Поэтому они с Чарном и Ришем провели всю ночь, раздумывая, каким путем человек мог бы добраться до гор. И на каждом шагу черный волк убеждал Рен отказаться от этой затеи.

– Ты не можешь им доверять! – настаивал он.

– Чарн, хватит, – проворчала она.

На той стороне поляны люди развели костер. Они прогуливались вокруг пламени, потягивали какую-то жидкость из походных кружек и смотрели, как над деревьями восходит солнце. Рен замерзла и проголодалась, но, какого бы мнения ни придерживался Чарн, она все еще не доверяла им настолько, чтобы подойти поближе.

Кроме того, она не любила огонь.

– Боже мой, – пробормотал Риш, открыв один глаз. – Ты можешь определиться? Теперь, когда Рен приняла решение, ты идешь на попятную.

– Ты видел тех тварей прошлой ночью? – зарычал Чарн. – Мы…

– Они знали, как избавиться от навей, – сказала Рен, несмотря на то что она имела в виду только Волчьего Лорда. – А мы – нет. Они могут нам помочь, Чарн. Не только с драконом, но и…

Рен не договорила, но Чарн с Ришем поняли, к чему она вела.

Без людей – в частности без Лукаша – они могли не пережить нападения навей. Она не знала, что значило это крещ… креш… как бы оно ни называлось, – только люди знали, как его проводить. Впервые опыта Рен было недостаточно. Это осознание ее отрезвило.

На другой части поляны Волчий Лорд наклонился, чтобы разбудить Фелку, предлагая ей какой-то горячий напиток. Девушка села, сонно протирая глаза. Рен почувствовала укол ревности, наблюдая за тем, как он садится рядом с Фелкой. Лукаш поймал ее взгляд, и она быстро повернулась к Чарну.

– Чарн, – начала Рен, – это наш шанс. Волчий Лорд пообещал убить дракона.

Черный волк зарычал. Одноглазый мужчина – Рыбак – поднял на них тревожный взгляд.

– Я им не доверяю, – пробормотал Чарн.

– Да ладно тебе, – проворчал Риш, перекатываясь на спину и вытягивая лапы до тех пор, пока он не стал похож на меховой полумесяц. – Он же Волчий Лорд, Чарн. Тебе должны нравиться эти болваны.

Чарн повернул острую морду к Рыбаку. На нем было длинное пальто цвета слоновой кости, темные штаны и сапоги. Пальто было покрыто бурыми пятнами, и Рен показалось, что это не что иное, как засохшая кровь.

– Меня беспокоит не Волчий Лорд, – сказал Чарн.

Рен размышляла о том, был ли одноглазый мужчина одет в то же самое пальто, когда она напала на него. К собственному разочарованию, она не смогла вспомнить этой детали.

– Тебе точно не нужно беспокоиться о нем, – сказала Рен. – От него почти ничего не осталось. Если бы мы оставили его на растерзание чудовищам – он был бы счастлив умереть.

Сперва Чарн не ответил, по крайней мере, не вслух. Но вдруг его слова заполнили тишину, повисшую между ними. Они нашли свое отражение в изуродованном лице Рыбака, запутались в окровавленной ткани, тупой болью отзываясь в поврежденной лапе черного волка.

– Возможно, тебе стоило дать ему умереть, – произнес он, оскалившись в некоем подобии улыбки.

Рен почесала живот Риша, и он благодарно заурчал.

Она очень хорошо помнила тот день. Что бы ни думали жители городка, он был первым и единственным человеком, на которого она напала специально. И что она должна была делать? Тогда Рен была ребенком, забредшим слишком далеко от своего замка в снежный день. Она увидела волка, попавшегося в капкан, и, когда охотник выскочил из-за деревьев с ружьем наготове, она запаниковала.

Она была маленьким ребенком. Она не ожидала, что…

Риш взвизгнул.

Рен отдернула руку и увидела, что выпустила острые когти.

– Прости!.. – Рен торопливо погладила его за ушами. – Мне так жаль…

Риш заворчал и принялся зализывать царапины на груди.

– Думаешь, такой маленький комок шерсти, как ты, может мне навредить?

– Мы должны вернуться, – вдруг сказал Чарн, возвращаясь к старой теме. – Не будем им помогать.

– О, да приди же, наконец, в себя, – простонал Риш. – Они никому из нас не нравятся. Если что, мы их убьем. А вот с драконом мы сами не справимся.

– Риш прав, – согласилась Рен. – Это меньшее из двух зол.

Чарн перевел на нее взгляд. Голубые глаза волка остановились на ее человеческой одежде.

– Чарн. – Рен пыталась звучать убедительно. – Пожалуйста. Я не понимаю. Раньше ты говорил, что это хорошая идея, а теперь…

– Они причинят тебе боль!

Эти слова взорвались вспышкой из желтых клыков и розовых десен.

Люди на другой стороне поляны замерли. Только Лукаш оставался невозмутимым. Он все еще беседовал с Фелкой, облокотившись на обрубок дерева. С тихим щелчком вспыхнуло маленькое пламя, и он снова закурил. Молодой человек смотрел на Рен, прищурившись, задумчиво нахмурив темные брови.

Над поляной повис сигаретный дым. Рен это не нравилось.

– Ох, Чарн, – прошептала она. Девушка обняла его за шею своими человеческими руками и зарылась лицом в мягкий черный мех. – Все в порядке. Я в порядке. Я знаю, все пошло не по плану, но мы еще можем довести дело до конца.

Он расслабился в объятиях Рен, и она поцеловала его в пушистую черную щеку.

– Со мной все будет хорошо, – пробормотала она. – С нами все будет хорошо.

В этот момент над ними прозвучал чей-то голос, и Рен подняла глаза.

– Эй, – сказала Фелка, переводя взгляд то на Рен, то на диких животных. Она совсем не выглядела напуганной. – Это твое.

Фелка держала в руках светлую ткань, и Рен не сразу поняла, что это была накидка, которую она надела для похода в город.

– Ночи сейчас холодные, – сказала бледная девушка. – Это тебе еще пригодится.

– Чтобы ты знала, – ответила Рен, забирая накидку, – я не в первый раз сплю в лесу.

Фелка громко рассмеялась, и Рен подумала, что ее смех – самое привлекательное, что только было в этой странной девчонке.

– Я не ожидала, что у кого-то вроде тебя будет чувство юмора.

Рен намотала накидку на руку и вопросительно посмотрела на Фелку.

– Что значит «у кого-то вроде меня»? – огрызнулась она.

– Ну, – пожала плечами Фелка. – Ты не похожа на нас.

Вот и оно. У Рен снова скрутило желудок, как тогда, в городе, при виде семьи, сидящей за столом, и их домашней кошки. В конечном итоге Фелка была права, и Рен не могла с ней не согласиться. Она больше походила на навей или русалок: вроде человек, но с каким-то изъяном. Странная схожесть с людским родом, но искаженная, отравленная тьмой. То же гипнотическое очарование.

Та же жажда мести.

– Я сделаю это снова, можешь не сомневаться, – вдруг выпалила она.

На лице Фелки читалось непонимание.

– Я снова на него нападу, – объяснила Рен. – На твоего одноглазого. Якуба. Или Рыбака, мне без разницы. Но он ведь не твой, да? Не по-настоящему. – Она задумчиво наклонила голову набок. – И ты все равно пришла за ним.

Веснушки