иметь на посту Генсека своего человека. Так что не только по соображениям борьбы с коррупцией, но и ради сохранения власти ему пришлось бы вступить в острую борьбу с верхушкой партийного аппарата. А такую вольность не всегда мог позволить себе и сам Сталин.
Андропов мог рассчитывать на замену партийных руководителей выходцами из КГБ. Эта борьба, вероятно, не ограничилась бы только самым «верхом», а захватила бы областной и даже районный уровень, так что дело могло бы дойти до гражданской минивойны. Партийные боссы, хотя и превратились уже во многом в вельмож, всё же как-то руководили регионами, охватывая и промышленность, и сельское хозяйство, и культуру, и идеологию, обладали опытом организации жизни на местах. «Чекисты» и раньше, будучи приставленными к партийным боссам, пытались вникать в состояние дел на местах и посылали в центр свои докладные записки с оценкой деятельности руководства. Иначе говоря, они были в курсе местных дел, но всё же выступали как соглядатаи, а не организаторы, и потому, вероятно, были бы худшими руководителями, чем партийные секретари.
Смерть, наступившая 9 февраля 1984 года, помешала Андропову полностью воплотить в жизнь хотя бы один свой замысел. Да и обстоятельства его смерти его тоже окутаны тайной. Одни утверждают, что он умер во время операции, на которой настоял вопреки рекомендациям врачей. Другие говорят, что люди брежневского клана, которые оставались и в КГБ, отключили ему аппарат искусственной почки. Да это и не так существенно. Андропов «на троне» мог быть только временщиком, время его пребывания там было отмерено без излишеств.
