«В данном случае, в качестве вывода из вышеизложенного можно смело и со всей ответственностью утверждать, что в интересующем нас отношении наметились определенные перспективы, однако в дальнейшем следует активизировать человеческий фактор, особенно тот, который умеет вычленить главное звено и обладает чувством нового…», — набрал в своем компноте Юлов и уставился в пространство. Потом перечитал последний абзац и с отвращением содрогнулся. Нет, так тоже не пойдет!.. Боже, и кто только выдумал этот замысловатый, как китайские иероглифы, и ложно-многозначительный, как бред идиота, стиль официальных документов, от которого так и хочется завыть волком на экран компьютера!..

С написанием докладных, донесений, отчетов и других служебных текстов у Юлова было так себе. Временами — даже отвратительно… По всей Службе порой гуляли его перлы типа: «У нас пошла нездоровая тенденция…», «Что же делается в глубинных процессах?..» или «В том разрезе, в каком стоят наши общие проблемы». Ну, не давалось всеми уважаемому Александру Эмильевичу искусство точно и правильно использовать стандартные обороты деловой речи, и, самое интересное, что чем больше он тужился и пыхтел, излагая свои мысли в виде письменного текста, тем все дальше забирался в дремучие дебри самого махрового канцелярита, и, правя с тоской свою писанину, только еще больше запутывался в бесконечных «в связи с тем, что…», «поскольку-постольку, а также в той или иной мере…». Одно время он даже подумывал о том, чтобы воспользоваться услугами специального секретаря, который грамотно и гладко излагал бы его мысли, но эксплуатировать в этом качестве кого-либо из подчиненных Юлов считал неэтичным, а обращаться к домашнему компому было нельзя в связи с тем, что возникала опасность утечки служебной информации либо жене, либо сверхлюбопытной теще…

Сегодня Юлов решил нагрянуть на службу лишь после обеда, вследствие чего корпеть над докладом о ночной засаде в лаборатории пришлось в своем домашнем кабинете, отвоеванном им еще в самом начале супружеской жизни у тещи кровопролитными боями и оглушительным треском ругательных фраз. Когда-то здесь располагался кабинет покойного отца Лиды, довольно высокопоставленного чиновника городской мэрии, и ее мамаша вознамерилась превратить помещение после смерти мужа в этакое сочетание фамильного склепа и музея…

Ну да ладно, пора вернуться к злополучной фразе-резюме… Она должна быть одновременно и обтекаемой, чтобы не дразнить Высокое Начальство очередной неудачей, и конкретной, дабы вселить в Начальство уверенность в то, что уж завтра-то всё сложится по-иному, и победа будет за нами, а враг- супостат, естественно, будет разбит наголову!..

Дверь кабинета без стука отворилась, и жена Лида просунула в щель голову:

— Между прочим, — сказала с едкой усмешечкой она, — там тебе трезвонят вовсю по видеофону!.. Какого, спрашивается, черта ты вечно отключаешь здесь терминал?

Юлов с досадой отложил компнот.

— Ну, сколько раз тебе можно говорить, Лида! — воскликнул он. — Если я работаю дома, это не значит, что я действительно дома для всех желающих!.. Кто хоть звонит-то? — проворчал он, включая видеотерминал.

— А я откуда знаю?! — сказала Лида и в сердцах стукнула дверью.

Это, наверное, Сократ, подумал Юлов. Не терпится услышать непосредственно от меня, что там ночью стряслось в лаборатории… Или это Борька Ренлунд разыскивает меня, как палочку-выручалочку, устав отбиваться от наскоков начальства?..

Однако голос в видеофоне не принадлежал ни Ренлунду, ни начальнику Службы.

Вообще было непонятно, кому он принадлежит, во всяком случае, Юлову голос был неизвестен, а изображение на экране отсутствовало.

— Господин Юлов? — осведомился голос из видеофона. — Добрый день. Если вы не возражаете, то я хотел бы с вами поговорить на одну очень важную тему…

Лоб Юлова мгновенно покрылся испариной.

— А разве мы с вами знакомы, чтобы обсуждать какие-то важные вопросы по видеофону? — тем не менее, попытался он перехватить инициативу, одной рукой набирая на клавиатуре компнота, находившегося вне поля зрения звонившего, номер технического управления Службы.

