Только когда я лежу в кровати и думаю о том, что он мне сказал, я понимаю, насколько велика пропасть, через которую он перепрыгнул ради меня. Однажды женщина уже предала его, рассказав о его планах братьям, но различие состоит в том, что она на самом деле лгала о нем другим. Но мне в руки Люцифер вложил оружие, с помощью которого я могу окончательно его уничтожить. Потому что я запросто могла бы пойти к Габриэлю и рассказать о том, что знаю. Я могла бы попросить архангела первого двора пощадить мою семью и взять нас с собой в рай в качестве платы за мое предательство. В тот раз Люцифер уже проиграл своим шести братьям, почему он должен победить в этот раз? Но все-таки я знаю, что не стану доносить на него. Я сохраню его тайну. Но, может быть, мне надо было рассказать ему о плане Пьетро взамен? Он был со мной честен. Разве я не должна ответить ему взаимностью?

Мы с Лилит и Наамой остаемся в салоне. Большинство ангелов уже давно разошлись по своим комнатам. Люцифер тоже некоторое время назад удалился, даже не поговорив со мной. Весь день он наблюдал за мной так, будто ожидал от меня какого-то действия. Но я его разочаровала. От осознания того, что меня от него отделяют всего несколько стен, у меня по коже пробегают мурашки. Я бы с радостью с ним поговорила, но я не знаю, что сказать. Завтра вечером состоится последнее испытание, и я не могу спать, потому что мне беспокойно. Из-за испытания и из-за вчерашней ночи. Хотя его прикосновения были безобидными, я все еще чувствую покалывание на своей шее.

Сэм подходит к нам, встает позади Лилит и кладет свои руки на ее узкие плечи.

– Ты полетишь со мной на небо? – спрашивает он. – Наши… – ангел на мгновение останавливается. – Мои комнаты уже готовы. Мы можем вместе их осмотреть.

Наама внезапно фокусирует все свое внимание на кусочке яблока, а я делаю глоток чая из чашки.

– Я лучше останусь с Мун, – говорит Лилит удивительно уверенным голосом. – Лучше сам осмотри свои комнаты. Ты в любой момент сможешь мне их показать. Она больше во мне нуждается сейчас.

– Конечно. – Лилит никогда ему ни в чем не отказывает, и этот ответ явно его удивляет. – Ты уверена? – Сэм наклоняется к ней, чтобы посмотреть ей в глаза. – Все в порядке? Я тебя чем-то обидел?

Она некоторое время размышляет, а затем качает головой.

– Ладно. Тогда увидимся завтра. – Он целует ее волосы, и я впервые вижу что-то подобное с его стороны. С тех пор как я знаю их, Сэм никогда не делал ничего, что можно было бы трактовать как знак того, что она для него – что-то большее, чем какой-нибудь другой дружественный ангел.

Сэм качает головой, и по его лицу видно, что он размышляет о произошедшем. Может быть, в будущем он перестанет воспринимать Лилит как само собой разумеющееся.

– Давно пора было отказать ему, – говорит Наама. – Если Адам не мог жить с самодостаточной женщиной, это не значит, что и остальные не смогут. От одного «нет» он явно не умрет. Тебе не нужно перед ним притворяться.

Лилит делает глубокий вдох:

– Я это знаю.

– Он уже давно не нуждается в твоем сочувствии и жалости, – хладнокровно поучает Наама. – Почему ты не признаешься ему в своих чувствах? Это из-за того, что тебе все еще стыдно перед Леей? Нельзя предать мертвого.

– Я в курсе, мисс всезнайка. А что происходит между тобой и Алессио? Вы тоже явно не демонстрируете свои отношения.

– А еще мы не знаем друг друга десять тысяч лет, – наносит ответный удар Наама, – и кроме того, нашу ситуацию нельзя сравнивать с вашей.

– Это что, запрещено? – спрашиваю я. – Люцифер что, запрещает вам любить людей?

Наама громко смеется:

– Люцифер? Да ни за что. Как раз напротив. Он поздравит меня, если я влюблюсь не в ангела.

– А что, Серафиэля вообще не беспокоит то, что Сариэль так открыто обжимается с Люцифером на публике? – спрашиваю я. Даже если это просто представление, это странно. Интересно, ангелы хранят друг другу верность? Мне давно нужно было этим поинтересоваться.

– У Серафиэля есть свои любовницы, – говорит Лилит. – Большинство ангелов не способны состоять в моногамных отношениях. Сариэль давно уже положила глаз на Люцифера, – объясняет Лилит. – Еще когда он был намного младше. До всех этих войн.

– Не надо было ему с ней связываться, – говорит Наама. – Именно тогда и начались все проблемы. Хотя Сариэль и причинила ему столько вреда, она не может просто так его оставить.

– Она ведь очень красивая, – говорю я, делая глоток чая из чашки.

Брови Наамы резко поднимаются.

– Возможно, но на этом ее положительные качества заканчиваются.

Лилит громко хихикает, а я ухмыляюсь.

– Люцифер был очень польщен, когда она обратила на него внимание, – продолжает свой рассказ Наама. – Она все-таки серафим. Он не мог ей противостоять, да и никто не ждал этого от него. Ошибка Люцифера состояла в том, что он отвернулся от нее, когда понял, кто она такая. Ни один мужчина не может безнаказанно уйти от Сариэль. Она была вне себя от ярости и начала настраивать своего мужа и других архангелов против него. Особенно Рафаэля, который жаждал ее с момента своего создания. У Люцифера не было ни единого шанса против ее ядовитой натуры.

– А у нее было что-то против него?

– Конечно, нет, – Наама пожимает плечами. – Но ничего и не было нужно. Люцифер являлся любимым сыном нашего отца, а потом еще и получил самую красивую женщину на небесах. Когда Сариэль соблазнила Габриэля и Рафаэля, они были готовы есть с ее рук. То, что Люцифер ее отверг, было непростительно. Сариэль не могла оставить этого просто так, иначе бы все на небесах над ней насмехались. Поэтому она шепнула Габриэлю и Рафаэлю, что Люцифер планирует захватить трон своего отца. Он якобы рассказал ей это в постели, и оба архангела охотно в это поверили.

– Но ведь это было правдой, – растерянно говорю я. – Он был зол, что Бог наградил нас, людей, слишком большой силой. Адам знал тайные имена ангелов.

Лилит смотрит на меня с жалостью.

– Это история, которую рассказывают сегодня. Но она неправдива, и Адам вообще ничего не знал. Точно не тайные имена ангелов. Это просто чепуха.

– Значит, эти писания – неправда?

– Истории всегда пишутся победителями, – говорит Лилит, протянув руку за клубникой. – А победителями в той ситуации были Рафаэль, Габриэль, Михаэль и другие архангелы. После того как людей изгнали из рая, архангелы рассказывали всем свою собственную правду.

Я хмурюсь.

– И, несмотря на всю ту боль, что они причинили