— …ну, значит, вахтер ему и говорит: «Каждый день ты что-то вывозишь на тачке. Вижу, что мусор, а неспокойно на душе. Я уже ночами не сплю, все думаю: ну, что он ворует? Слушай, друг, я тебе ничего не сделаю, ты только скажи: что ты воруешь?» А тот и говорит: «Тачки».

— Выпьем за находчивость, — сказал Степан Загогуля, председатель сельпо.

— Лучше за бдительность, — сказал Довгалюк, председатель сельсовета.

Директор школы Андрей Андреевич, который после третьей рюмки уже не мог внести никакого дельного предложения, туманно заметил:

— Которые воруют, пьют за находчивость, которые их ловят, пьют за бдительность. Так и пьют все время, кто кого перепьет.

— Молодец завфермой, — сказал гость. — Смешной анекдот, надо будет его запомнить. Я тоже знаю про тачку, только другой. Не уголовный, а психологический.

— Ну-ка, ну-ка…

— Один городской житель выкормил из поросенка свинью.

Когда свинья вошла в пору, посадил ее на тачку и повез в село к своему куму, верней, не к куму, а к его кабану. Повез он, значит, свинью, привез обратно, утром смотрит — поросят нет. Он опять сажает свинью в тачку, везет в село, привозит обратно. Утром смотрит — поросят нет. Он опять сажает свинью в тачку, отвозит, привозит, утром говорит жене: «Пойди посмотри, может, тебе повезет». Посмотрела она и говорит: «Поросят нет, но свинья уже сидит в тачке».

Долго смеялись. Смешной оказался анекдот.

— Отвыкли люди от свиней, забыли, как у них это делается, — сказал завфермой. — Все «жигули» разводят, а «жигули» мяса не дают. Только собственное мясо наращиваешь от сидячего образа жизни.

— Моя Марька только и знает, что сидит в тачке, — вздохнул Степан Загогуля, председатель сельпо.

Гость поинтересовался:

— Марька — это ваша свинья?

— Дочка моя, — опять вздохнул Загогуля. — Чуть стемнеет, накрутится, намажется и — в тачку.

— Это их Андрей Андреевич так воспитывает, — ткнул пальцем Довгалюк в директора школы.

Андрей Андреевич, который после четвертой рюмки не брал на себя никакой ответственности, запротестовал:

— Все на школу! А как же с воспитанием в семье? Это я вам скажу, тоже проблема. Вечная проблема.

— Вот у сына своего и спроси, Андрей Андреевич. — Завфермой объяснил гостю: — Сын у него окончил университет, живет в городе. Так он мне что говорит? Вы, говорит, варвары, развели здесь корриду…

— Корриду?

— Ну да, бой быков. Мы, понимаете, построили новое помещение для скотины. На пятьсот голов. С электропастухом. Не знаете? Мы вам покажем. Очень простое устройство: электрические провода оголенные и по ним пропускается ток. Поднимет бычок голову, а его по рогам. Чтоб, значит, не двигался. Они, когда двигаются, в весе теряют.

— А как же они пасутся?

— Они у нас не пасутся. Пасутся коровы — на другой ферме, с молочным направлением. А у нас мясное направление. У нас бычок как родился, так сразу его сюда. И отсюда — только на бойню. Такое усовершенствование. Большой прирост мяса.

— Так они у вас и света белого не видят?

— Не видят. У них другое направление. Их дело вес давать. Даст вес может считать, что миссия его выполнена.

— План у нас большой по мясу, — пояснил Довгалюк.

— Значит, если голову поднимет?..

— Сразу по рогам. Электропастух у нас не спит, не гуляет.

— Да, это коррида… — сказал гость.

— Представляете, как называет? Коррида, говорит. Думает, мы не знаем, что такое коррида. Это вы, Андрей Андреевич, воспитали такого сынка. Никакого понятия об экономике.

— Он у меня физик. Теоретик, — как бы оправдываясь, сказал Андрей Андреевич.

— В теории оно, конечно. А вот на практике… — Загогуля покрутил головой, то ли выражая свое отношение к практике, то ли к тем, кто ее недооценивает. — Я вам так скажу: жизни они не знают.

— А эти — знают?

— Эти? Знают! — уверенно сказал Загогуля, но тут же спохватился: — Кто — эти?

— Бычки.

Завфермой засмеялся:

— Это что — такой анекдот? Им, бычкам, знать жизнь необязательно. У них другое направление: мясо давать.

— У каждого в жизни свое направление, — философски обобщил Загогуля. Угадаешь — твоя взяла, не угадаешь — всю жизнь будешь мучиться. Вот вы, к примеру, читаете лекции о любви и дружбе. Это ваше направление. — Загогуля блаженно улыбнулся. — Хорошо это у вас получается, особенно о любви. Моей бы Марьке такие лекции каждый день слушать.

— А они у вас не знают любви.

— Они не знают? — возмутился завфермой. — Да вы спросите Андрея Андреевича! Он у них директор.

— Я говорю про бычков.

— Опять вы шутите!

— Не шучу. И не подумайте, что я против решения мясной проблемы. В этом мы все заинтересованы, но ведь не любой же ценой. Сами подумайте: всякое существо на земле рождается для жизни. Природа вокруг такая — да если ее не увидеть, незачем и рождаться на свет.

— Им нельзя не рождаться, у нас план, — напомнил Загогуля. — Они у нас для дела рождаются и для дела живут.

— Ты-то, Степан, живешь не только для дела, — сказал Андрей Андреевич, который после пятой рюмки начинал переходить на личность. — А если б тебя вот так — по рогам? Чуть что — по рогам?

— Меня и так по рогам.

— А меня? Меня не по рогам? — горячился завфермой. — Да я, если хотите, буду лучше в хлеву стоять на всем готовеньком. Я бы стоял смирно, голову не поднимал, пусть меня только про план не спрашивают.

— Коррида… — сказал гость. — Так, глядишь, у нас ни дружбы, ни любви не останется. Одна коррида.

— Зачем же смешивать мораль с экономикой? — обиженно заметил Довгалюк, председатель сельсовета.

— А они сами смешиваются. Как в этом анекдоте со свиньей. Глазом не успеешь моргнуть — свинья уже сидит в тачке.

— Сидит, — сокрушенно кивнул Загогуля. — Я ей, главное, говорю: ты хоть мать пожалей. А у нее — никакой жалости.

— Откуда ж у нее жалость возьмется? Коррида!

— Какие-то грустные у вас анекдоты, — сказал Довгалюк. И его поддержал завфермой:

— Анекдот должен быть анекдот, а дело должно быть дело. Нельзя любовь и дружбу переносить на быков, иначе мы никогда не решим мясную проблему. Мораль хороша, когда решена мясная проблема.

— Так ли она хороша? — усомнился гость.