— Полагаю, больше моих найти достойное оружие… — Вздохнул сир Рамон, лениво ворочая пылающие в камине поленья новым мечом. Неспешные движения сопровождались выражением лица, подходящим не опытному воину или хотя бы нерадивому слуге, сломавшем любимую кочергу, а землепашцу, по локоть засунувшему обе руки в гору свежего коровьего навоза.

— Четыре из десяти. — Поправился эгериец, поймав злобный взгляд лорда Моргана. — Он неплохо обращается с клинком, пожалуй… Но…

— Но?

— Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, наш доблестный сеньор не имеет достаточной практики. — Продолжил Кот. — Дикари только и делают, что рубят головы и другие части тела. Их стиль груб, но определенно эффективен. Несомненно, он лучше подходит для массовой сшибки, но все-таки…

— Вас не смущает, что я здесь? — Громко поинтересовался Ирвин, устроившийся в дальнем от очага углу комнаты на шатающемся трехногом табурете. Не сомкнув глаз, он всю ночь скользил оселком по кромке двуручника. Вероятно, бритвенно-острое лезвие могло претендовать на звание эталонного, но капитану стражи по-прежнему казалось, что подготовка недостаточна, а не самые оптимистичные разговоры лишь добавляли нервозности.

— Мальчик мой, ты уже наговорил достаточно. — Жестко отреагировал владыка, делая акцент на “уже”. — Будь любезен, оставь дальнейшие рассуждения разумным обитателям замка.

Сдержав порыв покинуть комнату, рыцарь заскрипел зубами. Легкий мандраж перед дуэлью был вполне уместен, неуверенность нежелательна, но истерика могла окончательно склонить чашу весов в сторону соперника. Продолжив точить тяжелый клеймор, он сконцентрировался на клинке, отрешаясь от пустого словоблудия. Сперва схватка, прочее — потом.

— И тем не менее, он поступил правильно, милорд. — Неожиданно вступился за друга Рамон.

— Даже так? Обоснуй. — Приказал граф Морган. Сверкнув глазами, он подался вперед, и воин виновато развел руками.

— Внешние стены не выдержат и собачьего лая. — Пояснил он. — Они кажутся значимым препятствием, но на деле остановят лишь диких животных. Просто представьте, что случится, укройся хоть один норн от наших стрел.

— Месть. — Заскрежетал лорд. — Дикарь будет мстить.

— Именно. — Кивнул эгериец. Подойдя к столу, он плеснул вина на донышко простой глиняной чаши, но, покрутив ее в ладони, выплеснул содержимое в камин.

— Ограничусь водой. — Прокомментировал поступок Кот, видя недовольство сюзерена. — Так вот, вы совершенно правы. Дикарь бы мстил. Под покровом ночи выломал из штакетника доски похлипче. Убил несколько солдат и вдвое больше черни. А затем попытался проникнуть в замок и найти вашу спальню.

— Но эта дурацкая затея…

— Круг щитов.

— Но круг щитов удовлетворит их? — В лоб спросил граф, и сир Рамон уверенно кивнул.

— Несомненно. Будь северяне столь безумны, как о них говорят — о них бы не говорили. — Во всю ширину рта улыбнулся он собственному афоризму. — Старая добрая дуэль, пусть в варварской обертке, решает вопросы чести даже в их диких краях. Идеальный исход.

— Пусть так, но драться должен ты.

— Исключено.

— Хмм… — Феодал удивленно выгнул брови, хорошенько прикладываясь к кубку. — Мне казалось, воля владыки подобна закону.

— Несомненно, милорд. — Склонил голову эгериец. — Но вы забываете о моих травмах. Хромой поединщик не одолеет здорового наемника. Кроме того, островитяне не примут замену. Вызов брошен пусть от вашего имени, но капитаном. Ему и держать ответ.

— Он может выставить другого бойца, сославшись на ранения? Отложим бой, выпишем из столицы матерого рубаку… — Предложил граф, но треск ломающегося табурета прервал его.

