частична. Уайт: Безусловно. Так должно быть по определению, если у нас нет всеведения… Кришнамурти: А его никогда не будет. Мыслью его уловить невозможно. Мы могли бы посвятить себя астрофизике и изучать Вселенную, но наше понимание всегда будет оставаться в поле мысли. Поэтому часто бывает возможно ухватить Вселенную мысленно. Мы умеем понимать ее логически, умеем Понимать, из чего Вселенная состоит – из газов и т.п. Но это же не сама Вселенная. Уайт: То есть, вы говорите, что мы в какой-то мере понимаем составные части Вселенной, но не способны охватить своим пониманием Вселенную в целом. Кришнамурти: Да. Мы не в состоянии постичь ее громадность и ее красоту. Мы можем рассуждать, можем воображать. Я могу вообразить прекрасную гору и нарисовать то, что вообразил, но гора-то отличается от моего воображения. Так что бывает частичный инсайт и бывает полный инсайт. И полный инсайт не опирается на знание. Он недостижим посредством мысли. Инсайт не является продуктом времени. Уайт: Не будет ли такой полный инсайт другим наименованием просветления? Кришнамурти: Позвольте мне понять, что вы подразумеваете под просветлением. Вы же как раз об этом спрашиваете: 'Что такое просветление?' А я не знаю точно, что вы имеете в виду под этим словом. Уайт: Я имею в виду радикальный инсайт в предельную природу себя самого и всего творения – за пределами всякого мышления, всякого логического, дискурсивного, интеллектуального рассуждения. Это прямое и непосредственное восприятие реальности. Кришнамурти: Непосредственное восприятие истины, а не реальности. Уайт: А чем истина отличается от реальности? Кришнамурти: Я покажу вам разницу сию же минуту. Реальность – вот этот стол. Мы можем его потрогать и можем его видеть. Но стол этот был создан мыслью. Это тоже реальность. Мышление создало множество иллюзий – это тоже реальность. Все, что было создано мыслью, является реальностью. А вот природа не создана мыслью. Тигр не создан мыслью. Уайт: Кто-то мог бы вообразить, что тигр является мыслью Бога. Кришнамурти: Нет-нет. Мы с вами и все остальные назвали этого необычайно красивого и сильного зверя 'тигром'. Мы могли бы называть его как-то иначе, будь на то общее согласие. Но природа – деревья, цветы, поля – не создана мыслью. И все же она является реальностью. Поэтому физические объекты являются реальностями, иллюзии являются реальностями. И я могу сказать, например: 'Я верю в Иисуса'. Уайт: Значит, вера – это тоже реальность. Кришнамурти: Да. Все, что мысль создает, является реальностью, но истина – не это все. Так о чем же мы говорим? Вы спрашиваете: 'Что такое просветление?' И вы отвечаете: 'Непосредственное восприятие истины – той, которая вечна'. Ну, а что вы имеете в виду под восприятием? Либо мы логичны, рациональны, мыслим здраво –психологически здраво, – а потом выходим за пределы этого, либо мы разыгрываем сами с собой всякого рода штучки. Уайт: Мы запутались в фантазиях и иллюзиях. Кришнамурти: Да, в романтике и во всем таком. Итак, вы говорите, что просветление – это мгновенное восприятие истины. Что вы подразумеваете под 'восприятием'? Существует ли какой-нибудь воспринимающий, кто мгновенно воспринимает истину? Уайт: Если вы спрашиваете у меня, то я бы сказал, что это парадоксальная ситуация и-да-и-нет. Кришнамурти: Нет! Это совсем не то. Кто такой воспринимающий? Уайт: Ну, возьмем меня, например. Я – воспринимающий. Кришнамурти: Вы – тот воспринимающий, кто воспринимает истину? Уайт: Предположим. Кришнамурти: Что вы такое? Что такое воспринимающий? Уайт: Это биологически-организмический аспект меня. Это генетическая наследственность. Это социальное окультуривание и обусловливание… Кришнамурти: Да-да, продолжайте. Это страх, удовольствие, боль. Уайт: Это все эмоциональные измерения. Затем это способность рационально, логически, аналитически мыслить. Кришнамурти: Ее может и не быть. Вы можете быть сумасшедшим. Уайт: Да, такое тоже возможно. Кришнамурти: Как вы думаете, сэр, не является ли воспринимающим прошлое? Уайт: Вовсе нет. Кришнамурти: Что значит ваше 'нет'? Уайт: Поскольку у нас есть способность к осознанию, то мы обладаем и способностью к отвлеченному принятию какого-то ментального установления помимо того, что воспринимаем. Кришнамурти: Но, сэр, вы не ответили на мой вопрос. Кто же все-таки воспринимает? Уайт: В предельном смысле, воспринимающий – это космический процесс, действующий через меня. Кришнамурти: Ага, вот оно что! 'Космический процесс, действующий через меня' – ведь так вы сказали? А вот это 'вы' – оно очень ограничено! Оно самолюбиво, эгоистично, оно страдает. Воспринимающий – это то, куда все это входит. Туда входят 'ваши' биологические реакции, иллюзии, излюбленные теории – правильно? – 'ваши' умозаключения и идеалы, которыми это 'вы' живет, и т.д. и т.п. Все это и является памятью. Без памяти вы не смогли бы думать, не смогли бы говорить все это. Уайт: Да, это верно. Кришнамурти: Значит, все это создано воспоминаниями. Уайт: Если вы приравниваете мышление к восприятию, то да. А я так не думаю. Кришнамурти: Однако вы сказали, что существует воспринимающий, который и является всем этим. Уайт: Но не только этим. Кришнамурти: Как вы можете это знать? Вам хотелось бы думать, что он – не только это. Уайт: Мой непосредственный опыт говорит мне, что не только это. Кришнамурти: А опыт в качестве того, кто оценивает, – как раз самая опасная вещь. Уайт: Вовсе нет, ведь даже крайне субъективное знание проходит проверку у сообщества, которое его разделяет. Кришнамурти: Да-да, а общее знание всегда ограничено. Уайт: Пусть оно ограничено, но отсюда же не следует, что оно не истинно. Кришнамурти: Нет, будь то неистинное знание или истинное знание, и то и другое остается знанием. И именно о знании мы говорим, а не о том, хорошее это знание или плохое. Уайт: Ладно, но вы только что сказали, что мое знание или мои опыт могут оказаться неверными. Кришнамурти: Нет, я говорил, что воспринимающий – это прошлое, действующее в настоящем. Уайт: И что из этого следует? Кришнамурти: Пока прошлое наблюдает, пока воспринимает, оно не будет истиной. Пока воспринимающим является прошлое, которое, как мы соглашаемся, истинно, он воспринимает то, что сам расценивает как истину, но что в действительности не истинно, ибо его оценка происходит в
