Наверное, днем, когда солнце, все это выглядит намного веселее и лучше. Но и так… впечатляло.
Я могла бы поручиться, что в этот час все крепко спали и нас не могли ждать, однако ошиблась — из дома уже поспешал невысокий кряжистый мужичок. Мне он легонько поклонился издали, с Дином поздоровался более обстоятельно.
— Лир желает комнату и место для руха? Ай-ай, — он защелкал языком, обходя птицу. — Пришлось лететь в ночь? Как жаль, как жаль. Птица уйдет в долгий сон, не иначе, лир. Вы издалека?
— Три часа полета, из Виера, — соврал Дин. — Что поделаешь, дела, договор, — добавил он туманно.
— Да-да, понятно-понятно, — кивал собеседник, которого я мысленно обозвала хозяином двора, хотя немного погодя выяснилось, что он просто один из приказчиков. — Птица-то отоспится, хорошая птица, сильная. Э… эта лира… — косой взгляд в мою сторону.
— Лира Лина, моя жена, — сказал Дин, приподняв рукав и продвинув ниже брачный браслет. — Нам нужна комната поскорее, еда и место для птицы, завтрак — потом…
— Да-да, понятно, — мужичок расплылся в улыбке, словно известие, что я — жена, крайне его порадовало. — Сию секунду будет комната, чтобы лира привела себя в порядок, и служанка.
— Служанку не надо, — Дин вопросительно взглянут на меня, я кивком подтвердила — не надо. — Воды вот горячей пусть сразу принесут.
Он крепко обнял меня за талию, подхватил мою сумку, и вот так, в обнимку, мы пошли в дом.
Маленькая пухлая служанка — а как же то, что в Вельде женщины высокие и худые блондинки? — проводила нас в просторную комнату на втором этаже, тут же застелила кровать свежим бельем, а минуту спустя притащила горячую воду в ведре. Дин все же отлучился ненадолго — как объяснил, присмотреть за птицей. Я за это время успела наскоро вымыться и переодеться, расчесала волосы и заколола их на затылке шпильками, платок надевать пока не стала — при муже ведь не обязательно? Дин вернулся с кувшином травника и кучей пирожков на подносе, сообщил:
— Все вроде хорошо. Птицу осмотрел, не клейменая. После кормежки спать будет, будить нельзя, а то заболеет, ну да нам не к спеху, — быстро взглянул на меня, — а мага твоего, говорят, нет в городе, уехал с князем куда-то. Сула сказала…ну, служанка кухонная. Не огорчайся, они скоро вернутся.
Я кивнула, принимая к сведению. Не огорчилась, как ни странно — немедленно бежать к магу и не хотелось. Нет, я во что было ни стало с ним увижусь, но необязательно ведь прямо сейчас. И что там за служанка кухонная? Мой благоверный уже разговорил служанку?
Впрочем, не мне же этим заниматься, а служанке той, может, сто лет скоро…
Дин жевал пирожок и поглядывал на меня искоса. Кажется, то, что я не стала сокрушаться из-за отсутствия мага, ему понравилось.
— Маг носит плащ с цветами князя, — добавил Дин. — это значит, он так или иначе связан с князем, может, присягнул ему, и без его дозволения тебя и слушать-то не должен. Одна надежда, что браслет Митрины поможет. Да-да, не удивляйся, к таким, как она, многие маги по-особому относятся. Митрина ведь точно из лесных ведьм… из нибериек, то есть… Здесь вкусно готовят, поешь, все теплое еще… Живет, кстати, маг в замке у князя, но раз в две недели бесплатно занимается лечением всех желающих, но только лечением — такая милость от князя. До приема еще неделя. Если не удастся попасть, мы уедем в деревню, тут рядом. Там будет безопасней. Милая, ты не бойся, в Вельде нас не станут искать. Меня всегда ловили… в другой стороне.
Бедный Дин, он же устал не меньше руха. Это я, можно сказать, выспалась, а он всю ночь провел "за рулем"…
Травник оказался очень пряным, с нотками меда и горечи.
— Там в семье князя что-то не так, я не понял, что, — добавил задумчиво Дин, — Сула сказала, что князь вроде при смерти, а младший князь со дня на день повезет княжну на смотрины, половина летучей дружины с ними улетит в Андер… — и тоска прозвучала в его голосе такая явная, или мне показалось?
Что у тебя в Андере, дорогой мой? Ты помнишь, или нет?..
— До королевской свадьбы всего ничего осталось. Это, наверное, к лучшему, младший князь уедет, старшему ни до чего дела нет, а маг твой останется, и не у кого ему будет позволения спрашивать. Только вот княжну вроде даже не назвали пока — почему, интересно? Хотя, если князь не в себе, то понятно, это же он должен решить. А, впрочем, не знаю.
Спасибо запискам дедушки — это, про княжну, не показалось мне полной ерундой. Но и не волновало ничуть — какое нам дело до всех князей, княжон и королей, вместе взятых? Ровно никакого.
Я подошла к Дину, обняла, прижалась щекой к его плечу. Он тоже меня обнял — нерешительно так, словно сомневался, а стоит ли.
Устал? Спросить бы тихонько. Ну почему я немая?!
— Ты не передумала? — тихо спросил он. — Все еще хочешь в свой мир? Дурень я, у тебя же там, семья, отец-мать, братья-сестры, да? Конечно хочешь.
Да, милый. У меня там семья. Мама, дядя, который мне всю жизнь вместо отца был. И братья — ну и что, что двоюродные? Братья, и все. И они там, не поймут никогда, куда я подевалась. А тут у меня, так уж случилось, теперь есть ты. И хоть разорвись. Но ведь нам не обязательно страдать над этой проблемой прямо сейчас?
Я ведь решила, и не передумаю — не хочу, потому что. Если устал, ложись и поспи, приставать не стану. Но лягу рядом — ведь не будешь против? Знаю, что не будешь…
— Не важно, — сказал он, — все неважно, — а сам медленно, по одной вынимал шпильки из моих волос, распуская прическу.
Встряхнул мои волосы, растрепал, пропустил между пальцев.
— Какая же ты красивая. Тебя ведь наверняка замуж хотели выдать… там, в твоем мире? Хотели?..
Я рассмеялась, положила палец ему на губы — молчи, дескать, не хватало нам тут еще всякие глупости обсуждать. А потом приподнялась на цыпочках и поцеловала его, легонько, и он тут же сам впился губами в мои губы.
Пуговицы на его рубашке такие мелкие, тугие, и их десятка два — что за дурость шить мужикам такие рубахи?! Впрочем, у меня пуговок не меньше, но Дин поступил умно — расстегнул