Не говоря ни слова, Ирвин убрал оружие в ножны и направился к двери, топая так, будто стремился превратить дубовое покрытие пола в мелкую щепу. Вбив тяжеленную дверь в стену, он едва контролировал порывы изрубить в капусту первого встречного. Пару раза в узких коридорах показывались слуги, но разглядев горящие бешенством глаза воина, чернь спешно исчезала за углом.

— Выставить другого бойца… — Рявкнул рыцарь, вырвавшись наконец из помещения. Несколько раз глубоко вдохнув, он все-таки сорвался и с силой зарядил левым кулаком в основание замка. Латная перчатка звякнула, встретилась с грубым камнем, а по кисти пробежала резкая боль, мгновенно приводящая голову в спокойное состояние. Жгучее чувство помогло справится с яростью, но какой ценой? Вывихнутая рука однозначно не способствовала успеху, и сир Ирвин нервно закусил губу.

— Выставить бойца… — Повторил он, неспешно спускаясь по “временным” деревянным ступенькам, служащим четыре с лишним десятилетия с самого основания крепости. В ближайшие годы менять их не планировалось, и оставалось лишь надеяться на щедрость будущих поколений. А ведь основатель Цаплиного Холма мечтал о монументальной мраморной лестнице…

До восхода оставалось около получаса, запас времени позволял не торопиться, но ленивый прогулочный шаг очень скоро привел капитана стражи к частоколу. Одна из смотровых вышек оказалась пустой, и воин оставил в памяти зарубку хорошенько взгреть мирно спящего, а то и нажравшегося дрянной сивухи постового. Второй (обернувшийся на звук шагов) дежурный немедля вытянулся по струнке но, повинуясь властному жесту, спрыгнул с насеста и побежал снимать тяжелый запор. Кряхтя от натуги и тихо матеря отсутствующего сослуживца, он кое-как вытолкал балку из одного паза и, покосившись на командира, умоляюще закатил глаза, но тот коротким движение велел продолжать и отправился в путь лишь когда обе створки распахнулись настежь.

— Закрыть ворота! — Выходя крикнул Ирвин, прекрасно осознавая невозможность в одиночку загнать деревянный брус обратно за кованые скобы, но кто позволял товарищу уходить в самоволку? Наверняка бездельник заранее договорился с оставшимся караульным, а значит тот заслужил наказание. Осознает ли он при этом свой проступок или считает дворянина паскудой и сволочью — дело десятое. Полководца не обязаны любить, но полководец обязан поддерживать дисциплину. Так заведено, и расплата за отсутствие муштры всегда одна — чьи-то жизни. Увы, мир не взимает золото и серебро…

Добравшись до назначенного места, рыцарь ожидал увидеть пустую поляну, но из ночной тьмы медленно выросли странные силуэты, при ближайшем рассмотрении превратившиеся в прибитыми к жердинам щиты.

— Граница. — Донеслось сбоку, и дрогнувший от неожиданности воин сумел разглядеть расслабленно валяющегося на мокрой земле человека.

— Ты будешь моим противником? — Поинтересовался поединщик его светлости, сняв металлические рукавицы и старательно разминая пальцы. Левая кисть протяжно заныла, и для предсказания грядущих проблем с конечностью не требовалось проходить курсы костоправов или заканчивать академию лекарей. К счастью, к тому моменту исход будет решен, а боль… Боль можно перетерпеть.

— Нет. Бодвар. — Ответил лежащий, и капитан опознал в собеседнике того самого “цивилизованного” северянина. Оставалось отыскать Бодвара, но интуиция подсказала — оппонент явится сам, и, слегка замявшись, дуэлянт опустился рядом с дикарем.

Предрассветная тишина нарушалась лишь звуками природы. Вдали перекатывались тяжелые волны, еще не сбросившей дремоту Вельи, из леса доносилось гулкое уханье совы, а среди одуванчиков противно стрекотали цикады.

С первыми солнечными лучами норны начали поодиночке стягиваться со стороны реки, а спустя несколько минут из крепости вывалился разрозненный строй ополченцев, среди которых обнаружился и прихрамывающий Кот с бутылкой в руках.

— Отпразднуем победу. — Пояснил он,