Являться с пустыми руками в гости, даже на чай – моветон. Но сегодня воскресенье, а значит, приличный торт купить целая проблема. Поэтому для начала едем в Елисеевский. Нам везет – торт как будто нас дожидался, забираем последний с витрины. Здесь же покупаем бутылку дорогого марочного вина и плетеную подарочную корзину с высокой ручкой. Теперь на Дорогомиловский рынок. Цветами Орлову конечно не удивишь, решаем с Викой проявить хоть немного оригинальности и останавливаемся на белых розах, корзину красиво заполняем фруктами. Вот теперь в путь.
Вика волнуется как перед важным экзаменом – в машине то и дело, глядя в зеркальце, поправляет волосы и губную помаду. Для нее знакомство с Орловой – событие сравнимое, если только с поступлением в МГУ. Мне с моим старческим цинизмом, ее чрезмерное волнение кажется немного смешным, но я стараюсь воздерживаться от комментариев. В начале шестого, наша Волга въезжает на ул. В.И. Лебедева-Кумача и подруливает к дому под номером 14. Улица названа так в честь знаменитого поэта, чей дом расположен слева от дачи Александрова-Орловой. Справа дом Утесова. При въезде на улицу плакат из Утесова – «Я песню пел сердцем своим!». Так что промахнуться невозможно. Калитку нам открывает пожилая женщина, видимо домработница, приглашает нас пройти в дом. Сейчас, при свете дня он выглядит совершенно иначе, чем той ночью, и если честно – со стороны ворот ничем особенным от соседских дач не отличается, разве что размером. Может в 40-е этот двухэтажный дом и был пределом мечтаний, но в середине 60-х он уже не потрясает своей архитектурой.
А на крыльце появляются гостеприимные хозяева – Любовь Петровна и Григорий Васильевич. Нас очень радушно приветствуют и мило корят за торт, вино и фрукты. Но мой широкий жест явно оценили. Пока Вика, находящаяся чуть ли не на грани обморока от волнения, вручает розы Орловой и знакомится со звездной парой, из небольшого домика рядом с гаражом выходит пожилой водитель и предлагает мне загнать Волгу в ворота. После недавних событий, Абабурово долго еще стояло на ушах, и теперь все дачники проявляют повышенную бдительность и осторожность.
Нас проводят по дорожке вдоль дома, и мы оказываемся в саду. К дому со стороны сада пристроена странная конструкция на четырех мощных опорах – это большая открытая терраса, на которую выходят двери второго этажа, а из сада на нее ведет узкая крутая лестница. Внизу под этой террасой устроено что-то типа летней гостиной на открытом воздухе, она же служит и гостевым входом в дом. Через небольшую прихожую мы попадаем в нижнюю гостиную, который сами хозяева называют каминным залом. Это и правда зал – он занимает весь первый этаж дома, в нем метров шестьдесят, не меньше. Я вижу в нем большой угловой камин и рояль, на котором стоят цветы. Тоже розы, только красные. А еще французские окна почти до пола, массивная дубовая мебель, мягкие кресла и диван, обитые той же тканью, что и на шторах. Обоев нет, стены просто покрашены белой краской. Обстановка дома уютная, но видно, что он давно не ремонтировался.
Главное украшения зала – многочисленные фотографии. Мы с Викой с интересом рассматриваем эту «портретную галерею» – кого там только нет: Орлова и Хрущев, Александров и Софи Лорен, Александров и Орлова на вилле у Чарли Чаплина в Швейцарии, Марлен Дитрих и Орлова. Всех и не перечислить. А еще есть плакаты их фильмов и множество разных сувениров со всего света.
После того, как осмотр галереи был закончен, нас приглашают к большому обеденному столу, накрытому для чаепития. Красивый чайный сервиз, явно импортный, почти невесомый фарфор, столовое серебро. И радушное обильное угощение на столе, среди которого по-сиротски затерялся наш торт.
Нас с Викой расспрашивают о нашей студенческой жизни, интересуются, как мы поселились в Абабурово. Узнав, что съемная дача – альтернатива шумному общежитию, сочувствуют.
– Алексей, ну неужели в Союзе Писателей вам не могут помочь с жильем?
Скромно пожимаю плечами на сочувствующую реплику Григория Васильевича.
– А что делать? Езжу писать в библиотеку. Летом иногда работал здесь, но теперь начались занятия и на дачу особо не наездишься.
– Нет, нужно будет поговорить с Фединым!
Благодарно молчу. Не признаваться же, что с Фединым уже и не такие люди разговаривали. Ждем-с… Очень надеюсь, что какое-нибудь подходящее жилье в СП мне все же подберут.
Звездная пара очаровательна в своей простоте общения и благожелательном отношении к малознакомым людям. Ни минуты не пожалел, что мы приехали к ним, про Вику уже и не говорю – она от них в полном восторге. И что бы о них не говорили за спиной злые языки, эти двое по-настоящему любят друг друга. Это чувствуется во всем – в том, как они смотрят друг на друга, как уважительно общаются между собой на «вы», и в этом нет ни капли наигранности. Оба редкой человеческой породы, настоящие интеллигенты, и разительно отличаются от новой поросли тридцатилетних, мнящих себя центром Вселенной.
А еще Григорий Васильевич потрясающий рассказчик. Его обволакивающий, красивый голос сразу забирает внимание. Любовь Петровна же все больше молчит, не перебивая мужа и улыбаясь своей неповторимой улыбкой. Этот седовласый и уже грузнеющий красавец с юмором и артистизмом рассказывает нам, как они с Орловой принимали здесь разных знаменитостей. И снова ни грамма самолюбования.
Постепенно разговор переходит на актуальную тему:
– А вы знаете, Алексей, я ведь очень внимательно прочитал вашу книгу, и признаюсь не один раз.
Александров тянется к книжной полке и берет мою Город не должен умереть. С удивлением замечаю, что она вся в исписанных закладках.
– Я полгода назад тоже начал писать сценарий на аналогичную тему
