Зато очень захотелось ударить сейчас Патрику Телфрину.
— Я спрашивал не об этом. Почему ты нас предал?
— А, вот он, самый главный вопрос, — Луис выглядел виноватым. — Вы меня простите, капитан... Но дело наше дрянь, и вы это сами понимаете. Удача от вас давно отвернулась, еще вместе с "Креветкой", но я себе тогда сказал — не дергайся, поглядим, как оно дальше получится. А дальше ничего хорошего не получилось. Из Димбольда мы вон каким отрядом вышли, и половины тех людей давно нет. Иоганн, Бартоломью, Крис, все сгинули... Ради чего оно все? Чтобы вы и дальше от своего дядюшки по всему свету прятались? Все равно ж отыщет однажды. Так я и рассудил, как до Наргонда доехали.
— Это я поняли. А сдал нас как?
— Легко сдал. Передал мальчишке записку, и сказал в посольство идти. До того еще, как стало понятно, что вы на ночь пойдете во дворец Мервани и нас с собой потащите. — Луис немного помялся. — Я не думал, конечно, что мне от гвенхейдцев зачтется, и в награды не верил. Но решил, если они вас убьют, тогда успокоятся. А если я просто сбегу, меня все равно будут искать, как вашего сподвижника. Отыщут, будут пытать и выспрашивать, где искать вас. Такого мне не надо. Я решил, уплыву в Берланд и поступлю кому-нибудь на службу, солдатом. Пирская империя горит в огне, толковому человеку подняться там в офицеры — дело нехитрое.
— Вы подлец, — отчеканила Сильвия.
— Он пират, — возразил ей Патрик. — Практично мыслящий джентльмен.
— Значит, вы не пират, — патрицианка из Наргонда выпятила подбородок. — Когда мой город погибал, вы хотели сражаться за него до последнего, и отступили лишь под давлением непреодолимых обстоятельств. Возможно, из юношеской дури вы и ходили некогда в грабительские походы, но всем своим поведением вы настоящий гвенхейдский принц с головы до пят, я вижу это хотя бы потому, как вы обошлись со мной, когда я, всеми брошенная, оказалась в вашем распоряжении. Вы же не пустили меня по кругу!
— Это было бы совершенно непорядочно, сударыня.
— Вот и я о чем, — закончила Сильвия с победоносным видом.
— Ладно, — вмешался Боб, — Луиса-то куда девать? Надо в подвал тащить, пусть подумает о своих прегрешениях, а там, не знаю, плетьми высечем, найдутся ж у вас плети? Господский дом, наверняка есть. Всыплем ему до звезд кровавых в глазах, тогда, возможно, башка слегка заработает.
— Поддерживаю, — отчеканила Марта. Она выглядела решительной и бледной. — И... И отрежьте ему палец. На какой-нибудь из рук. Может, даже два пальца, но так, чтоб не помешало сражаться. Это станет ему напоминанием о совершенном им поступке.
— Тогда лучше сразу оскопить, — оживился Аматрис.
Патрик понял, что смеется — хриплым пугающим смехом.
— Всыпать петлей, запереть в подвале, отрезать палец... Госпожа Доннер, мастер Кренхилл, не извольте обижаться, но у вас несколько романтизированное представление о пиратах! Почерпнутое из лубочных книг и скоморошьих выступлений. Предложение господина Тревора выглядит несколько интереснее, но... Только мы с Луисом настоящие морские волки здесь. И мы знаем, как пираты решают такие проблемы, — одним движением Патрик выхватил шпагу и коснулся кончиком клинка подбородка своего бывшего друга. — Знаем ведь, Луис?
— Так точно, капитан, сэр.
— Тогда напомните, мастер Коттон, как нам положено поступить.
Луис нахмурился, затем осторожно ответил:
— Высадить меня на голой скале, с бурдюком воды и одной пулей в мушкете.
— Неплохое предложение, — Патрик сделал вид, что раздумывает. Шпагу он держал ровно, и рука не дрожала. — Но позвольте, мастер Коттон, разве вы наблюдаете поблизости острова, неважно, обитаемые или нет? По моим прикидкам — около сотни миль до ближайшего.
— Граф Телфрин, — осторожно начал Бринкли, — зачем это все...
— Молчите, Герберт, и вы все тоже не вмешивайтесь. Это наше с Луисом пиратское дело, и мы его вскоре решим. Итак, вариант с островом, по понятным причинам, приходится отмести. Можно, разумеется, добраться до порта, снять шхуну, поплыть в сторону подходящей отмели... но слишком долго и хлопотно, а дел и без того по горло. Возможно, у мастера Коттона найдутся иные соображения?
Губы дворецкого слегка шевельнулись:
— Предложить прогуляться мне по доске.
— Вздор! Вы надо мной издеваетесь или рехнулись от страха?! Ради того, чтобы снять корабль и выйти в море, мы в порт опять-таки не попремся. Прости, но ты предал, а с предателями у меня разговор короткий. Оставить тебя связанным в подвале — не ровен час еще убежишь как-нибудь, знаю, как ты ловко выпутывался из узлов раньше, да и приглядывать за тобой кому-то придется. Излишняя, на мой взгляд, морока.
Патрик сделал быстрое движение кистью. Шпага сверкнула, разрывая Луису сонную артерию и оставляя на шее бывшего дворецкого длинную кровоточащую рану. Луис коротко вскрикнул, дернул связанными руками, и спустя мгновение повалился на паркетный пол, содрогаясь в конвульсиях. Кровь растекалась лужицей от горла. Спустя несколько ударов сердца, показавшихся Патрику очень громкими, его давний товарищ затих. Патрик аккуратно вычистил замшевым платком клинок, пока все собравшиеся пялились на него во все глаза. "Конечно, они ожидали более долгих прощальных речей". Затем испачканный платок опустился на пол, прикрыв убитому лицо, а очищенная шпага спряталась в ножны.
Первой дар речи обрела Марта.
— Вы обезумели, — сказала она. — Так нельзя.
— Почему ж нельзя, если можно, — Патрику смертельно захотелось выпить. Отвратительное окончание вечера, а ведь он уже начал рассчитывать совсем на иное. — Луис Коттон был достойным человеком, умницей и храбрецом, однако по его вине погибло множество хороших людей. Я имею в виду не тех, кого мы вместе порешили в наших походах, а совсем недавно, в Наргонде. Наших
