– Мы тоже должны попытаться так сделать, – говорю я ему, но он качает головой. – Мы справимся. Другого выбора у нас нет. Мы не можем пробираться обратно по огню.

– Эй! – кричит вдруг кто-то. – Возьмите меня с собой. Не оставляйте меня здесь одного. Освободите и меня тоже.

Я испуганно оглядываюсь. Я и в самом деле забыла, что есть еще два человека, ждущие освобождения. Но ни Донна, ни Алисия не смогли пройти через огонь.

– Пожалуйста, – просит молодой мужчина, из-за которого так громко кричала Алисия. Он выглядит слишком собранным для сложившейся ситуации. Возможно, он уже смирился с тем, что могло произойти. Я ненадолго закрываю глаза. Время истекает. С каждой минутой вероятность того, что мы не освободимся и сгорим заживо, возрастает. Но я не смогу жить дальше, зная, что оставила этого человека в беде. Мать Донны безжизненно висит на столбе.

– Не отходи от меня ни на секунду, – командую я Тициану. – Мы и ее с собой возьмем.

Брат хотя бы не возражает, вероятно, потому, что у него не осталось на это сил. Он вяло идет вслед за мной по падающим деревяшкам и кашляет так громко, будто его душа вот-вот покинет тело.

Мужчина стоит ровно, пока я снимаю веревки. Тициан хнычет, стоя рядом со мной. Я уже рассчитываю на то, что он тоже убежит, как только я освобожу его, но вместо этого он берет на руки Тициана, который уже слишком большой для этого, но сразу же цепляется за его шею.

– Нам нужно еще освободить мать Донны, – говорю я, когда мужчина аккуратно идет вниз по дереву.

Он поворачивается ко мне:

– Для этого уже слишком поздно. Она не двигается уже несколько минут.

– Возьми моего брата с собой. Я посмотрю, что с ней, а потом последую за вами.

– Ты уверена?

– Я должна хотя бы попробовать. Спаси моего брата.

Он сильнее, чем я. Его ноги длиннее, чем мои, и если кто-то и может спасти Тициана, взлетев с ним в воздух, то это он.

Мужчина кивает.

– Мы сейчас будем прыгать, дружище, – говорит он ему, и я задаюсь вопросом, как у него получается оставаться таким спокойным. Мужчина приседает с моим братом на руках, и, пока я пытаюсь подойти к матери Донны, они оба подпрыгивают в воздух. Из горла Тициана вырывается громкий крик.

Я не жду всплеска воды, а сразу же бегу к женщине. Она не двигается. Когда я поднимаю ее голову, я смотрю в безжизненные глаза.

Гора дерева подо мной начинает шататься, и я пытаюсь держаться за столб, но деревяшки подо мной скользят вниз. Они падают в сторону, а мои ноги утопают в ломающихся балках. Стена огня оказывается прямо передо мной. Уже поздно пытаться прыгать. Гора уже не такая высокая. Единственное, что я могу сделать, – пробежать через огонь. Красные бревна выстилают путь, но он кажется мне неприступным. Прежде чем паника окончательно меня подавит, я бегу вперед. Я закрываю руками голову в попытке защитить свое лицо. Каждый метр – это моя личная победа. Я спотыкаюсь, и моя нога сгибается в тот самый момент, когда я надеюсь спуститься вниз. Я падаю в сторону. Моя щека ударяется о горящее дерево, и я вскрикиваю, чувствуя запах горелых волос. Я бью себя по голове, пытаясь затушить пожар. Я и не знаю, как мне удается подняться на ноги. Я чувствую покалывание в своей лодыжке и задыхаюсь от боли и страха, продолжая нащупывать путь вперед. Внизу деревянной конструкции уже нет огня, лишь тлеющие бревна и дым. Мои ноги ударяются о плитку. Я падаю и слышу, как Тициан зовет меня. У него все получилось! От облегчения по моим щекам катятся слезы. Я продолжаю прорываться вперед, как вдруг замечаю, что мой брат обнимает меня. Я смотрю ему в лицо и смахиваю слезы с его щек.

– Все хорошо, – шепчу я хрипло. Алисия обнимает молодого мужчину, который спас Тициана. Фелиция сидит на полу и смотрит на меня так, словно я какой-то призрак. Донна стоит на том же месте, что и перед испытанием. Ее лицо белое как мел, и она даже с места не сдвинулась, когда гора деревяшек позади нас окончательно развалилась. Нерон тянет Фелицию к себе и уводит ее. У меня больше нет сил.

– Беги, – командую я Тициану, мой мир заполняет темнота.

Меня окружают что-то шепчущие голоса. На мою кожу кладут холодные полотенца, а когда я хочу поднять руку, кто-то удерживает ее.

– Не двигайся, – говорит Люц.

– Но у меня все чешется, – протестую я. – Где мой брат? У него все хорошо?

– Получил пару травм, но он оправится.

Я с облегчением выдыхаю.

– А Донна? – спрашиваю я. – Мне не удалось помочь ее матери. – Вина давит на мою грудную клетку, словно булыжник.

– Она вернется к своей семье, – отвечает Люцифер, слегка помедлив. – Донна отказалась участвовать.

Он серьезно? У меня во рту пересохло, и я больше не могу ничего у него спросить.

– А теперь спи дальше, – просит он. – Ты справилась. Габриэль назовет тебя ключом.

– Но я не ключ, – бормочу я, и Люцифер тихо смеется мне в ответ. Я должна сказать ему правду. Он должен знать, что мы его обманывали. Но не сейчас. Я для этого слишком устала.

– Ты останешься со мной?

– Если я тебе нужен.

Затем я проваливаюсь в темноту. Я снова и снова просыпаюсь, а затем опять дремлю. Меня заставляют что-то выпить. Мне то холодно, то жарко. У меня все болит, и мне снится, что я горю. Я бью руками вокруг себя, пока чьи-то нежные руки не хватают меня и не успокаивают. Я теряю счет времени. Вокруг меня то светло, то темно. Мое лицо и руки болят. В один момент боль стихает, становится менее выраженной, а сны пропадают совсем. Временные промежутки, когда я понимаю, что происходит вокруг, становятся все длиннее. Когда я наконец окончательно прихожу в себя, Алессио сидит рядом с моей кроватью. Нахмурившись, он смотрит на мою левую руку.

– Я не знаю, сможешь ли ты полноценно ею пользоваться после такого повреждения, – говорит он. – По крайней мере, это не та рука, в которой ты держишь меч.

– Это должно меня успокоить? – шепчу я. Мои губы сухие, и я стараюсь скрыть разочарование от того, что рядом со мной сидит не Люц.

Алессио пожимает плечами, но от меня сложно утаить факт того, что он очень обеспокоен.

– Ожоги достаточно тяжелые. Потребуется еще много времени, прежде чем они заживут, но даже тогда я не могу гарантировать тебе того, что от них не останется шрамов. Тебе нужно запастись терпением.

– Я выжила, – отвечаю я. – И спасла Тициана.

– А еще Нерона де Луку и парня Алисии. Ты просто героиня.

– Не по своей воле.

– Очевидно, вы