Только легкая волна печали и горечь расставания.
– Кэсс, не уходи далеко, – предупреждает мама.
И это тот редкий случай, когда ее слова не кажутся обидными. Кладбище просто огромное, здесь и правда можно заблудиться. Но в то же время это значит, что родители не заметят, если я ненадолго улизну.
С каждым шагом я понемногу отстаю, плетусь между могилами нога за ногу, а потом и вовсе останавливаюсь.
Будь я полтергейстом, куда бы я отправилась?
– Призрак, хороший, иди, иди сюда, – зовет Джейкоб так же, как мы звали кота.
Подняв голову, я вижу, что он сидит на большом каменном ангеле, качает одной ногой, а вторую подтянул к груди. Я поднимаю камеру, чтобы сфотографировать его, а он принимает другую позу и задумчиво глядит вдаль.
Щелкнув затвором камеры, я с интересом размышляю о том, будет ли Джейкоб виден на пленке.
Раньше я точно знала: нет, не будет. Теперь такой уверенности нет. Достаточно вспомнить последний снимок, сделанный в Эдинбурге (он лежит в кармашке футляра от камеры). На нем мы с Джейкобом стоим по разные стороны витрины. Я в магазине, он на улице, и смотрим друг на друга.
Там, за стеклом витрины, не вполне он.
Но сказать, что его там нет, тоже нельзя.
Можно принять это за игру света, обман зрения.
Но я почти уверена, что это не просто световой эффект.
Таким сильным призракам не место в нашем мире.
Предостережение Лары путается в моей голове с ее словами из ночного кошмара.
Ты должна его отослать.
Джейкоб откашливается.
– Ну вот, – говорит он, спрыгнув со своего насеста, – никакого полтергейста нет.
– Нет, – соглашаюсь я, озираясь. – Он не здесь…
Джейкоб мрачнеет.
– Не нравится мне, как ты это сказала.
Далеко впереди мама и папа останавливаются у какой-то гробницы, Антон и Аннет готовят оборудование к съемке, и я понимаю: это мой шанс. Я ощупываю карман, проверяя, на месте ли зеркальце.
– А ты как хотел? – шепчу я, нащупывая Вуаль. – Если полтергейст не идет к нам, мы пойдем к полтергейсту.
Глава десятая
Я погружаюсь в небытие, снова выныриваю, и все это в мгновение ока.
Мои ноги со стуком опускаются на мощеную дорожку, и вокруг снова Пер-Лашез – призрак реального кладбища. Щупальца тумана обвивают мои ноги, вокруг раскинулось кладбище, серое и пугающе неподвижное.
Я успеваю вынуть зеркало из кармана и обернуть цепочку вокруг запястья, и тут рядом наконец появляется Джейкоб. Он смотрит по сторонам и недовольно морщит нос.
– Что это с кладбищами и откуда столько тумана? – спрашивает он, пиная облачные клубы вокруг наших ног.
– Обстановка атмосферная, на пять с плюсом, – замечаю я.
Дверь склепа неподалеку раскачивается на сломанной петле. С противоположной стороны аллеи с карканьем появляется ворона и куда-то улетает.
– Что за жуткий саундтрек к Хэллоуину? – бормочет Джейкоб.
И все же, в этом мрачном месте удивительно спокойно.
Кстати, на кладбищах совсем не так много привидений, как вы, может быть, думаете. Конечно, там может бродить призрак-другой, но чаще всего неупокоенные духи привязаны к тому месту, где они умерли, а не к тому, где похоронены.
Так что найти наш беспокойный дух должно быть не так уж сложно.
Если он, конечно, хочет, чтобы его нашли.
– А если нет? – спрашивает Джейкоб.
Хороший вопрос.
Как же выманить полтергейста?
– Может быть, если мы не будем обращать внимания на его проделки, он просто потеряет к нам интерес и уйдет?
– Ты что, Джейкоб, это же не пчела какая-нибудь. Сам слышал, что Лара говорила. Чем дольше полтергейст находится на свободе, тем больше вреда он причиняет. Это и само по себе плохо, а у нас все еще хуже, потому что этот дух, судя по всему, не собирается оставлять нас в покое.
