полезнее и приятнее массажа, сделанного умелыми женскими руками!

Богданович колебался. Идея ему понравилась, и теперь он старался просчитать все плюсы и минусы. Не найдя для себя ничего особенно опасного в посещении сауны, генерал сказал:

– Это было бы здорово, Отари! Ты пойми, я ведь не против нашей с тобой дружбы, но только выставлять ее напоказ, думаю, будет нецелесообразно! Поэтому здесь нам лучше не встречаться!

– Да что ж, на этом месте свет клином сошелся? Есть и другие места, где и обстановочка покультурней! Знаешь, есть у меня одна частная сауна, недалеко, в Подмосковье...

– Нет, сначала мы с тобою поедем в одно место, куда обычные посетители не попадут даже за большие деньги! – многозначительно изрек Богданович. – Мы с тобой поедем в олимпийскую сауну.

– В олимпийскую? А где такая? – удивился Отари.

– Вот съездим, тогда и узнаешь, – ответил генерал.

До открытия Олимпийской деревни оставалось еще несколько месяцев. Однако основные строительные и отделочные работы были уже завершены. В числе других объектов было закончено и уже функционировало несколько саун.

Олимпийская деревня была еще не заселена и находилась на так называемом спецрежиме. Охраной Олимпийской деревни занимались внутренние войска МВД, которые подчинялись генералу Богдановичу. Естественно, генерал имел доступ на все объекты и мог позволить себе посетить одну из только что выстроенных саун.

Через несколько дней уже были готовы пропуска для Отари и двух массажисток, которых он обязался привезти с собой. Тот вечер удался на славу. Генерал был в восторге от услуг симпатичных молоденьких массажисток, которые, помимо своих прямых обязанностей, были весьма просвещены в вопросах секса.

Этот вечер сыграл решающую роль во взаимоотношениях Отари и Богдановича. Это нельзя было назвать дружбой в полном смысле этого слова, скорее приятельскими отношениями. Оба знали, чего можно ожидать от другого, и то, что оба они могут оказать друг другу некоторые немаловажные услуги.

Посещение бань стало для них регулярным способом времяпрепровождения. Правда, в сауну в Олимпийской деревне приятели больше не ездили, поскольку слухи об этом могли просочиться на Лубянку.

Когда перед Отари встал вопрос о месте, где они с Богдановичем могли бы хорошо провести время, он прихватил с собой пару борцов-тяжеловесов и отправился на переговоры к директору Краснопресненских бань.

Трудно сказать, какого рода разговор состоялся между директором и Отари, но весомая должность Отари, милицейская «крыша» и, конечно, наличие рядом спортсменов-борцов сделали свое дело – директор Краснопресненских бань сразу же стал чуть ли не лучшим другом Отари. Теперь Отари мог беспрепятственно пользоваться всеми услугами бани в так называемый санитарный день, когда они были закрыты для простого народа.

Теперь каждый вторник Отари с Богдановичем в компании массажисток, а то и проституток, наслаждались комфортом Краснопресненских бань. О встречах Отари с генералом не было известно практически никому. Таким образом выполнялось условие, поставленное генералом. Но постепенно сам Отари в кругу своих знакомых, особенно перед представителями криминальной элиты, стал хвалиться своим высокопоставленным покровителем. Вот тогда один из воров в законе, с которым Отари был тесно связан, намекнул ему, что не худо было бы этого генерала завербовать.

– Да как же ты завербуешь генерала? – удивился Отари.

– Очень просто. Его надо скомпрометировать, – ответствовал многоопытный друг.

Отари долгое время обдумывал такую возможность. Наконец к нему пришла мысль заснять Богдановича в окружении проституток. Видео тогда еще не было широко распространено, поэтому единственным вариантом оставалось просто сфотографировать Богдановича.

Через своих знакомых Отари нашел умелого фотографа, который сумел замаскировать японский фотоаппарат «Canon» в одной из прилегающих комнат и спрятаться там сам. Операция прошла успешно, и вскоре уже было готово тридцать шесть кадров, на которых генерал демонстрировал разнообразные сексуальные позы вкупе с двумя смазливыми девицами.

