Я поднимаю ногу и ударяю Пурсона между ног. Он стонет, и его красивое лицо превращается в гримасу. Я ударяю его кулаком в шею, и он с хрипом падает на землю. Я наклоняюсь к своему ножу, скользя по грязи, остаткам ракушек и камням, которые врезаются в мою кожу. Двести пятнадцать. Мне нужно подумать, но мой мозг словно отключился. Кто темная сторона Хариэля? Секундой позже я все-таки вспоминаю. Это Элигор. Этот демон вводит людей в заблуждение и ослепляет их. Я встаю на ноги, хватаю нож и иду, спотыкаясь, в сторону Фели. Она улыбается и протягивает руки к своей сестре. В моих ушах все гудит. Я оборачиваюсь и замечаю воду, несущуюся в нашу сторону. Время вышло.

Я подхожу к Фели и ее сестре. Элигор стоит прямо перед моей подругой, обвив руки вокруг ее шеи и обнажив зубы. Она что, не видит, кто это в действительности? Я собираюсь с последними силами и отталкиваю Фели в сторону, вонзая нож в сердце ее младшей сестры. Фелиция вскрикивает. Я еще никогда не слышала такого наполненного болью крика. Она хватает меня сзади, кладет руки мне на шею и начинает душить. У меня в глазах темнеет, воздух вокруг мерцает, а затем демон возвращается в свою истинную ипостась. Маленький монстр с острыми зубами лежит передо мной. Фели задыхается от страха, убирает руки с моей шеи, отталкивает меня от демона, плачет и трясет меня. Я глотаю воздух, пытаясь вернуть кислород в свои легкие. И тут вода накрывает нас с головой.

Мы утонем. Мы не успели вовремя добраться до дверей. Вода кружит меня, словно я какая-то кукла. Ударяюсь головой о стену, и голову пронзает острая боль. Фели обнимает мою талию рукой и притягивает к себе. Я ошеломлена, а моя подруга начинает барахтаться в воде. Я пытаюсь сориентироваться, что-то увидеть через пену и смотрю наверх. Она тянет меня наверх, к свету, но мне кажется, что до него еще много километров. Я не смогу больше задерживать дыхание, ведь после нападения Фели воздуха в моих легких почти не осталось. Если бы она была умнее, то спаслась бы сама, а меня оставила. Фелиция не справится, если будет держать меня. Я пытаюсь высвободиться из ее объятий, но руки подруги крепко вцепились в ткань моей блузы.

Воздух в моих легких заканчивается в тот момент, когда мы выплываем на поверхность. Кислород и соленая вода попадают в легкие. Фелиция подталкивает меня к стене пирса и скользким камням. Я задыхаюсь, глотаю воздух и плююсь, но не могу избавиться от вкуса соли у себя во рту. Повязки слетели с моих рук, и я, кашляя, опираюсь на предплечья. Ангелы покинули трибуны и окружили нас. Алисия дрожит, сидя на краю камня, а Донна стоит рядом с ней с каменным лицом. Когда мой рвотный рефлекс проходит, я убираю волосы с лица и смотрю на ангелов. На их лицах написано отвращение. Наверняка мы выглядим жутко: в крови, слизи, грязи и воняем гнилью. Рафаэль и Михаэль смотрят на нас с усмешкой. Кошелек переходит из одних рук в другие, потому что эти мерзавцы на нас спорили. Лилит прикрывает рот рукой, у нее на глазах блестят слезы. Кассиэль побледнел. Сариэль прижимается к Люциферу и с отвращением смотрит на меня. Архангел не обращает на меня внимания, а общается с Фануэлем, стоящим позади него. Мои нервы настолько напряжены, что отсутствие его интереса ранит меня больше всего. Почему Люцифер не унесет меня прочь отсюда? Хотя я с радостью осталась бы здесь лежать, я карабкаюсь наверх и встаю на колени. В этот раз мне все равно, что плитка раздирает кожу на моих ладонях. Эта боль не такая серьезная, как та, что затаилась у меня внутри. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы встать на ноги хоть с каким-то достоинством, и даже не замечаю, что разговоры ангелов затихли. Только когда я делаю два шага в сторону Фели на своих дрожащих ногах, я обращаю внимание на то, что стало тихо.

Мы обнимаемся и поворачиваемся к Габриэлю, который сделал шаг вперед и прочищает горло. Я уставилась в точку над плечом Габриэля и запрещаю себе смотреть на Люцифера. Неужели так сложно посмотреть на меня приободряющим взглядом? Подать хоть какой-то жест, дающий мне понять, что он рад, что я выжила? Я шатаюсь. Я не смогу долго стоять на ногах. Фели обнимает меня.

– Спасибо, – шепчет она. – Спасибо, что ты спасла меня.

– Это ты меня спасла, – поправляю я ее.

– Я тебя чуть не задушила. – Она еще сильнее обнимает меня, и я опускаю голову на ее плечо.

– Вы четверо справились с заданием, – громко объявляет Габриэль. – А теперь уберите их с моих глаз. Этот запах просто отвратителен.

Его последнее замечание заставляет меня покраснеть. Я отпускаю Фелицию из объятий и делаю шаг в его сторону. Если бы я не потеряла нож, то бы сейчас вонзила его в него.

Через пару секунд Кассиэль оказывается рядом, хватает меня за руку и поворачивает к себе.

– Не надо этого делать, – требует он, приводя меня в чувство. Что вообще на меня нашло? Я что, хотела наброситься на повелителя первого небесного двора?

Наама, Лилит и Балам окружают нас и враждебно смотрят на Кассиэля.

– Все в порядке? – спрашивает Лилит у Фелиции.

– Все нормально. Спасибо, – ни один ангел со двора Михаэля не интересуется ее состоянием. Наверное, она шокирована.

Я обнимаю себя руками.

– Вы отлично справились, – тихо говорит Кассиэль, и в его глазах я вижу беспокойство и в то же время облегчение. Мы стоим так близко друг с другом, что его знакомый запах щекочет мне нос. Ангел ненадолго поднимает свою руку так, словно хочет коснуться меня, но сжимает кулак, когда я вздрагиваю.

Люцифер отталкивает Лилит и Балама в сторону. Его холодный взгляд устремляется на Кассиэля, останавливается на мне всего на миллисекунду и наконец переходит на Нааму.

– Что здесь происходит? – спрашивает он. – Габриэль приказал увести испытуемых отсюда.

Испытуемых? Он что, забыл мое имя?

Сариэль, висящая у него на руке, морщит нос.

– Забери меня на небеса, – нетерпеливо требует она. – Давай примем ванну. Это зловоние просто невыносимо. Я не понимаю, как ты только терпишь этот мусор в своих покоях?

Лилит и Наама резко втягивают воздух носом, услышав это замечание. Кассиэль опускает руку мне на предплечье, а Сэм подходит так близко ко мне, что его грудь касается моей спины. Хотя я промокла насквозь, а холодный осенний воздух пробирает до костей, в этот раз я дрожу не от холода, а от злости. Люцифер все еще не обращает на меня внимания,