Я озираюсь, разглядываю могилы.
– Ау! – зову я, сжимая зеркальный маятник.
– А на что, по-твоему, похож полтергейст? – шепчет Джейкоб. – Он человек? А может, чудовище? Осьминог?
– Осьминог?
Он пожимает плечами.
– Больше ног – больше озорных продел…
Я зажимаю Джейкобу рот. У него от неожиданности брови лезут на лоб.
Я что-то слышала.
Мы замираем и стоим, не шелохнувшись, в полной тишине. И я снова слышу…
Детский голосок.
– Un… deux… trois… – произносит он нараспев.
Кладбище начинает заливать неяркий красный свет, моей кожи касается холодное дуновение.
Я слышу шаги, чьи-то маленькие ножки топочут по аллее. Я поворачиваюсь и как раз вовремя: успеваю заметить, как между могилами проносится тень.
– …quatre… cinque… six… – продолжает голосок. Ах, до чего мне сейчас жаль, что я не говорю по-французски.
– Выходи! – кричу я. – Давай просто поговорим.
– …sept… – продолжает голос, теперь у меня за спиной.
Я разворачиваюсь – никого нет, одни надгробия.
– …huit… – голосок все тише, дальше, и странный красный свет уходит вместе с ним.
– Какой стеснительный дух, – удивляется Джейкоб.
Я кусаю губу. Он прав. Полтергейст столько всего уже натворил, а я до сих пор видела его только мельком. Хм, если я хочу поймать это привидение, нужно, чтобы оно само пришло ко мне.
– И что ты планируешь делать? – интересуется Джейкоб. – Есть у тебя какая-нибудь приманка?
Я потираю виски. Что говорила Лара?
Им нравится создавать проблемы. Озорничать.
Отлично. Значит, нужно просто помочь призраку устроить что-то подобное. Я разглядываю гробницы. Некоторые из них высокие, как настоящие дома.
Джейкоб читает мои мысли и тут же заявляет:
– Даже не думай!
* * *– Ужасная идея! – возмущается Джейкоб, но я уже залезаю на крышу одного из склепов.
– Ты всегда так говоришь.
Я смотрю вниз. Земля от меня всего в двух или трех футах. Недостаточно высоко. Я дотягиваюсь до резного выступа на соседнем склепе и начинаю карабкаться выше.
– Вот-вот, и всегда оказываюсь прав! – кричит он. – А это значит, что все твои идеи…
Моя нога скользит по стене склепа, но в последнюю минуту я успеваю подтянуться. Забравшись наверх, встаю во весь рост, балансируя на покатой крыше. Отсюда мне хорошо видно кладбище.
– Сюда! Иди сюда, давай поиграем! – зову я.
Ничего не происходит.
Собрав всю свою храбрость, я прохаживаюсь по крыше, все ближе к краю. И жду, жду, затаив дыхание.
– Ну ладно, хватит, – Джейкоб нетерпеливо переминается с ноги на ногу, – ты сделала, что могла. Спускайся лучше вниз и… – он резко замолкает, потому что голосок снова слышен, причем намного ближе.
– …huit… neuf… dix.
Кожу холодит ветерок, где-то у меня за спиной с крыши падает и разбивается черепица. В воздух взлетают призрачные вороны, я оборачиваюсь и вижу его: он стоит на могиле в десяти футах от меня.
Полтергейст.
Даже не знаю, что я ожидала увидеть.
Монстра, наверное. Огромное порождение тьмы с острыми когтями и клыками.
Но это всего лишь мальчик.
Лет шести или семи, с вьющимися каштановыми волосами и круглым личиком, перепачканным грязью. Одежда на нем несовременная: рубашка с широким отложным воротником и короткие штаны, которые болтаются вокруг костлявых коленок. Очертания фигуры немного размыты, как будто он не весь здесь. Но мое внимание привлекает даже не это, а его глаза: они не карие и не голубые. Они красные.
Красные,
