После третьего удара в живот, Лютый перевел удивленный взгляд на Севера, который смотрел на меня лукаво и ошарашено, перестав удерживать своего разъяренного брата, который в эту секунду был, прямо скажем, немало удивлен происходящим.
Снова воцарилась неловкая тишина, когда все пялились на меня, подхихикивая, пока не послышался тяжелый протяжный вздох Ледяного:
— Раз уж взяла за яйца — тяни, пока не оторвутся!
Бедолага Янтарь чуть не поперхнулся едой от гогота, но к счастью или нет, ему на помощь пришел Лютый, который сделал это от души, похлопав по спине так, что глухой звук отдавался под ногами, проходя вибрацией через пол. Не понятно, как позвоночник не сломал, пока хлопал.
— Все, молчу-молчу, — прохрипел Янтарь, безуспешно пытаясь спрятать улыбку и увильнуть от своего злобного ледяного брата, — Пойду поем лучше….
— Пап, а у тебя точно внебрачных сыновей не было? — покосился Лютый на отца, который как всегда отмахнулся, хватая сына за локоть и утаскивая за собой в дом.
Но все было бы слишком просто, если бы Лютый вот так запросто взял и согласился уйти, оставив меня с Алексом для очень важного разговора… желательно один на один.
— Она не останется с ним! МОЯ ЖЕНА не останется с ним!!!
Это нормальные девушки всплеснули бы руками и дали пинок для ускорения своего разбушевавшегося мужа.
А что сделала я? Улыбнуласы!
С щенячьим восторгом я обернулась на злобного Лютого, который был готов заморозить весь этот мир своей ледяной яростью…если бы не Север, который тащил его в дом деликатно делая вид, что ничего страшного не происходит, и Ледяной, который подошел к своему сыну практически нос к носу, глухо и приглушенно рыкнув, чтобы этого не мог услышать Алекс:
-..Или ты сейчас включаешь свой мозг и понимаешь самостоятельно, что если навредишь этому человеку, то твоя жена никогда не простит в первую очередь себя, а потом уже и тебя. Или продолжаешь включать тупоголового тюленя с яйцами, ия уволоку тебя в дом за лохмы, хочешь ты того или нет. Ты меня знаешь, сын.
Лютый оскалился, и я замерла, понимая, что едва ли он послушает своего отца… даже если действительно знал его и то, на что он способен.
— Брат, почувствуй эту ситуацию, — так же приглушенно. но очень спокойно и по доброму проговорил Север, легко сжав плечо Лютого и заглядывая в его дикие глаза, — от мужчины не несет агрессией или желанием отобрать Злату, он переживает за нее. Искреннее. Как и Злата переживает за него…и, Отец прав, Лютый. Если с ним что-то случится по твоей вине, она не сможет простить ни тебя, ни себя…как вы сможете жить дальше после этого?… — помолчав Север добавил еще тише, словно сомневался, стоит ли говорить об этом вслух при всех, — и… встать на место своей жены, брат. А что, если бы это была Пуна”…
Глаза Лютого сверкнули очень недобро, но зато более или менее осознанно, отчего даже Отец криво усмехнулся, хлопнув Севера по широченному мощному плечу:
— Укусил его за больную пятку! Мстя будет страшна и волосата!
— Я лучше других знаю на собственной шкуре, что значит сдерживать себя из последних сил, — поморщился Север, словно ему стало больно, кинув Лютому. — Идем, брат, я буду рядом с тобой в любом случае.
— Идите, дикари, я присмотрю за сестрой и попробую исправить все то, что вы чуть не наворотили! — улыбнулся Нефрит, подталкивая своих братьев к двери, и поправляя свою и без того идеальную прическу, отчего я улыбнулась ему, понимая, только Нефрит способен разрулить ситуацию без кулаков и драк…после которых Алекс едва ли выживет, каким бы крепким он не был. Для людей.
Вот только Лютый не торопился уходить и сейчас, вдруг сделав порывистый шаг в мою сторону и, обхватив меня за скулы пальцами, властно приподнял лицо вверх, целуя горячо и даже немного жестоко.
Вот только этот поцелуй был не для меня.
Этот была демонстрация того, кому я теперь принадлежу, и. судя по довольной, хищной и язвительной ухмылке моего ледяного мужа, который очевидно почувствовал что-то приятное для себя со стороны Алекса, который на секунду опустил глаза, сжав свои губы до побеления.
— Моя мстя тоже будет страшна и вопосата! — шикнула я в спину уходящего Лютого, которого загораживал собой Север, готовая запустить в него чем-нибудь потяжелее, когда этот хам и нахал рассмеялся, сверкнув напоследок своими яркими глазами.
— Прошу прощения за некоторую заминку — Нефрит обернулся к Алексу. улыбнувшись широко и доброжелательно. — мои братья немного одичали от жизни вдалеке от цивилизации, и совершенно забыли обо всех правилах приличия…
-.. словно они о них когда-то знали! — закатила я глаза, наблюдая за тем, как Нефрит спокойно и подчеркнуто осторожно двинулся к Алексу и тому второму мужчине, который все время просто молча наблюдал за нами, а сейчас косился на Ледяного явно не слишком доброжелательно.
— Мое имя Рит Добро пожаловать в наш снежный мир.
У меня защемило сердце, когда Бер, улыбаясь, протянул вперед свою широкую большую ладонь к Алексу для приветствия, чуть склонив голову в знак примирения.
— Рад знакомству Рит. И прошу прощения, что явился без предупреждения и поставил всех в неловкую ситуацию…
Алекс пожал руку, кивнув в ответ, отчего на душе отлегло и захотелось широко улыбнуться, если не было так плохо оттого, что Алексу пришлось здесь увидеть, почувствовав себя униженным…
— Пойдемте все в дом, — как всегда очаровательно и мило улыбалась наша крошка Мия, глядя своими ясными большими глазами. приветливо помахав ручкой и обхватывая себя оттого, что замерзла.
— Точно! Все в дом, пока второе не сгорело! — пробасил Ледяной, обхватывая Мию своими ручищами и зашагав в дом, обернувшись уже на пороге на Бера, что продолжал стоять рядом с Алексом, — И ты тоже входи уже! Только не раскрывай свой рот. пока я не поем! Сам же знаешь, что я спокоен и миролюбив, только когда сыт И твои завывания смогу выслушать только на полный желудок!..
Бер лишь демонстративно фыркнул, зашагав вперед и ткнув указательным пальцем в грудь Нефрита, приглушенно проговорив ему:
— С тобой тоже нужно кое о чем поговорить.
— Я знаю.
Когда все мужчины двинулись к дому, я поняла, что моя уверенность и прошлый запал теряются и исчезают с каждым шагом, который Алекс делал по направлению ко мне.
Господи, что я скажу ему теперь?
Прости, я влюбилась в наглого,
