людей! Надеюсь, ты мне веришь?

Найвин потупился. Да, Антону Сергеевичу он верил, как родному отцу… даже, наверное, больше, потому что отец Виктора до сих пор не ведал, где именно трудится его сын.

— Извините, Антон Сергеевич, — после паузы выдавил он. — Наверное, вы правы, у меня уже заскоки начинаются…

— Поменьше фантастики на ночь читай, — посоветовал полковник.

Когда Виктор уже уходил, Антон Сергеевич как бы невзначай спросил:

— Скоро свадьбу играть будешь?

Виктор вскинул голову, как обожженный:

— Откуда?..

— Ну-ну, от меня-то ты ничего не утаишь, — погрозил Антон Сергеевич пальцем. — Не бойся, никакой слежки за тобой нет, просто смотрю я, шебутной ты какой-то стал, а в твоем возрасте это может объясняться только тем, что у тебя появилась дама сердца… Я прав?

— Да, — смутился Найвин.

— Как зовут?

— Марина.

— Что ж, пора, пора, а то так и останешься старым холостяком! Ты пойми, я искренне желаю тебе счастья… Только не торопись с женитьбой, обдумай всё как следует…

— Спасибо за совет, Антон Сергеевич! Да всё будет нормально!.. Я побежал?

— Ну, давай…

Антон Сергеевич пожал Виктору на прощание руку и вернулся в комнату. Начинало темнеть, и он включил настольную лампу. Выждав на всякий случай с полчаса, он достал из кармана сотовый телефон и набрал сложный номер. Когда ему ответили, он сказал:

— Только что имел встречу с Наивным по его инициативе.

— И что он хотел? — поинтересовался голос в трубке.

— Он вбил себе в голову, что тот автобус, о котором передавали сегодня утром, — дело наших рук.

— Он убежден в этом? — после паузы поинтересовался голос в трубке.

— Не совсем. Во всяком случае, я думаю, мне удалось отбиться… Кстати, автобус действительно?..

— Если бы в результате нашего вмешательства его не унесло в кювет, то в Москве он стал бы причиной крупной аварии с человеческими жертвами… А знаете, кто бы погиб в этой катастрофе? В одной из машин, которые должны были сгореть дотла из-за этого дурацкого автобуса, находился сам…! — и голос назвал фамилию известного политического деятеля, успевшего побывать за свою карьеру и в Госдуме, и в администрации Президента, и в правительстве. — А иначе разве заварили бы мы всю эту кашу?.. А знаете, как этот ваш гуманист-аналитик предложил предотвратить катастрофу? Чтобы его на полчаса под каким- нибудь предлогом задержали на посту ГАИ на сорок пятом километре и на въезде в город!..

Вот уж действительно — Наивный, давая ему такую кличку, вы в самую точку попали, Антон Сергеевич!.. Он не учел одного: нашего российского разгильдяйства… На одном посту автобус попросту забыли тормознуть гаишники, на другом — водитель не остановился… то ли не заметил, то ли не хотел останавливаться… Пришлось принимать срочное решение, а вы сами понимаете, какие решения принимаются в условиях цейтнота!..

— Значит, Наивный был прав? — осторожно осведомился Антон Сергеевич, вытирая платком лоб, хотя в комнате было совсем не жарко.

— Прав, прав!.. И поэтому он теперь опасен… Как неразорвавшийся снаряд, если позволите сравнить… Это когда саперы топчутся вокруг и гадают: взорвется эта хреновина сейчас или не взорвется вообще никогда?.. А как там насчет его девки этой… как ее?.. Мария?..

— Марина, — поправил Антон Сергеевич. — Информация подтвердилась, она действительно провела у него всю ночь. По данным наружного наблюдения, накануне вечером эта девушка заявилась к Наивному на дом, а вышла от него только утром.

Но…

— Какие могут быть «но», полковник? Разве вам неясно, какие меры следует принять?

Антон Сергеевич еще раз вытер платком лоб.

— В отношении девушки я с вами согласен, — сказал наконец он, — а в отношении Наивного считаю, что мы могли бы его еще использовать… Все-таки я не думаю, что он окончательно потерян для нас. Предлагаю взять его на особый контроль.

Голос в трубке молчал. «Вот возьмет сейчас и разжалует до подполковника за пререкания», подумал Антон Сергеевич. По опыту — к счастью, чужому, а не своему опыту — он знал, что это не так уж и нереально. А разжалование влекло за собой и иные, более неприятные санкции…

— Ладно, — наконец принял решение голос. — Давайте еще подождем. Но имейте в виду: под вашу личную ответственность!..

Настроение было отвратительное. Но надо было продолжать жить и делать вид, что ничего особенного не произошло.

— Ну, я пошел, — громко сказал Юлов и похлопал по своим карманам, проверяя, всё ли на месте… Компнот… Видео-очки, именуемые в народе как «вички»… А самое главное — удостоверение и банковская карточка…

— Что ты сказал? — донеслось из комнаты. — Я ничего не слышу!

Ну конечно, сердито подумал Юлов. Как ты можешь что-нибудь услышать, если стерео у тебя врублен на полную мощность! И так — с утра до вечера!..

— Я ухожу! — прокричал он. — Мне пора на работу!

В этот момент жена убавила, наконец, громкость почти до минимума, и получилось нелепо: будто он орет со злостью невесть на кого в полной тишине. Даже теща, ведьма, якобы вечно глухая, и та услышала его крик и на секунду высунула змеиную головку из своей норы… Впрочем, ты же давно знаешь, что, когда надо — а точнее, не надо — она всё слышит!..

Жена появилась на пороге своей спальни, зябко кутаясь в халат из стереосинтетика, хотя в квартире было тепло, и за окном пекла летняя жара.

— Ты к ребенку заходил? — инквизиторским тоном осведомилась она.

«Вот стерва!.. Сама валяется днями напролет, пялясь в голоэкран, и даже не может заглянуть к дочке, а я должен опаздывать на работу!»…

— Заходил, — сдержанно проинформировал Юлов. — Она спит. Пока еще сухая… и ночью вроде бы кровь не текла…

— Когда теперь заявишься? — Жена скрестила руки на груди.

— Не знаю, — сухо отрезал Юлов. — У меня ненормированный рабочий день.

— У тебя все ненормированное, — с готовностью сообщила жена. — Только мы у тебя — по норме… Как паек какой-то. А тебе что? Пришел, пожрал — и спать завалился!

Встал, пожрал — и на работу!.. Выполнил, называется, свою норму общения с семьей! И наплевать тебе, как мы тут, что с нами…

— Лида, прошу тебя, не начинай в сотый раз одно и то же! — стараясь не выходить из себя, сказал Юлов. — Между прочим, на пороге не ссорятся…

— Да пошел ты!.. — в сердцах сказала дрогнувшим голосом жена, повернулась и скрылась в своей комнате.

И тотчас же еле слышно щелкнул допотопный замочек в двери тещиной комнаты. Опять подслушивала, старая гадюка, и не успеешь выйти из дома, как она тут же скользнет в спальню к дочери и начнет жужжать: «Я же тебе сто раз говорила!.. Я тебя предупреждала, Лида… и отец покойный… царство