— Могу я приступить? — Поинтересовался юноша, пожирая взглядом новую игрушку.

— Как угодно. — Махнул посвященный. — При необходимости я пошлю за тобой.

Слегка поклонившись, Стефан с силой дернул девушку на себя. Не обращая внимания на сопротивление, он протащил ее по длинному коридору к неприметной скрипучей двери, за которой обнаружилась вырубленная прямо в каменном основании острова лестница, ведущая в сырую и мрачную пещеру. Пересчитав вяло брыкающимся телом дочери графа ступеньки, очкарик бросил несчастную в высокое кресло, установленное в самом центре помещения и нанес внезапный удар в живот, а пока бедняжка глотала ртом воздух, ловко пристегнул ее руки к подлокотникам ремнями из толстой кожи.

— Не надо… — Прошептала Лина, но парень лишь оскалился и, присев, отточенными движениями зафиксировал лодыжки.

— Как же долго я ждал… — Забормотал он, сглатывая слюну. Бросившись к камину, маньяк огнивом высек несколько искр, и спустя полминуты напряженного сопения комнату озарило холодное покачивающееся пламя.

— Не тебя, конечно. — Поправился Стефан, направившись к трем небольшим шкафчикам у стены. — Любое мясо. Не знаешь, куда я дел зевник? Нельзя позволять подопытной кусаться…

— Зачем? — Тихо спросила узница, борясь с желанием разреветься. Слезы бы лишь распалили безумца, но не вызвали жалость. А вот обычный разговор по душам…

Но для разговора по душам требовались души. Любое же обращение к этому зверю лишь оттягивало неизбежную участь. Только в детских книжках герой находил правильные слова, обращая врагов в союзников или заставляя негодяев сдаться, отступить и уехать в родные края выращивать репу на поле тети Доры, регулярно замаливая былые грехи.

— Зачем ты делаешь это?

— Такова моя суть. — Нервно дерганулся очкарик. Плотно закрыв дверь, отделяющую пыточную от остального дома, он затрясся всем телом. — Кто-то любит пасти коров, кто-то цветы и милые веночки, кто-то шлюх и выпивку. Мастер любит изображать из себя дамочку средних лет, Клодд — набить брюхо, Дидье — жрать сырую землю… Тот еще баран, верит, что уподобится прочности камня… Но я выше этих ничтожеств! Я — ученый, раскрывающий секреты человека! Быть может, именно мне суждено разгадать тайну вечной жизни? Ты можешь хотя бы представить такое?!

— Больной… — Прошептала Линнет. Впившись обломанными ногтями в покрытые сеткой многочисленных порезов ладони, она, чувствуя катящиеся по щекам слезы, зашептала молитву Двуликому.

— Владыка, ты создал добро и зло, создал баланс и гармонию мира. Обрушь смерть на врагов моих, дай силы друзьям моим… Помоги… Неужели я заслужила помощи?

— Забыла как дальше? — Ухмыльнулся Стефан. — Не переживай, время есть, мне еще долго готовиться. Вспоминай. Только будь бог на твоей стороне, оказалась бы ты здесь?

Со скрежетом отворив нижнюю створку одного из шкафов, палач опустился на корточки. Полностью погрузившись в выбор крючковатых игл, щипцов и пил пугающего предназначение, он не обратил внимание на разгорающийся все сильнее огонь в камине. Пламя плясало точно живое, и очень скоро в особо ярком всполохе почудилось движение свернувшегося в клубок чудовища.

Боясь вздохнуть, девушка уставилась на поднимающееся облако пепла. Неспешно собравшись в нечто, отдаленно напоминающее змею, облако поплыло к похитителю, оставляя в воздухе след подрагивающих раскаленные пылинок. Не мигая, дочь графа следила за подбирающимся к врагу големом, но все равно пропустила момент атаки. Секунду назад монстр был аккурат за спиной Стефана, а в следующее мгновение пламя просочилось в тело человека. Пошатнувшись точно пьяный, тот сделал несколько шагов и, беспомощно ища руками дополнительную точку опоры, завалился вперед. Хрипя словно загнанная лошадь, Стефан с огромным трудом перевернулся на спину. Ноги в тяжелых кожаных башмаках несколько раз судорожно дернулись и застыли навеки.

Несостоявшийся убийца был мертв.

Несколько мгновений глядя на черные разводы вокруг рта, носа и ушей покойника, Линнет пыталась справиться с собой, но не выдержала и разревелась как ребенок. Копившиеся в душе усталость, боль и страх выплеснулись наружу полноводной рекой, прорвавшей плотину и сметающей любые преграды на своем пути.

Ведущая из подвала дверь тихо скрипнула, и сверху пролились робкие лучи дневного света.

— Она здесь. — Донеслось оттуда, и по лестнице осторожно спустились незнакомый мужчина, а следом — пыхтящая Эриберта.

— Девочка моя… — Охнула бабка. Рухнув на колени, она принялась дрожащими руками расстегивать ремни пыточного кресла, едва слышно бормоча под нос проклятия в адрес живодеров.

— Сколь было похитителей? — Поинтересовался незнакомец, перешагнув через тело Стефана. Оценив рабочие инструменты мертвеца, он присвистнул и, развернувшись, с силой пнул неподвижные останки в бок.

— Четверо. — Неуверенно ответила Лина, глядя, как лупят монстра, в чьей власти еще совсем недавно находилась ее жизнь. — Я видела четырех: мага и трех учеников.

Коротко кивнув, мужчина молча вышел, и девушка осталась наедине с наставницей.

— Все позади… — Прошептала Эриберта, прижимая ученицу к себе.

— Больше никаких…

— Никаких. — Кивнула старая ведьма. — Никаких и никогда. Они сдохли, и больше никому не причинят зла.

— Если бы я была сильнее… — Пробормотала Линнет, неуверенно поднимаясь на ноги. — Если бы могла ответить им…

— Сможешь. — Заверила колдунья, подхватывая пленницу под руку. — Сможешь, милая. Обещаю.