— Ну, если только заочно… Причем вы меня не знаете, но я знаю о вас всё, — заверил незнакомец. — Вы уж, Александр Эмильевич, простите, ради Бога, за подобный прессинг…

Футы-нуты, какие мы вежливые, подумал Юлов. Просто-таки дипломаты, беседующие на светском рауте!..

— Вы меня тоже извините, — язвительно сказал он вслух, стараясь растягивать слова, чтобы выиграть время, — но разговаривать о чем-то важном с человеком, скрывающим свое лицо, я как-то не привык…

Компнот звякнул, соединившись с нужным абонентом, и Юлов набрал свой служебный код- идентификатор, а затем торопливо отстучал: «Определить местонахождение видеоабонента, с которым я связан»…

— Ну, вы же умный человек, — ехидно сказал незнакомец. — Неужели вы думаете, что я покажу вам, сотруднику Службы, свою физиономию? Впрочем, если вы так настаиваете, — пожалуйста!..

Экран видеофона мигнул, и на нем появился рисованный толстячок с прической ежиком и в смешном детском комбинезоне с лямками, скрещенными на груди.

— Привет, — сказал он забавным тонким голоском, подбоченившись. — Я — Карлсон, который живет на крыше… Теперь вы довольны, Александр Эмильевич?

Юлов глянул в компнот. Там появился вопрос, отпечатанный крупными буквами:

«ЗАКАЗ ПРИНЯТ. ЖЕЛАЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ СРАЗУ? Y/N». Он ударил по клавише «Y», и тут голос «Карлсона», но уже в нормальной модуляции, насмешливо сказал:

— А вот за наивного дурачка вы меня напрасно принимаете, Александр Эмильевич.

Уверяю вас, прослушивание видеолинии вашим коллегам ничего не даст, так что лучше отложите компнотик свой в сторонку и давайте сосредоточимся с вами на нашем деле.

— Давайте, — согласился Юлов. — Хотя, признаться, я не понимаю, какие дела могут связывать скромного государственного служащего и… э-э… не могу же я называть вас Карлсоном! — возмущенно сказал он. — Признаться, с детства не любил этого жирного типа с педофильными наклонностями!

Незнакомец хохотнул.

— Похвально, Александр Эмильевич, — сказал он, — похвально! Вы тянете время в лучших традициях жанра… Ну, ладно, раз уж вы не согласны на Карлсона, то придется мне превратиться в господина Персона.

Изображение толстяка в комбинезоне сменилось одутловатым лицом с квадратными челюстями и прищуренными колючими глазами. Тоже нарисованным с помощью мультпрограммы…

Компнот мигнул багровым индикатором, вызывая, и Юлов скосил взгляд на его экранчик. И с трудом удержал свои брови на месте. Там значилось: «ОПРЕДЕЛИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ АБОНЕНТА НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНЫМ. МОЖЕМ ЛИШЬ СДЕЛАТЬ ЗАПИСЬ РАЗГОВОРА. Y/N?».

— Ну вот, видите, я же предупреждал вас, — сказал тот, кто назвался Персоном.

Так… Неизвестный звонит по видеофону, который зарегистрирован на жену Юлова и номер которого знают лишь в Службе. Причем, не включая свой экран, он может контролировать действия Юлова так, будто незримо находится здесь, в этом кабинете! И даже тех технических возможностей, которыми обладает группа засечки Службы — а возможности эти уникальны — не хватает, чтобы установить координаты этого… «Карлсона»!.. Значит, это действительно Они? Решились все-таки на прямой контакт?

Юлов решительно нажал на клавишу «N», а сам невозмутимо сказал:

— Один-ноль в вашу пользу, Персон… Вы уж извините, но величать господином я вас не собираюсь. Так что вы от меня хотите?

«Карлсон-Персон» с готовностью сказал:

— Вы нам очень нужны, Александр Эмильевич. Я не буду терять время на хождения вокруг да около сути моего дела… Мы хотели бы установить с вами отношения сотрудничества.

Что ж, этого и следовало ожидать.