Не знаю, танцевали ли они там свои линейные танцы, я никогда не проверял, но точно знаю, что они посетили там место под названием Голливудские Игральные Автоматы. Они сняли сьют и ни в чем себе не отказывали — она так и сказала — и спустили семь с половиной штук в видеопокер. Но, как она сказала, им там не очень понравилось. Им больше нравилась лотерея, к которой они привлекали все больше и больше средств школьной администрации округа, пытаясь отыграть долги до приезда государственных аудиторов и до того момента, пока крыша на них не обрушилась. И конечно же, новое белье продолжало закупаться. Девочка хочет быть всегда свежей, покупая билет Пауэрбола в местном 7-Eleven[1].

— Ты в порядке, приятель?

Но вопрос остался без ответа- ну конечно- поэтому Монетт протянул руку и дотронулся до его плеча. Пассажир оторвал голову от окна (на том месте, где был его лоб, осталась жирное пятно) и обернулся, мигая своими покрасневшими глазами, как-будто только что проснулся. Монетт не думал, что тот спал. У него не было никакой причины так полагать — просто ему так казалось. Он сложил пальцы в ок и поднял брови. Какое-то время его пассажир только отсутствующе смотрел на него, и Монетт решил, что парень не только глухонемой, но еще и тупой как баран. Потом тот улыбнулся, кивнул и сложил пальцы в ответный ок.

— Окей, — сказал Монет. — Просто проверка.

Пассажир снова склонил голову к окну. Тем временем, предполагаемый пункт назначения его пассажира, Уотервиль, проскользнул мимо и остался позади, в дожде. Но Монетт этого не заметил. Он все еще был в прошлом.

— Если бы все ограничивалось только бельем и игрой в обычную лотерею, ущерб был бы намного меньше, — сказал он. Потому что игра в лотерею таким способом, занимает у вас какое-то время. И это дает вам шанс одуматься, вернуться к здравому смыслу, если, конечно, есть к чему возвращаться. Вам надо стоять в очереди, собирать лотерейные билеты и хранить их в своем бумажнике. Потом посмотреть розыгрыш по телевизору или проверить его результаты по газете. Тогда бы все могло быть ок. Если слово ок применимо к ситуации, когда твоя жена ищет приключений на одно место с тупым учителешкой истории и спускает в унитаз тридцать или сорок тысяч, принадлежащих школьной управе округа. Тридцать штук я бы еще мог покрыть. Я бы мог оформить вторую закладную на дом. Я бы сделал это, но не ради Барбары, ради нее никогда…ради Келси-Энн. Ребенку, который только отправляется во взрослую жизнь, не нужна эта протухшая рыба на шее. Реституция — так это называется. И я бы сделал ее, даже если бы мне для этого надо было переехать жить в двухкомнатную квартиру. Понимаете?

Очевидно, хичхайкер ничего не знал о том, что значит быть отцом молодой, красивой дочери, которая вот-вот начнет самостоятельную жизнь, или о том, что такое повторная закладная или реституция. Ему было тепло и сухо в его мире мертвой тишины, и, вероятно, ему там было комфортнее, чем Монету в его мире.

Тем не менее Монет продолжил.

— Дело в том, что существуют более быстрые способы спустить деньги и они так же легальны, как и…покупка белья.

— Они стали покупать такие лотерейные билеты, в которых достаточно было соскрести пленку, чтобы узнать выиграл или нет, не так ли? — спросил священник.

Лотерейная Комиссия называет это Моментальной лотереей.

— Вы говорите так, как-будто сами играли, — сказал Монет.

— Время от времени, — не задержался тот с ответом и эта его откровенность была замечательна.

— Я всегда говорю себе, что если я когда-нибудь вытяну свой золотой билет, то все деньги вложу в церковь. Но я никогда не трачу на игру больше пяти долларов в неделю. А вот теперь он сделал паузу:

— Иногда десять.

Еще пауза.

— А однажды я купил билет за двадцать долларов, когда они только появились.

Но это было временное помешательство. И больше я никогда так не делал.

— По крайней мере, до сих пор не сделали, — сказал Монет.

Священник хихикнул.

— Сынок, я слышу слова человека, который на самом деле обжегся., — вздохнул он.

— Я очарован твоей историей, но не могли бы мы продвигаться вперед немного быстрее? Конечно, моя компания подождет, пока я занят Божьим делом, но вечно она ждать не будет. Полагаю, к ланчу будет куриный салат, обильно сдобренный майонезом. Мой любимый.

— Я почти закончил, — сказал Монет. — Если вы играли, вы знаете в чем суть игры. Вы можете покупать билеты в тех же самых местах, где продают билеты для Пауэрболла и Миллиона Долларов, но вы их можете купить и в других местах — включая места для отдыха на магистрали. Для этого вам даже не надо общаться с клерком; вам их выдут автоматы. Которые всегда зеленые — под цвет денег. Но к тому времени у Барбары уже денег не было — К тому времени, когда она вам все рассказала? — спросил священник с каким-то лукавством в голосе.

— Да, к тому времени, когда она во всем созналась, они хорошо подсели на эти двадцатидолларовые билеты. Барбара сказала, что если бы она была одна, она бы их никогда не купила, но вместе со своим Ковбоем Бобом, они скупили их во множестве. В надежде сорвать большой куш, ну, вы понимаете. Однажды, они в течение одной ночи купили целую сотню этих билетов. На две тысячи долларов. Получив обратно восемьдесят. У обоих был свой собственный маленький пластиковый скребок для пленки. Эти скребки были похожи на лопатки для снега, которыми могли бы пользоваться эльфы, с надписью на рукоятке ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЛОТЕРЕЯ ШТАТА МЭН. Они были зелеными, как и автоматы для продажи этих билетов. Она показала мне свой — он был спрятан под кроватью в комнате для гостей. Кроме ТЕRУ на нем больше ничего нельзя было разобрать. Вместо слова LOTTERY (лотерея) на нем с тем же успехом могло быть написано MYSTERY (тайна). Пот ее ладони стер остальную часть надписи.

— Сынок, ты избил ее? Поэтому ты здесь?

— Нет, — сказал Монет. — Я хотел ее убить- за деньги, не за измену, которая казалась слишком неправдоподобной, даже не смотря на все это еб… несмотря на все это белье, прямо перед моими глазами.

Но я ее и пальцем не тронул. Я думаю это из-за того, что я слишком устал. От всего того, что она мне понарассказывала, я был как выжатый лимон. Все, чего мне хотелось- это сон. Долгий сон. Может в пару дней длинной. Это кажется вам странным?

— Нет, — ответил священник.

— Я спросил ее, как она могла сотворить такое со мной. Неужели ей плевать на меня? И она спросила -

— Она спросила, как могло получиться так, что я ничего об этом не знал? — сказал Монет хичхайкеру.

— И прежде, чем я успел что-то сказать, она сама ответила на то, что мы обычно называем, риторическим вопросом. Она сказала:

— Ты не знал, потому что не хотел знать. Потому что ты почти всегда в пути, а если — нет, то хотел бы там оказаться. Ты уже лет десять как перестал интересоваться какое на мне белье — тебя это интересовало также мало, как и та женщина, на которую оно было надето. Зато теперь они тебя