Мгновения кажутся невыносимо длинными, а потом Джамира командует:
– Мотор! – И между нами взлетает стена огня.
По обе стороны от которой мы одновременно шагаем в танец.
Я для себя уже все решила, но это решение – однобокое. И криво-косо-хромое, как мои попытки танцевать на репетиции, когда я могла уйти в прогиб или взмыть ввысь, но пока в танце нет чувства, он лишен жизни. Точно так же, пока в отношениях нет чувства, они лишены сердца. Поэтому именно сейчас, когда я отступаю в сторону и вскидываю вверх руки, я думаю о том, что не хочу ничего говорить. Мне отчаянно хочется, чтобы он услышал меня через танец, равно как я сейчас впитываю сквозь невидимую капельку наушника барабанные ритмы.
Теарин отсчитывала огонь по числу шагов, я наизусть помню схему огненных узоров и знаю, в какой последовательности они сработают.
Огненное кольцо вокруг нас и расцветающий внутри огненный цветок – лепесток за лепестком. Гроу не отпускает меня, я это чувствую. Даже когда мы уходим в разворот, разделенные пламенем, а после ненадолго сходимся на свободной от огня площадке.
Движение вперед – и между нами снова пламя, вырастающее из-под земли.
Что-то внутри вспыхивает, я чувствую, как от жара горит лицо.
И точно так же от жара становится невыносимо тесно в нашем молчании под ритм разогревающих сердце барабанов.
Вскинуть руки – и развести, чувствуя, как его взгляд скользит по мне.
Совсем как в ВИП-ложе.
Тогда я считала его кем-то в стиле повзрослевшего Лодингера, но если бы я так не считала, мы бы никогда не зацепились друг за друга. И сейчас я танцую это – дикий, болезненный интерес и желание доказать ему и себе, на что я способна. Все эти чувства – от вспыхнувшего с самого первого взгляда в груди огня до приватного танца.
Не знаю, что чувствует он, но его движения становятся резче, а взгляд вбирает всю ярость обжигающей стихии. Сейчас, когда в темных глазах отражаются языки пламени не родного зеленого, а раскаленного, как дыхание дракона, во мне самой рождается что-то дикое и первозданное.
Поэтому, когда мы почти касаемся пальцами, я отдергиваю руку звериным рывком и так же резко, словно выдернутая из танца на аркане, отступаю назад.
Очередная вспышка на миг отрезает меня от него, но это уже не важно.
В груди раскрывается огненный цветок подобный тому, что сейчас распускается на земле. Я слышу не только биение своего сердца, но и биение его, драконья суть улавливает малейшее его движение так остро, как если бы мы были единым целым.
Спираль раскручивается, и я раскручиваюсь вместе с ней.
Волосы летят вместе со шлейфом, ночь перед глазами сменяется ослепительным пламенем. Гаснет искрами и снова сменяется темнотой, в которой ко мне идет он.
Я танцую нашу историю: от неприятия к неуверенности.
Вскинуть руки – отступить назад.
От неуверенности – к надежде.
Прогиб – выход – шаг вперед.
От надежды к сомнениям.
Касание пальцев, обжигающее изнутри сердца, – взгляд глаза в глаза – и новое отступление.
Последняя вспышка.
Дальше уже только кружение, в котором нам предстоит сойтись.
Сомнения рушатся, подобно обступающему нас огню вспыхивают чувства. На этот раз у меня не получается уйти: наши руки соприкасаются. Гроу рывком притягивает меня к себе, и из меня выбивает дыхание, потому что от этой близости темнеет перед глазами. Близость, которая рождается в танце, ни на что не похожа.
Он не отпускает моего взгляда, ладонь скользит по спине, и я стекаю по его руке все ниже и ниже.
Туда, где земля черная, как мое сердце, когда я потеряла все ориентиры после его звонка. Волосы почти скользят по песку, когда он рывком выдергивает меня наверх, и я снова взлетаю.
Бегущий по телу жар передается в ладони, я то ли падаю в небо, то ли парю над землей, потому что сейчас все движения – его.
Мои бедра обхватывают его, мои пальцы едва касаются его груди, вся сила в его руках.
В бешено бьющемся сердце, чей ритм заглушает барабаны.
Я – раскрытая, я – горящая.
Я его.
Мне хочется об этом кричать, но что чувствует он?
Сила его рук удерживает меня в сумасшедшем танце, ускоряющемся до предела. Искры, пламя, ночь и земля смешиваются воедино, сливаются, как сливаемся мы: телом в тело, начиная и продолжая друг друга. Жар огня становится нестерпимым, как и скольжение его ладоней по обнаженной коже.
В эти ладони ударяет мое сердце.
Его отдается в кончиках моих пальцев.
Я снова чувствую под ногами землю, и я могу отступить, вместо этого кладу руки ему на плечи, рывком вливаясь в него.
Последний удар – он прижимает меня к себе.
Тишина.
Мы стоим в каком-то вакууме: рука Гроу скользит по изгибу моей спины, его губы касаются моего виска. Биение сердец теперь совершенно точно не различить, моя ладонь на его щеке.
Над нами летают камеры, в глаза бьет свет оборудования, островки пламени гаснут.
Мне не хочется от него отрываться, потому что тогда придется что-то сказать, но я и так сказала слишком многое. Наверное, больше всего я сейчас боюсь, что он на меня посмотрит – и не поймет.
Когда где-то на заднем плане взрываются аплодисменты, я понимаю, что напрочь пропустила Джамирино «Снято!» – и слегка отстраняюсь. В противовес тому, что только что думала, сама смотрю в его глаза, и это так глубоко, что во мне больше нет слов.
– Танни, – хрипло говорит он, проводя пальцами по моей щеке.
Короткое прикосновение отзывается во мне – нет, не дрожью, хотя я содрогаюсь всем телом. Это что-то незнакомое и новое, непонятное. И я тянусь за его пальцами, чтобы понять, когда земля под ногами взрывается огнем.
Который охватывает нас с головы до ног.
Лопаются лампы.
Кто-то кричит.
Мир застывает в осколках янтарного света, далекого, как вспышка сверхновой, пламя вгрызается в одежду и кожу.
Краем глаза понимаю, что к нам кто-то бежит, а в следующий миг в груди раскрывается огненная воронка. Пламя втекает в меня, я вбираю его с той же легкостью, с какой мгновение назад вбирала дыхание стоящего рядом Гроу, становится невыносимо темно.
Смотрю ему в глаза и понимаю: что-то не так.
Достаточно для того, чтобы с силой его оттолкнуть, за миг до того, как мир перед глазами расцветает огнем, и пламя, которое я собрала, срывается с моих рук.
Это напоминает лопнувший мыльный пузырь, который горит, брызги на коже – раскаленные.
Меня отбрасывает назад, но упасть мне не позволяет Гроу.
Я не понимаю, как он снова оказался рядом, и жар, сжигающий мое тело, сходит на нет. Текущее с моих рук пламя уходит в землю, а то, что разбросано вокруг, – шипит и бьется палящими островками.
– Танни, – говорит он, вглядываясь в мое лицо. – Танни, смотри на меня.
Я смотрю, а лучше бы не смотрела: на это уходят все силы. Я бы и хотела что-то сказать, но рядом, уже под напором огнетушителя, гаснет последний пламенный всплеск.
И для меня наступает абсолютная темнота.
Глава 15
Ильерра
Мне кажется, что я
