Сердце дрогнуло, вдруг забившись с ускорением, когда, с трудом заставив себя приподняться на локтях, и щурясь от солнца, я крутила головой из стороны в стороны, немея от ужаса и паники, потому что Лютого не было видно. Нигде.

Я была совершенно одна в огромной, ледяной, свирепой и безжалостной Арктике, где правили белокурые Беры и белые медведи, и сложно было решить, кто из них был боле опасный и жестокий.

— …Лютый?… — просипела я едва-едва, ожидая, что он сейчас покажется из-за той огромной льдины, что шла на много метров впереди, возвышаясь, словно осколок Титаника.

Ответа не последовало.

Из-за ледника никто не вышел, когда мороз прошелся по коже, заставляя найти силы для того, чтобы сесть, обхватывая себя руками и начиная стучать зубами от внезапно пробравшего холода и этого непередаваемого одиночества, которое скрутило легкие жуткой паникой.

— Лютый! — крикнула я громче, тяжело сглотнув и отчего-то вспомнив мою неудачную прогулку в лесу и то, как неожиданно и быстро перед носом появились белые медведи — злые, голодные и не понимающие нашу речь. Я не знала, как далеко в тот момент были Свирепый и Лютый, но ведь они как-то услышали Мию, даже если она говорила очень тихо?…

А я была далеко от дома?

Я снова судорожно покрутила головой, пытаясь сообразить хотя бы то, в какой стороне мог находиться наш уютный, теплый, большой дом, и в какую сторону истошно кричать в случае чего.

А вдруг этот самый случай уже настал?!

Я еще раз с надеждой покосилась на льдину, надеясь все-таки увидеть Лютого, но нет. его по-прежнему нигде не было видно.

На тебе, Злата! Допрыгалась со своей тягой к равноправию и правом выбора, черт побери! Вот, сиди теперь задом на морозе, кукуй, и жди, что Беры найдут тебя быстрее голодных мишек!

Понимая, что я совершенно не хочу быть съеденной, я завопила во все горло, надеясь, что меня смогут услышать посреди бескрайних льдов, как и когда-то услышали Мию в лесу:

— СЕВЕР!!!

— …боги, он-то тут здесь при чем?

Я взвизгнула от звука родного голоса, который прозвучал прямо за мной, едва не разрыдавшись от облегчения, когда поняла, что Лютый просто сидит на корточках, с тяжелым, дрожащим выдохом привалившись спиной к его горячей груди, и блаженно закрыв глаза, пролепетала то, что вралось из груди, плавя все мои попытки быть гордой, самостоятельной и независимой особой:

— ….ЛЮтЫй, возьми меня…

Мощная грудь под моей спиной напряглась резко, застыв и перестав подниматься от дыхания.

— В каком смысле?

Во всех уже, господи!!!

Но я сдержанно выдохнула, смущенно пробормотав и не ожидания от него помощи в ответ, ибо, как говориться — сама напросилась:

— …не могу больше идти…

Лютый ничего не сказал, просто взял меня на руки, словно я была ребенком, без труда выпрямляясь, чтобы поставить осторожно на лед, и согнулся в каком-то странном положении, упираясь ладонями в лед, и закидывая меня на свою могучую спину осторожно и аккуратно. Только я и подумать не успела для чего все это, когда оказалась лежащей на огромной мохнатой спине белого медведя, который двинулся вперед быстро, но плавно. Я же распласталась на нем, свесив руки и ноги по обоим мохнатым бокам, от которых шел жар, блаженно припав всем телом к его ароматной шерсти, пахнущей колким морозом, упираясь щекой, и закрыв глаза.

Полное блаженство и самый настоящий Рай!

Это было именно так, когда я раскачивалась на огромной спине белого мишки, словно в колыбели, укутанная его ароматом и этим теплом, от которого практически сразу же погрузилась в крепкий, довольный сон, не боясь больше ничего на свете, ощущая под собой урчание огромного мощного зверя, родней которого в этом мире не было никого.

И больше меня не интересовала моя независимость и гордость, потому что было так тепло и уютно засыпать в ощущении полной и безграничной защищенности, когда я знала наверняка, что даже если весь мир рухнет и будет погребен под вековыми ледниками — мне ничего не страшно, пока я чувствую под собой эту горячую ароматную шерсть.

Я спала крайне мало и явно была готова вот так проваляться на мягкой теплой шерсти Бера еще хоть пару суток подряд, когда поняла, что мы все-таки прибыли, потому что сначала я стекла с мохнатой большой спины, а потом попала в горячие руки, уже человеческие, ощущая на себе колко-морозное дыхание Лютого, блаженно прижимаясь щекой к его горячей мощной груди, и стараясь не заулыбаться.

Вот он! Этот волшебный момент, когда мы останемся совсем одни и сможем спокойно общаться, ругаться, злиться, а потом мириться! Ммммммм! Мириться бурно и горячо, выплескивая все свои эмоции, может, даже ломая мебель!

Я едва не хихикнула, ощущая себя какой-то глупой дурочкой, которой никогда не была, и вот теперь неожиданно стала, утопая в собственных эмоциях, которые свалились словно снежная лавина на мою бедную и рациональную когда-то голову, едва мои глаза увидели этого необыкновенного мужчину.

— …Я знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться, — усмехнулся надо мной Лютый, обдав своим ароматным морозным дыханием, словно в его теле жила сама ледяная стужа и мороз.

— Почему ты так пахнешь? — пролепетала я вместо приветствия, раскрывая глаза и глядя снизу на его точеное лицо и белокурые волосы.

— Не нравится? — хмыкнул Лютый, выгибая свою бровь, на что я фыркнула:

— Будто ты не чувствуешь!

— Так заведено природой, — просто пожал своим мощным плечом Бер, вдруг остановившись и ставя меня на ноги, что означало лишь одно — мы прибыли к пункту назначения.

С каким-то чувством восторга и волнением я обернулась, когда мои глаза забегали в поисках дома.

Перед нами была просто немыслимо огромная льдина, которая уходила на много метров вверх, и так далеко по обе стороны, что я не видела, где именно она заканчивалась, начиная содрогаться оттого, что нам придется лезть через нее, чтобы добраться до дома Лютого.

Не знаю, зачем я вытягивала свою шею, словно смогла бы увидеть за ней небольшой деревянный домик, заснеженный и аккуратный. С высокими потолками и огромными дверными проемами, с настоящим камином и белыми шкурами.

— И? — потопталась я на месте, покосившись еще раз вверх и по сторонам, чтобы прикинуть, пойдем ли мы в обход или все-таки полезем вверх на льдину, — Куда дальше?…

— Вперед, — усмехнулся Лютый, огибая меня и зашагав по направлению к льдине, когда я уже было хотела поморщиться, начиная заранее бояться того, что мы можем сорваться с этого ледяного Титаника, и в испуге шарахнулась в сторону, стараясь спрятаться за спину Лютого, потому что откуда-то из ледника вышел Свирепый.

Он. Вышел. Из. Ледника!!

Так. Минуточку. Мия ничего не говорила о том,