– Он рассказал мне обо всем, – шепчет Сариэль. – Он сказал мне, что сделает меня своей королевой, когда сядет на трон отца.

– Он не посмеет. – Рафаэль опускается на колени перед ее креслом. Ее ступня лежит на его коленях, и он гладит ее по ноге.

– Ты думаешь, я бы стала тебе лгать, Раф? – Она взъерошивает его волосы. – Я подумала, что ты хотел бы об этом знать. Как ты думаешь, что Люцифер сделает со своими братьями, если его план сработает? Ты думаешь, он оставит вам ваши небесные дворы? Он вас уничтожит, – ее лицо кривится от ненависти. – Ты говорил, что любишь меня, а теперь обвиняешь во лжи?

Рафаэль кивает. Взгляд, которым он смотрит на Сариэль, полон желания.

– Я сделаю для тебя все, что угодно.

– Значит, ты должен наказать его за то, что он со мной сделал! – По ее щеке стекает слеза. – Ты должен защитить меня от него. Он плохой.

Рафаэль кивает.

– Я сделаю все, что необходимо. Люцифер больше никогда с тобой так не поступит.

Сариэль улыбается. Она целует Рафаэля в губы, но когда он хочет притянуть ее к себе, Сариэль отстраняется.

– Иди к своим братьям и расскажи, что он задумал. Люцифер должен быть наказан за свое высокомерие.

Рафаэль поднимается.

– Он больше и близко к тебе не подойдет.

Когда он уходит, губы Сариэль растягиваются в злой улыбке.

– А если и подойдет, ему придется стоять передо мной на коленях в песке.

Должно быть, в чае было снотворное. Иначе не знаю, как объяснить то, что я проспала целую ночь и почти весь следующий день. Когда я просыпаюсь, то чувствую себя хорошо. Боль исчезла, хотя мои руки неприятно покалывает под бинтами. Воспоминания снова и снова возвращаются ко мне. Я не понимаю, почему поведение Люцифера так сбило меня с толку. Возможно из-за того, что мои нервы были на пределе, а сам он иногда давал мне понять, что я для него не просто средство достижения цели. Но я именно им и являюсь. Я вспоминаю видение, которое приснилось мне прошлой ночью. Сариэль натравила Рафаэля на него. Эта змеюка рассказывала о Люцифере лживые истории. Интересно, он знает об этом? Возможно, нет, иначе бы он не держался за ее юбку. Меня шокирует то, какими методами ангелы борются за свою власть и влияние. Правда, меня это не касается. Я участвую в испытаниях, чтобы спасти людей, все остальное мне нужно попытаться игнорировать в будущем.

Я решительно отбрасываю одеяло в сторону и встаю с кровати. Люцифер не должен заметить, как сильно он меня ранил. А ведь он действительно это сделал. Я еще недостаточно черствая, чтобы его слова оставляли меня равнодушной.

Я бы так хотела спросить у Сэма разрешения посетить своего брата, потому что мне срочно нужен кто-то родной, кто-то, кто меня любит. Мне нужно, чтобы вокруг меня были люди. У меня впереди еще одно испытание, и после этих двух мои шансы остаться в живых ничтожно малы. Прежде чем я умру, я хочу в последний раз обнять Стар и Тициана. Но пока я думаю об этом, я знаю, что не буду этого делать, ведь так я подвергну свою сестру опасности.

Я снимаю повязки с рук и ополаскиваюсь холодной водой. После надеваю свежие вещи и заплетаю волосы в косу. Мой живот урчит, но кроме оставшегося чая в моей комнате нет ничего, что я могла бы ему предложить. Поэтому я отправляюсь в салон. Разговоры умолкают. Я киваю Сэму и Баламу. Сэм улыбается мне, а Балам серьезно кивает. Эти двое снова увлечены планами строительства.

Я направляюсь прямо к большому столу, на котором стоят разные блюда. Я слишком поздно замечаю Люцифера, который тоже находится там и наливает себе кофе. Я на миллисекунду останавливаюсь, но потом продолжаю свой путь. Он что, не может пить свой кофе на небесах? Или там его просто нет?

– Хочешь чашечку кофе? – спрашивает он таким мягким голосом, словно собирается меня соблазнить. – Или что-то другое? Может быть, чай?

Я не смотрю на него, а только качаю головой и кладу еду на свою тарелку.

– Тебе стало лучше? Ты хорошо спала? Мун, мне…

Мои руки дрожат, когда я тянусь за яблоком и хлебом. На моей груди лежит невидимый груз. Как бы я хотела быть более жесткой и посмотреть ему в лицо, но я не могу этого сделать. Может быть, завтра. Сыр лежит на другой стороне стола, и мне нужно либо сдвинуть его с места, либо попросить его пропустить меня. Это так по-детски с моей стороны, но я не хочу ни говорить с ним, ни касаться его. Поэтому я просто разворачиваюсь и ухожу в комнату со своей скромной добычей. Возможно, сейчас это похоже на побег. Мой взгляд устремлен в пол, и я делаю вдох лишь тогда, когда закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней. Я не должна говорить с Люцифером, не должна смотреть на него. Сегодня мне тяжело это далось, но день ото дня будет легче. Я же знала, что нет причин доверять ангелам, и тем не менее я дважды попала в эту ловушку.

Я ем, читаю книгу Разиэля, размышляю над тем, что Стар хотела мне этим сказать, брожу по комнате, жутко скучаю, но все же запрещаю себе покидать помещение. Другие девушки тоже заперты в своих комнатах. Архангелы выпускают их на волю только во время тренировок. Почему Люцифер оставляет мне больше свободы? Это натолкивает меня на глупые мысли. Начинаю думать, будто я для него не просто средство на пути достижения его цели. Но я только инструмент. Мое сердце сжимается.

Я ложусь в кровать и спустя какое-то время засыпаю. Единственный, кого я впускаю в свою комнату следующие несколько дней, это Алессио. А так я выхожу из комнаты лишь в крайнем случае и на тренировки. Алессио принес мне пирог, который Феникс испек вместе со Стар и Тицианом, а также мазь от моей сестры для моих ран. Подарки заставляют меня тосковать по ним еще больше. Лилит стучится в мою дверь и пытается уговорить меня немного прогуляться с ней по Дворцу дожей, но я всегда отказываюсь. Я должна держать ангелов на дистанции и вспомнить о том, что они мои враги. Какая польза от того, что она мне нравится? Три дня я держусь, но потом чувствую, что вот-вот сойду с ума от одиночества. Я решаю позавтракать в салоне. В конце концов, никто не может заставить меня с ними разговаривать.

Когда я захожу в комнату, Лилит с облегчением улыбается. Наама скрещивает руки на груди, а Сэм подходит ко мне, чтобы обняться.