Она ухитрилась поймать нашего котика за шкирку и протягивает его маме.
– Полагаю, – ледяным голосом говорит она, – это ваше.
Мама качает головой.
– Простите, простите! – повторяет она, забирая несчастного Мрака и бросая на меня убийственные взгляды. – Это больше не повторится!
Но, плетясь следом за ней по лестнице, я думаю только об одном: я абсолютно уверена, что закрыла дверь в номер.
* * *Мама с папой раскладывают на низком журнальном столике всякую всячину – настоящий пикник. Мы бросаем на пол подушки, усаживаемся на них, едим яблоки, сыр, горячий багет, и напряжение постепенно спадает. Родители обсуждают съемки, а я снова вспоминаю тот таинственный холодок. Первый раз я почувствовала его во время обеда, прямо перед тем, как на нас обрушился тент. Потом на дорожке в саду и еще раз – в столовой. И каждый раз у меня возникало очень сильное чувство, что рядом кто-то есть.
Мрака ведь что-то напугало. Сейчас он успокоился и, свернувшись в пушистый шар, тихо похрапывает у меня на кровати.
Что он видел? Что я видела?
Я вспоминаю тень, мелькнувшую в столовой. Возможно, это обман зрения, игра уличных огней…
– О чем задумалась, Кэсс? – спрашивает мама. – Ты как будто не с нами.
Я изображаю улыбку.
– Все нормально. Просто устала.
Выйдя из-за стола, я беру мобильник.
Мне необходим совет.
И я пишу Ларе.
Я: Можешь говорить?
Я: Нужна помощь.
Через пару секунд телефон звонит.
Я бегу в ванную, Джейкоб следом. Он старательно поворачивается спиной к зеркалу, пока я запираю дверь и отвечаю.
– Кэссиди Блейк, – звучит строгий английский голос. – Во что ты уже влипла?
Я включаю видеочат и через секунду на экране появляется Лара Чаудхари. Она сидит на стуле с высокой спинкой, перед ней на стопке книг стоит чашка чая.
Заметив Джейкоба, она переключает внимание на него.
– Вижу, ты до сих пор не рассталась со своим ручным призраком.
Джейкоб криво улыбается.
– Завидуешь, что у самой такого нет?
– Хватит, – обращаюсь я к ним обоим.
Лара, вздохнув, подпирает голову рукой. Ее черные волосы небрежно собраны на затылке в пучок. В первый раз я могу назвать небрежной хоть какую-то деталь в облике Лары, и…
– Это что… пижама из Гарри Поттера? – не верю я своим глазам.
Она окидывает себя взглядом.
– Только потому, что она синяя с бронзой…
– Но это же типичная пижама из Гарри Поттера!
Лара ощетинивается.
– В ней просто удобно. А уж если она совершенно случайно соответствует цветам моего любимого факультета… – тряхнув головой, Лара меняет тему. – Как там Париж?
– Полон призраков.
– Уж мне ли этого не знать! – говорит она. – Я побывала там прошлым летом и сыта по горло. А что вы уже успели посмотреть?
– Тюильри, Люксембургский сад, Эйфелева башня. А еще катакомбы.
– Ты ходила в катакомбы? – В голосе Лары слышно удивление.
– Ага, – я киваю. – Там было не так уж плохо. Пойми меня правильно, это, конечно, не то же самое, что валяться на пляже. Но скелетов так много, и я думала, что будет гораздо хуже…
Лара дергает плечом.
– На кладбищах обычно относительно спокойно.
– Я знаю, но ведь кости были потревожены, вот я подумала…
– Ой, умоляю тебя, – морщится Лара. – Если бы призраки восставали каждый раз, как их кости перемещают, в промежутке не хватило бы места для всех.
– Но в катакомбах все же есть духи, – говорю я.
