— Все будет хорошо. Они смогут сами о себе позаботиться, — мой голос звучит твердо, однако я не уверена, что полностью верю своим собственным словам, поскольку мое сердце продолжает колотиться в груди.

Я набираю номер Канье. Звучит лишь один гудок, прежде чем Канье отвечает:

— Где ты, Алекса?

Слава Богу. Мое тело мгновенно расслабляется, и я смотрю на Алексу с улыбкой на лице.

— Канье, это Эмили.

— Эмми, детка. Бл*дь. Ты в порядке? Где ты? — требует он.

— Я в порядке. Алекса здесь, и она помогла мне освободиться. Донован сейчас привязан к стулу.

Я смотрю на Алексу в ожидании и говорю Канье:

— Мы…?

Алекса быстро отвечает за меня в трубку.

— Мы в заброшенном доме на правой стороне взлетно-посадочной полосы. Желтый и единственный на дороге. Вы не пропустите его.

— Ладно, девочки, держитесь. Мы скоро будем там.

— Подожди, Канье! — я кричу в трубку, пока он не отключился. — Донован послал людей, чтобы убить тебя. Будь осторожен.

— Обязательно, Эмми. Не беспокойся обо мне. Мы пришли подготовленными. У Джейка в багажнике было все необходимое. Они на другой стороне полосы, осматривают склады. Я не слышал выстрелов. Я позвоню им, и мы выберемся отсюда и придем к тебе и Алексе.

Я глубоко вздыхаю, чувствуя себя намного лучше после разговора с Канье.

— Хорошо, я люблю тебя, Канье. Пожалуйста, будь осторожен, — умоляю я. Мои слова выходят сдавленными, а губы дрожат от облегчения.

— Я люблю… — Канье не заканчивает свое предложение, так как раздается громкий хлопок и вздох от Канье. — Бл*дь, меня ранили. Бл*дь, Эмми, выбирайтесь из дома и уходите с Алексой сейчас же. Уходите и найдите безопасное место! — кричит Канье в трубку.

Я застываю. Чистый, неразбавленный страх овладевает мной, и мое горло сдавливает так, что я не могу произнести ни слова. Я не могу пошевелиться от страха, что я могу потерять. Потерять то, чего больше никогда не обрету вновь. Я даже не могу представить такую возможность.

Я беспомощно слушаю, как телефон падает на землю, а мой любимый продолжает кричать, чтобы я бежала и нашла безопасное место.

Я вздрагиваю, мое тело подскакивает на месте, когда я слышу еще один выстрел, а затем ничего. Тишина. Больше никаких криков от Канье.

— Нет! — мой душераздирающий крик разносится по маленькому помещению, он отскакивает от стен звуковыми волнами. Это не спасет Канье и не спасет меня.

Тяжелые шаги приближаются к телефону, и связь обрывается. Канье!

Мои колени сильно дрожат. Не в силах удержаться, я падаю на них. Тихие слезы текут по моему лицу. Крик боли застревает в горле, и я не могу вымолвить ни звука. Я хочу онеметь. Я хочу, чтобы эта мучительная агония и печаль прорыли глубокую яму в моей душе и никогда не освободились.

— Что? — спрашивает Алекса дрожащим голосом. Она грубо трясет меня за плечи и кричит. — Эмили, что случилось!?

— Он мертв, — шепчу я.

Слезы текут по моим щекам, и я чувствую их соленый привкус на губах.

— О, мой Бог, — шепчет Алекса и падает рядом со мной на пол.

Моя грудь сжимается, и рыдание вырывается из меня, заполняя комнату.

Я смутно слышу, как Алекса говорит по телефону, крича Джозефу, чтобы он нашел Канье и убирался оттуда. Она описывает дом, в котором мы находимся, но это не важно. С таким же успехом я могу сидеть на этом месте до самой моей смерти. Сейчас жизнь не стоит того, чтобы жить.

— Что там? — спрашивает Алекса.

Услышав ее слова, я фокусирую слух и слышу звонок мобильного телефона.

— Это мой парень докладывает, закончил ли он работу.

Донован. Я и забыла, что он здесь. Его имя дребезжит у меня в голове, произнесенное с такой ненавистью, что даже я боюсь того, через что ему предстоит пройти.

Я вскакиваю на ноги и иду прямо туда, откуда доносится звон. Он в кармане брюк. Я не останавливаюсь ни на секунду, моя рука ныряет в его карман, и я вытаскиваю его вибрирующий телефон.

Что, если Канье все еще жив? Что, если его только что подстрелили, и ему нужна помощь? Мое сердце бьется с надеждой. Я провожу пальцем по экрану и подношу телефон к уху.

Я слышу тяжелое дыхание, секунды тишины, а затем:

— Все сделано.

А потом он вешает трубку.

Мертвый гудок. Спертый воздух. Мертвый Канье. Мертвое сердце.

Черт возьми, Эмми, настанет ли день, когда я смогу сказать тебе «нет»?

Я хватаюсь за грудь, где бьется мое разбитое сердце.

Я люблю тебя, Эм. Однажды я надену кольцо тебе на палец вместо розы на запястье.

Крик срывается с моих губ.

Наша жизнь будет наполнена улыбками. Мы будем счастливы, Эмми. Даже если это убьет меня, мы будем. Это наши темные дни, детка, но они не будут длиться вечно.

Мое сердце умоляет меня остановиться, заблокировать то, что разрывает его совсем недавно исцеленную плоть. Я плачу. Моя душа умирает.

Мой разум окутан воспоминаниями. Плотно завернув их, готовясь защитить. Никогда не забыть.

— Эмили, — шепчет мягко Алекса. Мое имя срывается с ее дрожащих губ.

Эмили, я не мог рисковать тобой снова, и на этот раз все будет лучше. Ты всегда будешь со мной. Не будет больше месяцев ожидания, чтобы провести время вместе.

Мое тело замирает. Меня охватывает неописуемая ярость. Даже когда мужчины брали мое тело против моей воли, даже когда я слышала крики подруг, когда их избивали и насиловали, я не чувствовала такого прилива безумия. Никогда я так не жаждала смерти и разрушения.

Я сжимаю руки в кулаки и обнаруживаю, что все еще сжимаю телефон. Я больно сжимаю его в ладони, а потом с яростным криком бросаю в голову Донована. Удар пришелся ему в висок, и он застонал от боли. В тот же миг на его виске открывается рана, и из нее сочится кровь.

Я безрассудно кручусь вокруг, ища что-нибудь еще, чтобы разбить ему голову. Мне нужно разрушение. Мне нужно почувствовать хаос. Все лучше, чем эта мука.

Смех Донована разносится по комнате эхом. Смех пронзительный, словно гвозди по классной доске.

Я стискиваю зубы.

— Это то, что я пропустил в начале? Так вот как вы начинали в Коллекции? Черт, тогда я пропустил несколько хороших моментов.

Его безумные слова едва проникают в мои мысли. Мой разум слишком хаотичен. В моей голове слишком много мыслей о пытках и убийстве.

— Что у тебя в машине, Алекса? — требую я.

— Ч-что? — смущенно спрашивает Алекса.

Я поворачиваюсь к ней, не в