стволом.

— Ты Саармин? — спросил Георгий, присаживаясь на корточки возле раненого. Вопрос был излишним, Ставров и сам уже знал, кто перед ним.

У парня сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Потом ему все-таки удалось открыть рот, но вместо слов изо рта вытекла тонкая струйка крови и бойко закапала с подбородка на пол. Руки Саармина вцепились в пол, он что-то силился выдавить из себя, какие-то нечленораздельные звуки, словно то, что он хотел сказать, было важно… словно это вообще имело какой-то смысл… но звуки эти никак не складывались в слова, и когда у Саармина кончились силы, чтобы удерживать голову, и она запрокинулась назад, он сдался смерти и, издав последний хрип, замер, уставившись невидящим взглядом в потолок.

Георгий выпрямился, убрал пистолет за пояс и оглянулся. В комнате, где он только что был, воткнувшись в стенку книжного шкафа, торчала толстая, хищная игла, из которой сочилась остропахнущая жидкость… наверняка какая-нибудь пакость… яд или, в лучшем случае, снотворное… Ставров поднял с пола пистолетик и повертел его в руках, пытаясь определить, как с ним обращаться.

— Вы убили моего хозяина, — где-то прямо над ним раздался обвиняющий голос, и Ставров вздрогнул от неожиданности. — Зачем вы это сделали?

Голос был вполне человеческим, но Ставров сразу понял, что это говорит машина.

Компьютер с синтезатором речи…

— А ты кто такой? — огрызнулся Ставров, вертя головой, чтобы отыскать скрытые динамики.

— Я — компом четвертого поколения, — с некоторой гордостью ответил голос.

— Хорошо, что не сам Господь Бог, — пробормотал Георгий.

— За что вы убили Артура? — повторил гневно голос.

— Я защищался, — решил слукавить Ставров. — Ты и твой хозяин не в игрушки со мной собирались играть… Сначала в кухне на меня набросился ты, но когда мне удалось отрубить твои жадные ручонки, ты решил заманить меня в эту комнату, а твой хозяин выстрелил мне в спину какой-то дрянью…

— Парализантом, — прервал его компом. — У хозяина был только парализатор, другого оружия он не имел… И вообще, он мне нравился. Иногда был груб со мной, но в целом человек он был неплохой.

Ставров был поражен. В его времени даже самые «навороченные» компьютерные программы были неспособны на подобные высказывания. Далеко же они здесь продвинулись, раз компьютеры общаются с людьми на равных!..

— Возможно, я не спорю, — сказал он. — Только ты не учитываешь одного обстоятельства… Как бы тебе получше объяснить?

Интересно, знал этот самый компом про то, кем был Саармин? Или нет? И, кстати говоря, что это он так со мной разговорился? Нет ли тут очередной ловушки?

Может, он уже давно вызвал полицию — ведь у него должны быть какие-то каналы связи с внешним миром — а сам пытается задержать меня, так сказать, на «месте преступления», изображая из себя суд совести?.. Или готовит мне очередной «приятный» сюрприз?..

— Я тебя внимательно слушаю, незнакомец, — насмешливо сказал голос. — Как тебя зовут, ты, конечно, мне не скажешь… Боишься, наверное, что в один прекрасный день тебя возьмут за жопу?

Несмотря на то, что нервы были напряжены до предела, Георгий невольно улыбнулся.

И тут же понял, что его тревожило. Это был сладковатый, чуть ощутимый запах, и доносился он откуда-то снизу. Скорее всего, из кухни, потому что только в кухне имеется газовая плита, а это был явно запах газа…

Судя по концентрации газа в воздухе, кран был полностью открыт и причем давно, так что теперь достаточно было даже небольшой искры, чтобы, объятый пламенем, коттедж взлетел на воздух. Взрыв газа в помещении — страшное дело. Георгий помнил, как раньше в Москве от подобных взрывов рушились пятиэтажки.

Интересно, этот говорящий компьютерный домоуправляющий был запрограммирован на самоуничтожение или самостоятельно принял решение принести себя в жертву ради возмездия?

