– Я не бросал его. Может быть, я видел, как это сделал какой-то уличный хулиган? Нет! Но я спланировал это событие. Вот что я делаю, Софи. Планирую действия, которые выполняют другие люди. Я составляю схему, а кто-то закладывает ее в фундамент происходящего.

Я не стала говорить, что это похоже на ту самую иерархию, которую Красные колпаки пытались свергнуть в пользу эгалитаризма.

– Мне показалось, что небольшой вандализм заставит принцессу и ее мать пойти к вам за защитой. Этим утром посыльный из дворца у вашего ателье подтвердил мои догадки.

– Он сам доложил вам о своем задании? – с удивлением спросила я.

– Конечно нет, хотя это намного облегчило бы задачу. Мой человек увидел его приближение и доложил мне. Лакеи весьма заметны в своих ливреях.

– Да, я получила заказ из дворца.

Пьорд спокойно шагал рядом со мной.

– Вы что-то еще хотели сказать? – спросила я.

Мой голос дрожал от нервозности. Он вздохнул.

– Софи, я не должен напоминать вам, как важна эта встреча. Вы получили единственный шанс, чтобы выполнить свою работу во дворце.

– Я подвешена на нитях, которыми вы управляете.

– Есть еще одно требование к вашему заказу.

Он поджал тонкие губы так, что они почти исчезли.

– Важно, чтобы заказ можно было носить на празднике Средизимья, на балах и концертах в кафедральном соборе. Короче, таково условие. Вы сделаете это?

– А не слишком ли много вы хотите от меня?

Я не могла навязывать кому-то вещи из моего ателье. Тем более королеве.

– Вы будете делать все, что я скажу, – произнес он. – И еще кое-что.

Профессор остановился и повернулся лицом ко мне.

– Не пытайтесь меня обмануть. Не стоит налагать на королевские вещи чары вместо проклятия.

Немного подумав, он добавил:

– К тому же я узнаю, если вы наложите чару, а не проклятие. Возможно, вы единственная в городе, кто делает зачарованную одежду, но это не означает, что только вам видна магия.

– Если человек может видеть чары, – возразила я, – то он способен их накладывать. Так это работает. То же самое со вторым видом магии. Я не могу видеть проклятия, если не способна накладывать их. Насколько мне известно, никто не продает проклятия в столице Галатии.

Я ненавидела себя за то, что подарила Пьорду даже это маленькое знание из практики чародейства.

– Меня всегда удивляло ваше отсутствие элементарных познаний, – сказал он добродушно. – В этом городе есть парочка дешевых колдуний. Они не могут тягаться с вами, но делают то, что мне нужно, – создают проклятия из комковатой глины, а не из тонкого шелка. Естественно, королевская семья никогда не наймет их даже подметать полы. Но если я хорошо заплачу, они с удовольствием расскажут мне, что скрыто в вашей работе. Проклятие или чара.

Я с трудом сглотнула. У меня были подспудные надежды послать королеве вещь, лишенную проклятия или с чарой на здоровье, но теперь они угасли, как пламя отгоревшей свечи.

– Я сделаю все, что требует наш контракт.

Пьорд возобновил свой шаг.

– Хорошо. Тогда мне не нужно напоминать вам о сомнительном положении вашего брата. Любая чрезмерность утомляет тонкую натуру.

Мне удавалось контролировать себя: поток людей, окружавший нас, разделялся при встрече с нами, словно река, огибающая остров. Соратники моего брата вели себя неприметно, но мне хотелось сейчас закричать и направить гнев толпы на Пьорда. Вместо этого я скрестила руки на груди.

– Вы обещали письмо от брата. Могу ли я забрать его?

– Ах да, конечно.

Он сунул руку в нагрудный карман плаща и вытащил сложенный лист бумаги. Прежде чем я открыла его, профессор ушел. Это меня не волновало. Я взломала круглую восковую печать – там не было никаких шпионских устройств – и открыла письмо.

Дорогая Софи, начиналось оно. Я чуть не захлебнулась слезами, которые брызнули из моих глаз. Это была его рука. Неразборчивый, с большими петлями, почерк Кристоса. Я надеюсь, ты занята своим шелком и не беспокоишься обо мне. И все же, если добрый профессор даст тебе какие-то указания, не возражай ему. С ним очень трудно торговаться – хуже, чем с женой рыбака за четверть рыбины, – и он не способен на компромиссы. Письмо написал он. За завтраком он говорил почти такими же словами. Пожалуйста, удерживай Пенни от попыток найти меня. Боюсь, она может стать куда большей угрозой, чем Венко. Если она подумает, что я отверг ее, прощайте мои коленные чашечки. Да, это был Кристос. Будь здорова.

Письмо закончилось. Я осмотрела страницу. Здесь должно быть что-то большее. Скрытое сообщение, секретный код. Я сравнивала его с другими письмами, выискивая разницу. Ничего. Я даже держала бумагу напротив света, пытаясь расшифровать тайные метки на странице. Ничего. Кристос не стал писать мне о том, что он жив и выполняет указания Пьорда.

Конечно, я не могла ожидать большего. Пьорд следил за ним, наблюдал, как он пишет письмо, возможно, даже диктовал слова, которые позволял ему сказать. Но я надеялась, что Кристос даст мне какой-то знак – намек, где его искать, подсказку на слабости Пьорда, – то, что поможет мне остановить профессора.

Я сложила письмо, сунула его в карман и зашла в кафе.

Мне дали с собой один из переносных контейнеров с булочками и напитками. По пути я заметила, что Пьорд покинул нашу улицу. Мы с Алисой выпили кофе, закончили утреннюю работу и оставили задания для Пенни, которая все понимала, но была разочарована тем, что осталась одна в ателье. Через несколько часов мы стояли у железной ограды, окружавшей земли дворца. Солдат в караулке внимательно осмотрел письмо от Аннетт.

Я видела дворец сотни раз. Он располагался на вершине самого высокого холма и был окружен, словно крепость, сначала железной оградой, а затем широким пространством зеленых лужаек, фруктовыми садами и парковой рощей. Теперь я приблизилась к нему ближе, чем когда бы то ни было, и меня поразили истинные размеры здания. Везде имелись орнаментальные элементы: формы деревьев, украшения на воротах, даже позолоченные пуговицы солдат.

– Вас проводят до служебного входа, – объяснил солдат.

К нему присоединился его сослуживец.

– Он доставит вас к экономке, которая будет сопровождать вас, пока вы будете нужны. Не ходите в неположенных местах. Не говорите ни с кем без согласия экономки. Если вы оставите здесь какую-то вещь, она будет конфискована. Если вы возьмете какую-нибудь вещь, вас арестуют, – грохотал он, словно перечислял заученный список.

– Мы здесь только для того, чтобы снять мерки, – слабо пошутила я.

Когда он встревоженно приподнял голову, мне пришлось добавить:

– Я швея. Мне полагается брать мерки.

Он резко кивнул, и второй солдат повел нас к служебному входу во дворец. Строение было сделано из белого известняка. Оно имело много огромных окон и колонн. Стены украшали резные птицы, олени и львы. Я чувствовала себя ничтожной, стоя рядом с ними, и мы втайне были благодарны, когда вошли в простую дверь для слуг, а не в обрамленный львами парадный вход.

Экономка – краснолицая женщина с серебристыми