– Разумеется, есть. В Париже их полно. Но я уверена, что шесть миллионов злобных неупокоенных душ не мечутся в катакомбах, – Лара выпрямляется. – Ну? Ты же позвонила не просто поболтать.
– Нет, – я закусываю губу. – Здесь происходит что-то странное.
Я рассказываю о сломанном тенте, об ощущении, что за мной постоянно следят, о побеге Мрака и о том, как в столовой со стола убежала скатерть. И еще о том, как я чувствовала холод перед каждым из происшествий.
Лара слушает, и глаза у нее становятся узкими, как щелки.
– Кэссиди, – медленно говорит она, когда я останавливаюсь. – Кажется, ты притянула полтергейст.
Голос у нее взволнованный, и я тут же начинаю нервничать.
– А что это такое полтергейст? – интересуется Джейкоб.
– Это дух, который тянется к фантомной энергии, – не очень понятно объясняет Лара, обращаясь ко мне. – Возможно, он дремал, пока не почувствовал твою энергию. – Лара косится на Джейкоба. – Или его. Холод, который ты чувствуешь – это действительно нечто вроде интуиции. Предупреждение, что сильные духи где-то рядом.
– Хорошо, – я сажусь на край ванны. – Выходит, полтергейст – это просто вид призраков, так?
– Очень опасный вид, – уточняет Лара. – Они питаются хаосом.
– Кэссиди! – мама стучит в дверь ванной. – Ты там не уснула?
– Нет! – кричу я в ответ. – Просто умываюсь и чищу зубы! – И, понизив голос, возвращаюсь к Ларе: – Но как полтергейст может творить всякие безобразия в реальном мире? Разве он не должен быть заперт за Вуалью?
Лара потирает переносицу.
– Полтергейсты – скитальцы. Они не замкнуты в петле своих воспоминаний и не привязаны к месту, где их настигла смерть. Они не закреплены в промежутке. Могут перемещаться в нем и даже выходить за Вуаль в наш мир.
– Как Женщина-Ворон… – Я вспомнила женщину-призрака из Эдинбурга, которая воровала в городе детей, а потом похитила и мою жизнь.
– Да, – кивает Лара. – И нет. Даже Ворон сумела выбраться из промежутка, только когда завладела твоей жизнью. Потому она тебя и заманивала. А полтергейст и здесь, и там чувствует себя как дома. Так что поздравляю, ты умудрилась подхватить нечто даже более опасное, чем она.
У меня сердце стремительно падает в пятки. Мне хватило и Женщины-Ворона, она тоже была не сахар.
– Это как в видеоиграх, – замечает Джейкоб, – где на каждом уровне противник все сильней.
Лара хмурится.
– Крайне упрощенный взгляд на проблему. Но в принципе ты прав.
– Ладно, – я поднимаюсь. – Но все же полтергейст – дух. Значит, нужно найти его и отослать на место.
– Да, – откликается Лара, – и поскорее. Полтергейсты начинают с мелочей, озорничают, но со временем их забавы становятся угрожающими и даже смертельно опасными. Возникает хаос. Они не останавливаются перед насилием. – Я вспоминаю упавший тент, осколки стекла на столике и думаю, как мне повезло, что я не порезалась. – Они без всяких угрызений совести могут вредить людям, даже убивать – и чем сильнее полтергейст становится, тем больше от него проблем.
Лара многозначительно смотрит на Джейкоба, потом на меня, и ее следующие слова звучат предупреждением.
– Таким могучим духам не место в нашем мире, Кэссиди. С каждой минутой они крепнут, нарушая тем самым равновесие. Они даже могут повредить Вуаль.
Джейкоб, сжав кулаки, уставился в пол. Мы оба понимаем: Лара сейчас говорила не только о полтергейсте.
Я прочищаю горло.
– Ладно, все ясно, – говорю я. – Спасибо, успокоила. Кстати, тебе случайно не захотелось еще разик прокатиться в Париж?
На лице Лары мелькает грустная улыбка.
– Если
