Я качнула головой — не так категорично, разумеется, никаких драконов. Хотя кто знает, не покажется ли ему кое-что опаснее этих зверюг?
— Любимая. Ты просто говоришь о трудностях, да? Демоны. О таких, которые испытала ты сама, попав сюда? Потому что все чужое? Только это? Глупенькая, какая ерунда. Да трудно и должно быть, как без этого? Я и не ждал, что мне будет легко, в этом мире тоже. Иначе сидел бы до старости в Кере. Но ты будешь моя? Ты не жалеешь, что ты моя? Тогда я ничего не боюсь. Я не отпущу тебя одну, я не могу, — шептал он мне на ухо, крепко обнимая и касаясь моей щеки свой, немного колючей — да какая разница, я стояла бы так до утра, и твердила бы: да, да, да, пойдем со мной, мы справимся, я же смогла, и ты сможешь, я помогу, и ты справишься, но я не хочу уходить без тебя!
Верила ли я? Да, конечно. В конце концов, и впрямь, там, дома, нет драконов, целенаправленно поедающих иномирцев, а все остальное можно пережить.
На меня нахлынула такая радость, словно только что тот самый волшебник Мун пообещал мне, что да, конечно, вот чуть-чуть подождать, и он меня отправит домой. Нас, нас отправит.
Я не хочу уходить без Дина. Кого я обманываю? Я люблю его.
А если бы он потребовал остаться здесь, с ним? Какое счастье, что он ничего подобного не требует. Значит, решено.
А может быть, и моя немота, и странная болезнь Дина останется здесь, в этом мире? Это вообще было бы чудесно. Я тут же подумала, что вслух бы этого не сказала, даже если бы могла — чтобы не сглазить. Но как было бы здорово!
Я вывернулась из рук мужа, подобрала бумагу — я на нее наступила, оказывается, — и написала карандашиком, который все это время так и сжимала в руке, как невесть какое сокровище: "Когда уедете с Дивером?"
— Через три дня, рано утром, — тут же ответил Дин, — а к обеду следующего дня уже вернемся.
Три дня — так мало…
— Мы обойдем весь город, любимая, здесь есть что посмотреть. И полетаем, у нас ведь есть рух, — видимо, я сразу изменилась в лице, и он засмеялся, — в твоем мире нет рухов, в этом все дело, да? Как жаль, мне их будет не хватать. Не бойся, со мной ничего не бойся, тебе очень понравится. Мы облетим город, ты все увидишь сверху, это лучше, чем бродить пешком или ехать на лошадях.
Я подумала, что, по крайней мере, попробую, ведь уже летела почти целую ночь, и — ничего страшного. И тогда мне даже в голову не могло прийти, что главным потрясением следующего дня будет вовсе не катание на рухе, а дракон. Живой, настоящий дракон. Я всего лишь увидела его издали — этого достаточно.
Сначала мне показалось, что далеко в небе — самолет. Я в окно первая его увидела. Дин увлекся разговором с хозяином трактира, куда мы зашли перекусить пирожками с горячим травником.
Меня настолько потряс вид самолета в небе, что я не успела сообразить — здесь в принципе не может быть самолетов. Я вообще наверное, потеряла способность соображать, просто с возгласом, подобным крику раненой чайки, вскочила и вынеслась за дверь. Хозяйка, перетирающая посуду за стойкой, тут же выскочила следом.
— Эй, лира, что случилось?
А я уже поняла, что это не никак не самолет. Теперь силуэт летящего дракона был виден четко. Дракона! Здесь действительно живут драконы! Не то чтобы я в это не верила, но увидеть своими глазами — совсем другое дело.
Дракон был чрезвычайно похож на свои многочисленные изображения, виденные мною в моем мире, обсидианово-черный, чуть дымчатый на фоне небесной голубизны. Кожистые крылья, как будто увенчанная короной голова, длинный хвост с характерным утолщением на конце… хочу бинокль!
— Лира, нельзя, — хозяйка схватила меня за локоть, — драконам не нравится, когда их так разглядывают. Ты нездешняя, да? Никогда не видела драконов? Она не опасны, но зайди в трактир, прошу тебя, — моя выходка ни на шутку взволновала добрую женщину.
Я измерила взглядом расстояние до дракона — что ему может не понравиться?
— Говорят, они слишком хорошо видят, — тихо пояснила хозяйка, — она даже пуговицу на земле разглядеть могут, так говорят.
Дин тем временем тоже выбежал на крыльцо, обнял меня.
— Что случилось? — проследил за моим взглядом, присвистнул. — Это Осенний дракон, у вас так его называют, я слышал?
— Да, он, — женщина кивнула, — тот самый дракон, который каждый год прилетает в Винету перед Праздником, он сейчас живет в пещере в горах, недалеко. Еще недолго побудет тут, и полетит в Андер.
— Так всегда было, да? — уточнил мой муж, у которого за пределами трех лет не было воспоминаний вообще.
— Мой отец рассказывал, что было так… Ах, хоть бы скорее выбрали княжну, чтобы она успела на смотрины! Так давно вельдка не была королевой Винеты!
— А разве дракон должен наблюдать за выбором княжны? — удивился Дин.
— Нет-нет, — замахала руками хозяйка, — просто вот так совпало. — Мы все хотим, чтобы король выбрал вельдку. И в других княжествах тоже, должно быть, хотели бы, чтобы на троне сидела их княжна. Этого все хотят, правда? И почему старый князь, да продлятся его дни по воле Провидения, не выбрал княжну вовремя, теперь она уже была бы в Андере, рядом с королем! Экие они все… патриоты! Наверное, это как болеть за свою национальную футбольную команду. А, скорее всего, еще серьезнее, своя королева, как никак! Постоянный представитель княжества — прямо в постели у короля, ближе не бывает. Вероятно, она в процессе царствования обеспечивает особыми "плюшками" своих бывших подданных?
Дракон улетел, а мы вернулись к своим пирожкам.
— Интересно, Осенний дракон — он один? — спросил Дин. — Или они всякий раз разные?
Отозвался хозяин:
— На моей памяти, лир, только этот черный прилетал. А отец помнил, что еще серый был, поменьше немного.
— А далеко он тут живет? Долететь если? — продолжал Дин задумчиво, а я от этих слов чуть не подавилась, закашлялась.
Еще не хватало — в гости к дракону слетать. Он, вообще, думает, что говорит, мой супруг дорогой?
Хозяин замахал руками:
— Не надо, лир! Хоть драконы и невредные твари, а может, и наоборот, да рассердить их — всем аукнется! Вон,
