Глава двадцать четвёртая. Город

Глава двадцать четвёртая. Город

Я встретил мистера Спарки ударом кулака в лицо. К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы остановить его, и он, не сбавляя скорости, влетел в меня.

Мы повалились на пол. Жуткая боль вновь пронзила мою спину, и я услышал, как нож, вырвавшись из неё (наверняка, с немалым куском мяса), проскользил по деревянному полу и глухо ударился рукояткой в стену.

Мистер Спарки залез на меня сверху и принялся душить, закусив губу. Его глаза выпучились от усердия, а из разбитого носа лилась кровь.

Я начал наносить ему удары по лицу. Он никак не защищался, сделав ставку на одну единственную задачу: придушить меня.

Первые два удара он, казалось бы, совсем не почувствовал. После третьего удара, пришедшегося ему в висок, он на мгновение потерялся, начав водить глазами по сторонам. Ещё два удара, и хватка на моей шее ослабла, а мистер Спарки стал заваливаться набок. Шестой удар ускорил его падение, и он, набрав скорость, упал в сторону, влепившись лицом в пол.

Я выбрался из-под бесчувственного тела. Мистер Cпарки лежал лицом вниз. Я сел ему на спину и нанёс примерно полтора десятка мощных ударов в область правого уха. Осмотревшись, я отыскал взглядом нож, лежащий у самой стены. Я быстро дополз до него, схватил, вернулся обратно и, упёршись коленом в спину мистера Спарки, ударил его ножом в шею. Его тело начало конвульсивно сучить ногами и руками. Я вырвал лезвие, и из раны плотной струёй забила кровь, оставляя на полу багровый шлейф, разбивающийся о стену.

Я поднялся на ноги и подошёл к зеркалу, висевшему у вешалки рядом с дверью. Осмотрев спину, я увидел огромное кровавое пятно, растёкшееся от лопаток до самого пояса.

— Чёртов ублюдок… — скривился я. И поспешил в гостиную.

Подойдя к двери, ведущей в подвал, я встал на одно колено и дернул за ручку. Заперто. Задумавшись на мгновение, я прокричал:

— Я пробуду в вашем доме до завтрашнего утра! Слышите? Если я услышу хоть один звук из подвала, я залью к вам воду и брошу туда оголённый электрический кабель! Вы меня поняли?

Ответом мне была лишь тишина…

Чёрт. Надеюсь, из этого подвала нет другого выхода…

Оглядевшись, я поднялся на ноги и подошёл к одной из электрических плит. В молодости, когда меня заставляли помогать на дворцовой кухне, мне приходилось тягать такие штуки и мне помнилось, что они были чертовски тяжёлыми…

Память меня не обманула — эта плита действительно весила никак не меньше сорока килограммов. Со страшным скрежетом протащив её по полу, оставляя на дереве глубокие борозды, я поставил её на дверь, ведущую в подвал.

Затем я вышел из дома и обежал его вокруг, ища другие выходы из подвала. К счастью, их тут не было.

Я вернулся домой, обыскал ванную на втором этаже, затем нашёл ещё одну на первом, и тут, в ящике над умывальником, обнаружил коробку с медикаментами.

Сняв с себя окровавленную рубашку, я осмотрел спину. Всё оказалось не так страшно: рана выглядела плохо, но явно не была смертельной. Хорошенько промыв её, я сложил бинт в плотную подушку, наложил его на рану, и плотно обмотал другим бинтом.

Закончив с повязкой, я отправился наверх, чтобы сменить одежду. На этот раз я выбрал чёрный костюм-тройку и чёрную рубашку к нему. Чёрный цвет — лучшее решение на случай, если рана будет сильно кровоточить.

Собравшись было уходить, я заметил шляпы, кепки и котелки на верхних полках. Примерив почти всё, что было, я остановился на чёрной кепке. Её задняя часть и так опускалась достаточно низко, но я залихватски сдвинул её назад ещё больше, тем самым скрыв от посторонних глаз то место, на котором у мистера Спарки был шрам.

Спустившись вниз, я обыскал верхнюю одежду в прихожей, надеясь найти что-нибудь полезное, например, карту города или, что было бы ещё лучше, оружие. Но вместо этого я нашёл два мешочка с медными монетами в кармане двух пальто: женского и мужского. Эти монеты были абсолютно гладкими, без каких-либо изображений.

Чёрт, неужели в Южной Столице в ходу деньги? Вот уж поистине неожиданно…

Распихав мешки с деньгами по карманам, я принял решение не торопиться и обстоятельно обыскать дом. Сейчас уже не было никакого смысла торопиться: мистер Спарки был мёртв, а его супруга и дети — заперты в подвале.

Да, уверен, через какое-то время я обдумаю события этого дня и приду в ужас от осознания того факта, что натворил: убил отца семейства, запугал детей, запер их в подвале, но сейчас я должен был действовать исключительно прагматично. Я не имел права предаваться эмоциям. Если ты на задании — ты не человек, а инструмент: делай работу, для выполнения которой тебя выбрали...

Сейчас я должен был думать только о том, как повысить свои шансы на успешное завершение миссии. Мистера Cпарки нельзя было оставлять в живых. Он мужчина, он импульсивен, если судить по действиям, предшествовавшим его кончине, и оставь я его в живых, к примеру, просто связав — он приложил бы все усилия для того, чтобы выбраться и позвать на помощь. Что касается его семьи: я не могу отпустить их сейчас. Я должен был напугать их, чтобы они сидели тихо, когда я покину дом, потому что мне нужна фора, хотя бы до утра, чтобы я смог успеть подобраться до Губернатору до того момента, когда он узнает, что в его городе появился названный гость из Северной Столицы.

Когда я покончу с ним, я найду способ сообщить нужным людям о том, что в подвале этого дома заперта семья. И даже если я не справлюсь с заданием, то приложу все усилия, чтобы перед смертью рассказать об этих несчастных. С голоду они не умрут — наверняка, в подвале хватает припасов, а даже если и нет, ничего страшного — день поголодают, всё-таки они только что пообедали…

Обыскав дом, я нашёл большой мешок с монетами, шкатулку с драгоценностями и несколько брошюр из той же серии, что и та, которую я обнаружил ранее, в уборной, наверху.

На одной их них был изображена семья: мужчина и женщина, стоящие позади пятерых детей. Все они упирали руки в бока и гордо смотрели куда-то вбок и вверх. Чуть ниже разместилось напоминание:

«Помните о важности Главной Жертвы! Гордитесь тем, что помогаете великой цели!»

На обратной сторонне был текст следующего содержания: