ему небесное!.. Этот человек погубит тебя!»… Пятнадцать лет уже прошло с того времени, как мы поженились, а эта хрычовка все еще не может успокоиться и смириться с той мыслью, что ее Лидочка связала судьбу с каким-то безродным… не дворянином, не бизнесменом и даже не знаменитостью!..
Юлов шагнул через порог и, не сдержавшись-таки, хлопнул массивной дверью так, что что-то явственно обвалилось.
Встав в прямоугольник лифта-антиграва, он машинально пробурчал код доступа и добавил: «Первый этаж». Голоустройство было уже стареньким, и «стенки» лифта просвечивали насквозь, так что возникало легкое головокружение, как при скоростном спуске с «американских гор», хотя силовое поле, выполнявшее защитные функции, не позволяло пассажирам выпасть или высунуться из «кабины».
А ведь когда-то всё было по-другому, думал Юлов, рассеянно следя за мелькавшими мимо него межэтажными перекрытиями. И поцелуи, и объятия, и теплые слова… Куда все это делось? Куда вообще со временем девается всё хорошее в отношениях между людьми? Может, у нас с Лидой так получилось из-за того, что дочь родилась инвалидом?.. Неужели мы с женой — те самые моральные уроды, «свиньи», о которых в свое время писал Франкл и которые любят друг друга только тогда, когда им хорошо, а когда им плохо — то готовы растерзать друг друга?..
Выйдя из подъезда, он направился было к подземке, но, взглянув на часы, передумал и двинулся к аэрокампусу. В очереди на воздушное такси уже томилось два десятка человек, но машины прибывали одна за другой, так что ждать предстояло немного. Люди в очереди почти не разговаривали друг с другом, занятые кто чем… Одни коротали время в игры на карманных компах, другие, нацепив «вички», приобщались к новинкам видеозаписи.
Кто-то толкнул Юлова в бок, и он с неудовольствием оглянулся. Человек, пристроившийся за ним в очередь, относился явно к тем, кто органически не способен переваривать ни еду, ни информацию в одиночку. В руках у него был миниэкранчик инфора, по которому двигались неясные тени и фигурки и откуда неразборчиво пищал голос комментатора…
— Слышь, друг, — заговорщицки сказал человек с инфором и подмигнул Юлову. Глаз у него был мутный, словно человек всю ночь не спал. — Тут вот передают, что ночью в Центральном парке ловили кого-то… А он возьми да и сбежи! До чего же наша полиция дошла — я прямо на нее удивляюсь!.. Наверное, эти гады скоро будут в открытую, средь бела дня, убивать да грабить, а наши стражи, извиняюсь, порядка только руками будут разводить: таковы, мол, реалии… Тьфу! — Человек мастерски сплюнул в сторону. — Ты-то сам как считаешь?
— В смысле чего? — не понял Юлов. Голова у него после почти бессонной ночи — да еще эти семейные распри, всё на нервах! — была словно налита чугунной тяжестью, и поэтому умственные усилия давались Юлову не без труда.
— В смысле, поймают этого типа, который ночью от полицейских убег, или нет? — терпеливо повторил человек с инфором. Голова у него явно не болела с самого утра. У таких головной боли вообще никогда не бывает, наверное… понятное дело: чему болеть-то?..
— А вам-то что? — грубовато осведомился Юлов. — Мне, например, и своих забот хватает.
— Это верно, — вздохнул человек, отпуская локоть Юлова, который успел уже ухватить своими цепкими птичьими пальцами. — Все мы люди, все мы человеки…
Тут подошла их очередь садиться в воздушное такси, и человек с инфором замолчал.
Оказавшись в уютном салоне аэра, Юлов сразу нацепил на себя видео-очки, чтобы отвязаться от назойливого попутчика. Впрочем, тот больше не приставал к нему, уткнувшись в свой экранчик.
Лететь до работы было всего минут двадцать. Юлов наугад запустил модный ролик по мотивам «Транс-эксгибиционистской модернизации» Генриха Ыстара. Однако мысленно он вновь оказался в ночном Центральном парке, где он, Алаинов и Ренлунд сидели в кустах в засаде с двенадцати ночи. Собственно говоря, ребята приступили к ночному дежурству еще раньше, это он присоединился к ним в районе полуночи, поужинав дома и даже соснув полтора часа под несмолкаемый грохот стереовизора из соседней комнаты.
