– Некоторые вещи просто приходится терпеть, – говорит он, переплетая пальцы с Сариэль так же, как перед первым испытанием делал со мной. Ее худые светлые и его длинные и более темные пальцы идеально подходят друг другу, словно части одного пазла. Я не могу отвести от них взгляда. В течение пары последних дней я совсем забыла о том, насколько мы разные. Сколько всего нас разделяет. Теперь мне все стало очевидно. Не говоря ни слова, Люцифер отталкивается ногами от земли, и Сариэль смеется. Когда и другие ангелы поднимаются в небо, отовсюду доносятся звуки хлопающих крыльев. Я опускаю взгляд.
– Я отведу тебя домой, – говорит Сэм, и, не услышав никаких возражений, он аккуратно поднимает меня в небо. Я избегаю любого зрительного контакта, но, когда мы уже летим, я обнимаю его за шею и начинаю плакать. При этом я даже не знаю, почему я это делаю.
– Скоро мы будем дома, малышка, – успокаивающе бормочет Сэм. – Я так тобой горжусь. Мы все тобой гордимся. Тебе нужно принять ванну и съесть что-нибудь, а затем ты можешь лечь спать. Завтра мир покажется тебе более хорошим местом. Осталось пройти только одно испытание. И тогда ты им всем покажешь.
Я одновременно хныкаю и всхлипываю, но, кажется, Сэм этого не замечает. Возможно, я такая мокрая, что уже не важно, что его испачкает: слезы, грязь или соленая вода. Тем не менее мне перед ним стыдно. Нельзя показывать ангелам свои слабости и нельзя позволять им ослепить меня своей учтивостью. Они мои враги. Но считать Сэма своим врагом кажется мне почти невозможным.
Глава XI
Я отказываюсь от помощи Лилит и Наамы и одна ухожу в ванную комнату. Мне не так плохо, чтобы я не могла о себе позаботиться. В этот раз травм меньше. Хотя мои руки горят огнем, я беру в руки щетку и натираю свою кожу, пока она не становится красной, как у рака. Я должна быть уверена в том, что я смыла с себя всю слизь демона, песок и водоросли. Раз пять я мою свои волосы, которые с радостью остригла бы. Я так зла и в то же время несчастна, что хочу что-нибудь разбить. Лилит и Наама несколько раз стучат в дверь. С каждым разом их голоса кажутся все более обеспокоенными. Я игнорирую их и открываю кран, чтобы их не слышать. Только когда Балам вмешивается и своим низким голосом приказывает мне уже наконец выходить, я вылезаю из ванны и вытираюсь. С ним шутки плохи, и он вполне может выбить дверь. Я забыла приготовить для себя новые вещи, поэтому я заворачиваюсь в полотенце и направлюсь к двери. Я отпираю замок и открываю ее. В коридоре собралась целая куча ангелов, которые замолкают, когда я выхожу, и беспокойно смотрят на меня. Босая, полуголая, с мокрыми волосами и поднятым подбородком, я прохожу мимо них. Некоторые подбадривающе мне улыбаются. Сэм положил руку на плечо Лилит, которая, очевидно, плакала. Ангел неодобрительно качает головой, когда я вызывающе смотрю на него. Наама следует за мной в комнату и воздерживается от комментариев.
Когда мы туда заходим, Алессио стоит у окна.
– Ты нас всех очень сильно напугала. – Я подхожу к нему, и друг обнимает меня. – Я сказал им, что тебе нужно время, чтобы побыть наедине с собой, но иногда эти ангелы ведут себя хуже, чем рой пчел.
Я смеюсь, услышав это сравнение, и ужасное чувство отчаяния ненадолго покидает меня.
– Мы заботимся о тех, за кого мы несем ответственность, – объясняет Наама. – Со стороны Люца было неправильно так с ней обращаться. Раньше он никогда так не поступал.
– Мун переживала вещи и хуже, чем оскорбления ангела, – отвечает Алессио так, словно я не могу сама себя защитить.
Значит, Наама ему все рассказала. Какой позор.
– Он не должен был позволять Сариэль так говорить, – твердо продолжает Наама. – Мы совсем так не думаем, ты же это знаешь, Мун? – Ее голос звучит необычайно мягко.
– Вот почему я не переживаю на этот счет, – говорю я в грудь Алессио.
Не могу смотреть на Нааму, она сразу поймет, что я вру.
– Мне все равно, что обо мне думают Люцифер или Сариэль. – Я сжимаю пальцы на рубашке Алессио, который крепче обнимает меня.
– Испытание было тяжелым, а потом эта вода… – выдавливаю я. – Я думала, мы не справимся.
– Ты устала, а твои нервы на пределе, – поддерживает меня юноша. – И это понятно. От вас требуют слишком многого.
– Поэтому лучше надень что-нибудь и ложись спать, – Наама подходит к моему шкафу.
– Но сначала я должен осмотреть твои раны, – говорит Алессио.
Мы молчим, пока он обрабатывает мои ссадины на голове и рану на предплечье. Слизь демона немного обожгла кожу, и мои руки снова пострадали. Алессио заново перевязывает мои ладони.
– Я принесу тебе чай и сразу же вернусь.
Когда он покидает комнату, заходит Лилит. Ее глаза все еще красные. Она сначала молча помогает Нааме одеть меня, а затем расчесывает мои спутанные волосы. Я сопротивляюсь, потому что могу сделать это и сама, но этих двоих просто так не прогнать.
Затем я забираюсь в свою кровать и, когда я уже засыпаю, я слышу шум за дверью.
– Нет, я тебя к ней не пущу, – раздается голос Сэма. – Ей нужно отдохнуть.
– Ты не смеешь запрещать мне навещать ее, – кажется, это Люцифер, но этого не может быть, потому что сейчас он должен плескаться в ароматной ванне с Сариэль.
– Еще как смею, – говорит Сэм. – Мы с тобой можем даже подраться, я как раз не против, потому что очень зол на тебя.
Что-то стукает по двери.
– Дай Мун отдохнуть, – слышу я голос Алессио. – После этого ты можешь с ней поговорить. Она все равно не сможет от тебя убежать.
За этой фразой следует опасное рычание.
– Вы кто вообще такие? Ее личные охранники?
– Я ее врач, – говорит не особенно впечатленный таким выпадом Алессио, – и я запрещаю тебе ее беспокоить.
Наама, сидящая на краю кровать, вскакивает на ноги и подходит к двери.
– Только посмей хотя бы пальцем его тронуть! – слышу я ее шипение.
– Вы что, все с ума сошли? – рычит злой близнец Люцифера.
– Тихо, – одновременно шипят Алессио и Наама.
– Она устала, и, если ты хочешь, чтобы она справилась с последним испытанием, лучше оставь ее в покое, – требует Алессио.
– Что ты тут вообще делаешь? – вызывающе спрашивает Наама. – Ванна с Сариэль оказалась недостаточно теплой?
– Идите вы в пекло! – кричит Люцифер. – Почему я вообще всем этим занимаюсь?
– Вот и я задаюсь этим вопросом, – отвечает Сэм, и тогда дверь в комнату закрывается, а голоса отдаляются.
– Вот твой чай, – говорит Алессио, ставя чашку рядом с моей кроватью. После того, как