Отари изъял у фотографа снимки и пленку и стал полноправным владельцем компромата на генерала Богдановича. Теперь генерал был полностью в его руках. Достаточно было дать ход этим снимкам, и генерал автоматически терял не только свои погоны и высокую должность, но и партбилет. Что уж говорить о том, что карьера генерала была бы на этом полностью закончена.

Но Отари не торопился использовать свое скрытое оружие. Компроматом, как средством угрозы и шантажа, он мог воспользоваться в любой момент, следовало дождаться солидного повода. И желательно, чтобы этот повод был высокооплачиваемым...

Расчеты Отари полностью оправдались. При первой же попытке Богдановича отказать ему в помощи Отари предъявил ему свой ультиматум. Генерал был оскорблен, разгневан и испуган, но деваться ему было некуда. С тех пор Богданович выполнял то, о чем просил его Отари, без всяких возражений.

Позже к Отари стали обращаться воры в законе и известные уголовные авторитеты с просьбами походатайствовать перед милицейским генералом о смягчении режима содержания или переводе того или иного заключенного в другую колонию или просто перемещении внутри изолятора. Отари звонил генералу. Генерал незамедлительно принимался за дело. Такой расклад вполне устраивал Отари. Жалел он лишь о том, что с момента предъявления Богдановичу компромата их совместные посещения бань прекратились.

Теперь Отари четко различал круг своих милицейских покровителей. Его интересовали только люди, звания которых были не ниже генерал-майора.

Средний офицерский состав он отметал полностью. И это, как оказалось позже, было его роковой ошибкой. Существующую поговорку «один в поле не воин» можно было перефразировать «один генерал в поле не воин».

Помимо Богдановича, среди знакомых Отари было немало других высокопоставленных чиновников. Многих из них Отари, как и Богдановича, держал на крючке. Впоследствии эти люди смогли тайно противодействовать набирающему все большую силу и влияние Отари.

Отари работал в спортивном обществе «Динамо» уже несколько лет. Он готовился выпускать первую свою смену юниоров. Конечно, среди тех мальчишек, которые входили в его секцию, не всем был заказан путь в большой спорт.

Многие по разным причинам оказались не у дел. Либо полученные в ходе спортивных соревнований травмы, либо отсутствие перспективы дальнейшей спортивной карьеры закрывали для многих воспитанников Отари путь в большой спорт. Отари об этом знал.

Многие воспитанники обращались к нему с одним и тем же вопросом: что им делать дальше? Что он мог предложить? Низкооплачиваемую тренерскую работу в детских спортивных школах? А ведь совсем недавно Отари обещал этим парням золотые горы, олимпийские медали, славу, почет и достаток...

Способ решения проблемы открылся Отари случайно. Как-то к нему обратился с просьбой о поддержке один из будущих уголовных авторитетов. Он просил дать ему на время, в качестве силовой поддержки, группу спортсменов для того, чтобы те сопровождали его на серьезный разговор с ворами в законе, выдвинувшими по отношению к нему ряд претензий.

Молодой авторитет понимал, что подобный разговор для него может кончиться весьма плачевно. Поэтому он и попросил у Отари нескольких крепких ребят, которые, в случае чего, могли бы его защитить.

Отари отобрал нескольких крепких ребят из числа тех, для которых дорога в большой спорт была закрыта, и направил к своему приятелю.

Акция имела большой успех. Впоследствии, с легкой руки этого авторитета, к Отари стали обращаться другие лидеры уголовного мира, желающие заполучить эскорт из крепких ребят.

Постепенно Отари собрал вокруг себя определенный круг спортсменов, в который входили не только борцы, но и тяжелоатлеты, пятиборцы, в общем, обладатели крепкой мускулатуры. Всех их объединяло также желание зарабатывать приличные деньги и бесстрашие в возможном поединке с противником.