благосостояние и позволил целых полгода ездить с одного «кона» на другой…

Однажды, когда Саармин возвращался домой из «Стожаров», после встречи «фэнов» с одним из корифеев отечественной фантастики, к нему подошел незнакомец и сделал предложение, по своей сути переплевывающее любую фантастику. Если бы Артур согласился, то у него появилась бы реальная возможность своими глазами увидеть то, о чем он мог раньше только мечтать!..

Артур согласился, почти не раздумывая, хотя на размышления представитель Ассоциации — именно так он представился Саармину — отпустил ему целые сутки, при условии сохранения данного предложения в тайне.

И вот уже, без малого, три года он находится в середине двадцать первого века.

Но сказать, что его ожидания и мечты не сбылись, — все равно что ничего не сказать. Реальный мир будущего оказался совсем не таким, каким его описывали фантасты, даже самые выдающиеся… Очень быстро Артур понял, что, в сущности, время, в котором он оказался, не намного отличается от конца двадцатого века. В нем только стало больше всяких технических штучек-дрючек наподобие того же «компома». Вместо самолетов и вертолетов теперь летали скайдеры и флайджеры, крупные города превратились в огромные агломерации, на смену телевизорам пришли стереовизоры, а компьютеры использовались теперь буквально на каждом шагу… Ну и что? Саармина, как и многих настоящих «фэнов», в фантастике никогда не привлекало описание технических «прибамбасов», его интересовали более существенные сдвиги в развитии человечества: переход к всеобщей телепатии, например, как у Бестера, или появление среди людей так называемых «люденов»…

Но в том времени, где он очутился, ничего такого не было. Всё так же заседали парламенты и правительства, всё так же грызлись между собой различные политические партии и течения, всё так же люди отчаянно добывали себе кусок хлеба и стремились, чтобы он был пожирнее… порой — за счет других людей…

И еще было одно обстоятельство, которое способствовало разочарованию Саармина: в этом времени фантастика больше не имела таких верных почитателей, как это было пятьдесят лет тому назад. Собственно, о существовании самой фантастики-то можно было лишь с определенной натяжкой, ведь теперь традиционная литература все больше хирела, превращаясь в развлекательный придаток к компьютерным сетям. Это было следствием того, что еще в начале века сочинительство было поставлено на компьютерный конвейер. Появились специальные креативные программы, с помощью которых отныне практически каждый мало-мальски образованный человек мог сам сочинить потенциальный бестселлер. Достаточно было запустить программу на своем «компе», задать необходимые параметры сюжета, имена героев и их внешность, определить иные детали (впоследствии даже это компьютеры стали делать сами) — и через несколько часов, а то и минут получай готовый роман… примитивненький, но крепко сколоченный, а местами — даже занимательный… для тех, кого интересуют приключения тела, а не духа. А именно таких читателей почему-то становилось все больше… И теперь, почти полвека спустя, книг с каждым годом выходило все меньше и меньше, выпускались лишь самые признанные опусы, по итогам анализа спроса на них, да и то делалось это, скорее, для чудаковатых коллекционеров-библиофилов, чем для истинных читателей: ведь любой, кто хотел, мог намного дешевле прочитать любую книгу (так же, как и опубликовать свою), обратившись к «библиотеке» Сети…

Вот почему очень скоро Саармин стал тяготиться пребыванием в том будущем, к которому столько лет стремился. Не зря, видно, утверждают психологи, что достигнутый идеал перестает быть идеалом. А на смену любви, согласно канонам все той же психологии, слишком часто приходит ненависть.

По заданию Ассоциации Артур Саармин должен был реферировать то, что было близко связано с его институтской специальностью — автомобилестроением — и первое время он исправно исполнял свои обязанности. Донесения-рефераты о новых моделях отечественных и зарубежных автомобилей, марках и типах горючего, изобретениях и создании принципиально новых видов автодорожного транспорта ежедневно отправлялись им в прошлое. Однако потом, когда разочарование переросло в его душе в ненависть к тому миру, в котором он оказался, Саармин решил отомстить за крушение своих идеалов и иллюзий. Кому? Сначала он и сам этого толком не знал, а потом решил, что — всем… Ассоциации — за то, что она закинула его сюда. Миру образца середины двадцать первого века — за то, что он оказался таким тривиальным и серым. Себе — за ту неисправимую глупость, которую совершил…

Неисправимую — потому что одно время Саармин слезно умолял руководителей Ассоциации забрать его отсюда, тратя на эти мольбы драгоценные килобайты своих комп-донесений. Но в ответ на его мольбы приходили лишь сухие инструкции о том, что еще интересует Ассоциацию, и однажды бывший «фэн» догадался, что он никогда уже не вернется в свое время. Да и был ли в этом какой-нибудь смысл теперь? Он понял, что — нет, даже если завтра он вновь окажется в середине девяностых годов прошлого столетия, то не будут его интересовать так, как интересовали прежде, вымышленные миры и вымышленные герои. Что- то сломалось в душе Саармина, и причем навсегда… Злобно пыхтя и грязно ругаясь, Артур принялся дезинформировать Ассоциацию. На помощь ему пришло знание фантастических реалий, в том числе и по части автотранспорта. Снабжая своих анонимных хозяев выдумками об экстравагантных экипажах и никогда не существовавших средствах передвижения, Саармин с ехидным любопытством ждал, что из этого выйдет. Однако, к его разочарованию, видимых последствий его подрывной деятельности так и не последовало.

И тогда он ударился в жуткий запой. Окружающий мир перестал его интересовать окончательно, и он перестал выходить из своего коттеджа. Благо, достижения современной цивилизации и счет в банке, который был открыт на его имя Ассоциацией (он предусмотрительно перевел средства с него на другой счет, открытый уже им самим), позволяли влачить безбедное существование в качестве городского отшельника чуть ли не до конца своей жизни.

В редкие периоды просветления Саармин еще пытался что-то изменить в своей судьбе. Так, однажды он вспомнил свое былое увлечение фантастикой и решил сам написать что-нибудь. Многое из того, что было им когда-то прочитано, в этом времени уже безвозвратно забылось или потерялось, а ведь не зря утверждают классики, что новое — это хорошо забытое старое. И Артур стал создавать произведения- компиляты из кусков малоизвестных и чуточку переиначенных фантастических повестей и рассказов — благо, память у него всегда была отличная, ведь однажды за два месяца, проведенных в стройотряде, он на спор выучил целых три главы «Трудно быть богом», и до сих пор способен был целыми абзацами цитировать Стругацких. Он писал на вполне тривиальные темы: о полетах на другие планеты и о путешествиях во времени, о мутантах и о роботах, о пришельцах и о контактах с ними. Одного он почему-то так и не решился описать: того, что случилось с ним. И, скорее всего, потому, что это уже не являлось для него фантастикой…

Опусы Артура Саармина не вызвали ни всплеска поклонения среди пользователей библиотеками Сети, ни критических замечаний со стороны истинных ценителей литературы. Словно камни, брошенные в безбрежный океан, они тонули в Сети один за другим, не оставляя и следа на безмятежной глади общественного сознания, и с каждым броском этих бесполезных камней все тяжелее становилось на душе у человека, превратившегося в заложника предмета своего увлечения…