Он наверняка не только слышит, но и видит меня, подумал Георгий. Следит скрытыми камерами с разных ракурсов, и стуит мне сделать хотя бы шаг, как он взорвет дом вместе со мной и с собой. Реакция-то у него побыстрее моей будет. Значит, до лестницы добраться я уже не успею…

Вслух он сказал:

— Твой хозяин был хорошим человеком, компом. Я охотно верю в это. Плохой человек не может так любить книги, как любил их твой хозяин. — Ему показалось, что невидимый собеседник печально вздохнул. — Вон их сколько у него было! — Он шагнул в комнату, якобы чтобы в подтверждение своих слов обвести книжные шкафы жестом руки. Компом молчал, и взрыва не последовало. Правда, запах газа становился все сильнее, теперь даже человек с заложенным от насморка носом не мог бы не ощутить эту сладкую, почти трупную вонь. — Но пойми, компом, даже хорошие люди способны ошибаться. Вот и твой хозяин в этом плане не был исключением…

Главное — заговорить зубы этому умнику. А там и до окна будет рукой подать…

— Я не знаю, по какой конкретно причине Артур совершил свою ошибку, но от нее пострадали люди… много людей. И меня послали специально для того, чтобы остановить его, понимаешь? Разве имеет значение, от чьих действий страдают люди, от поступков негодяя или отличного парня?

— Что ты несешь, человек? — пренебрежительно прервал его компом. — Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?

— Да об этом еще Ницше говорил! — вскричал Георгий. — Вон, я вижу, у твоего хозяина его томик имеется… позволь, я тебе дословно процитирую…

Стараясь ступать естественно, он направился к книжному шкафу, который стоял у самого окна. Шаг, еще шаг…

— СТОЙ! — внезапно взревел компом через динамики так, что Ставров испугался за целостность своих барабанных перепонок. — НИ ШАГА БОЛЬШЕ — ИНАЧЕ!..

Не дослушав угрозу, Ставров прыгнул в окно. В самый последний момент у него в голове мелькнула предательская мысль: а вдруг в строительстве здесь стали применять особо прочное стекло, которое и пулей-то не возьмешь, не то что головой?!..

Но стекло оказалось обычным, оно легко разлетелось на множество осколков.

Ставров еще парил в воздухе, когда позади него полыхнуло ослепительное пламя, и ударная волна сильно толкнула в спину и придала дополнительное ускорение его полету с высоты второго этажа. Вместе с осколками стекла Георгий упал на мягкую землю недавно взрыхленной клумбы, и тут коттедж, как при замедленной киносъемке, вспучился дымом и пламенем, стекло брызнуло из других окон, стены расперло наружу мощным давлением изнутри, крышу сорвало и швырнуло куда-то, будто она была сделана из алюминиевой фольги, а потом, перекрывая грохот рушащихся стен и перекрытий, к небу взлетела громкая музыка: «Some dances to remember… some dances to forget» — но тут же захлебнулась, как вскрик умирающего человека…

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Найвин заканчивал смешивать салат с майонезом. Виктор чертыхнулся и бросил взгляд на часы. Было без пяти восемь.

Конечно, звонок мог быть от кого угодно, тем более — в такой день, но у Найвина давно выработалось некое сверхъестественное чутье, позволявшее ему без всяких премудрых паролей и условных примет определять, что звонок исходит от Ассоциации. А это могло означать только одно: имеется срочная работа. Несрочных заказов для него еще ни разу не было…

Они что — совсем там с ума посходили? Не дадут даже спокойно выпить пять граммов за свой день рождения!.. Тем более, что сейчас должна появиться Маринка!.. Ну их к лешему, не буду брать трубку — и всё!.. Нет меня дома, понятно вам? Нет!..

Каким-то краешком сознания он еще надеялся, что это звонит кто-то из университетских знакомых… что какой-нибудь бывший однокашник случайно открыл сегодня свой старый ежедневник, где под