На Центральный парк их вывели неоднократные сообщения жителей близлежащих жилых модулей о том, что по ночам здесь участились различные аномальные явления. Одни свидетели утверждали, что наблюдали странные вспышки и подозрительные звуковые эффекты, словно в парке бушевала сильная гроза. Другие заявляли, что своими глазами видели какие-то темные фигуры, которые якобы появлялись из огромных светящихся яиц. Третьи информанты с пеной у рта отстаивали версию о том, что даже вступали в контакт с пришельцами, которые появлялись ниоткуда и исчезали в никуда, но о чем шла речь, разумеется, они не могли вспомнить даже под гипнозом… Но всё это было бы лирикой, не имеющей отношения к отделу Юлова, если бы не имелись и другие факты, которые свидетельствовали о том, что какая-то аномальная возня в парке все-таки временами происходит. Например, однажды утром в укромном уголке была обнаружена странные следы, оставленные тонкой правильной окружностью, раскаленной до сверхвысокой температуры. Трава в этом месте выгорела до земли, а земля спеклась в кусочки шлака. Как ни удивительно, но буквально уже в сантиметре от границы зоны, подвергшейся термической обработке, растения, насекомые и мелкие животные здравствовали как ни в чем не бывало…
Или взять тот случай, когда пучком энергии неустановленного типа время от времени прерывалось не только бескабельное энергоснабжение окрестных зданий и сооружений, но и всякая связь. Однажды из-за такого перебоя случайно пролетавший над парком пассажирский джампер чуть было не врезался в высотную башню супер-отеля. По свидетельству пилота, приборы и автопилот мгновенно сошли с ума, как во время магнитной бури невероятной силы…
И уж совсем подозрительным выглядело то обстоятельство, что попытка установить в парке скрытую регистрационную аппаратуру потерпела очень быстрый крах. Приборы регулярно выводились из строя, и не всегда бесконтактным путем, с помощью высоких энергий: пару раз инфракрасные камеры просто-напросто были варварски разбиты сильными ударами. Толком записать ничего так и не удалось, и тогда отдел Юлова учредил в парке пост круглосуточного дежурства. Ввиду малочисленности сотрудников отдела дежурить приходилось по очереди, но вскоре стало окончательно ясно, что если кто-то и противостоит отделу «аномальщиков», то шутить с ними этот «кто-то» отнюдь не собирается. Неделю назад в этом парке, на скамейке, расположенной в одной из дальних аллей, был найден мертвым Ринк Рыбанин. Лицо его было безмятежным и слегка удивленным, что свидетельствовало о мгновенной смерти. Сердце Рыбанина было пробито точным ударом какого-то очень острого круглого предмета наподобие спицы. Именно факт использования столь примитивного орудия для убийства Ринка и вызвал наибольшее недоумение у Юлова.
Только после гибели Рыбанина начальство, наконец-то, соблаговолило пойти навстречу запросам Юлова и разрешило устроить в Центральном парке полноценную засаду. Пользуясь такой милостью верхов, Юлов развернулся вовсю. Он даже умудрился заполучить подкрепление со стороны полиции. Разумеется, при этом он вовсе не собирался посвятить «коллег» в подоплеку операции. В то же время, дабы повысить бдительность полицейских, им была сочинена басня о необходимости задержания особо опасного преступника, но исключительно живым, а не продырявленным из всех видов оружия. Ему даже удалось добиться, чтобы личный состав группы поддержки был вооружен не огнестрельным оружием, а лишь термохлыстами.
На деревьях в разных местах парка были закреплены камеры-автоматы разных типов, начиная от стереоскопических и кончая инфракрасными, совмещенными с компьютерным анализатором. Всякая связь между участниками операции воспрещалась — на всякий случай, по принципу «береженого бог бережет»…
Они благополучно досидели до трех часов, и Юлов начал уже тоскливо подумывать о том, что, видимо, сегодня ничего аномального не состоится по давно известному человечеству «закону подлости» и что теперь трудно будет убедить руководство Службы повторить операцию, как вдруг в сотне метров справа возникло сильное свечение, словно там вспыхнула мощная неоновая ламп, и тут же погасло. Землю ощутимо сотрясла сильная вибрация (вследствие которой, как потом выяснилось, одна из камер ночного видения рухнула с дерева, а добрая половина других аппаратов вышла из строя), и раздался звук, напоминающий падение тяжелой плиты плашмя на мягкую поверхность. Если судить по смутным картинкам, зафиксированным с помощью обычной видеосъемки, то именно в этот момент на поляне между кустами, откуда ни возьмись, материализовалась фигура, практически ничем не отличающаяся от обычного
