* * *
Стоял один из тех прозрачных до хрустальности ясных осенних дней, когда после предутренних морозов на пожухлой траве выступала пушистая изморозь, а лошадиные копыта цокали по мёрзлой земле звонко и радостно. Солнце всё ещё светило ярко, но уже не грело, листья облетели, а убранные поля будто источали осязаемый, тяжеловесный покой. В такие дни казалось, что и будущая зима будет ясной, морозной и солнечной, весна — весёлой, а лето роскошным и щедрым на всевозможные дары.
Усадьба господ Завадских, куда чету Левашёвых пригласили на псовую охоту, оказалась большой: с господским домом, многочисленными сараями и службами, ухоженным садом. За оградой сада находились луга, лес, принадлежащий хозяевам поместья, отъезжие поля и речка. Эти места славились своей охотой, и Завадский-старший весьма гордился такими роскошными угодьями.
Анна, одетая в нарядную светло-синюю амазонку, впервые воочию наблюдала такую забаву, и вначале всё это было ей в новинку и развлекало. Она дивилась на своры изящных высокомерных борзых — такие красивые и сдержанные, они оказывались страшны, когда надо было брать добычу. А гончие, нетерпеливые и громкие! Вся свора непрестанно лаяла на разные голоса; Завадский объяснил, что его доезжачие умеют по голосу отличить любую собаку в своре.
Анна с несколькими приглашёнными дамами принимала участие лишь в выезде на поля — затем они должны были прогуливаться по окрестностям и издалека наблюдать, как лихая свора вместе с всадниками понесутся за дичью. Ещё с утра слуги хозяина разведали нахождение большого количества лис в округе: на них-то и должны были напасть нетерпеливые гончие и борзые.
Когда охотников расставили, все разошлись по коням — издалека донеслось первое переливчатое: «У-лю-лю!» Охота началась. Рванули, взрывая лапами комья земли, гончие, с диким лаем и визгом помчались, петляя, лисицы; и только после завопили, надрываясь, доезжачие: «Отрыщь! Отрыщь! Ату его! Ату-ту-ту!» В дело вступали борзые.
Анна вглядывалась в лица знакомых дам: у многих глаза горели азартом, а изящные руки были сжаты в кулаки. Нет, ни за что она не стала бы принимать участие в такой забаве! Анна ни разу не видела лисы или волка в их естественном месте обитания, но отчего-то ей показалась отвратительной мысль, что молодое, полное сил животное станет жертвой охотников и псов!
Она отвернулась от взволнованно переговаривающихся дам и от нечего делать стала смотреть в сторону прозрачного леса. Вот уйти бы туда, вглубь, в чащу, где говорят, течёт узкая речка с глубокой, тёмно-зелёной водой и заболоченными берегами… Вероятно, она холодна и глубока. Анна жадно втянула воздух, хранивший ароматы пожухшей листвы, прелого сена и утренней изморози на ветках. Какой радостью для неё была бы эта прогулка, если бы и Вацлав Брониславович принял бы в ней участие!
Но вышло так, что князь хотя и был приглашён, поблагодарил и отказался, а почему — никто из их общества понятия не имел. А ведь наверняка здесь, на природе, у них был бы случай поговорить откровенно во время отдыха или гулянья по саду…
Меж тем издалека ветер доносил лай, хрип, рычание, крики выжлятников и ловчих, затем — выстрелы и снова лай и вой…
Госпожа Завадская, привычная к забавам супруга, прислушалась.
— Кажется, кончено, загнали. Скоро возвращаться будут. Что, поедем им навстречу? Кстати, ваш муж, Анна Алексеевна, замечательно держится в седле.
— Да… Он с детства прекрасно разбирается в лошадях, — равнодушно ответила Анна.
Ей совсем не хотелось ехать любоваться на результаты кровавого развлечения; она медлила, прислушиваясь и держа лошадь под уздцы.
— Эй, Савелий, помоги графине! — крикнула госпожа Завадская сопровождающему дам слуге. — Вы не сомневайтесь, Анна Алексеевна, ваша лошадка совсем смирная и прекрасно приучена к охоте. От собак не шарахнется, выстрелов не испугается. Едемте.
* * *
Когда они поравнялись с охотниками, Анна краем глаза увидела следы крови на пожелтевшей траве, убитых животных и услышала голоса мужчин, что с дрожью азарта делились впечатлениями от пережитого. Она решительно спрыгнула с лошади и отошла в сторону. Великолепные собаки, коими так гордились охотники, сейчас казались ей отвратительными.
Ей попался на глаза муж — Левашёв что-то возбуждённо обсуждал с Завадским, до неё долетели слова: «Вы прирождённый охотник, граф! Вот уж не думал, что встречу в вас единомышленника»! Потом к Завадскому подскочил один из ловчих и выпалил: «Барин, Вьюга пропала! Звали-звали, как в воду канула! И Кирьяна нет!» Завадский что-то сурово приказал — видимо, найти немедленно потерявшуюся суку вместе с борзятником. Анна накинула поводья на ветку дуба и направилась к лесу. Сзади, за её спиной, слышались голоса: её окликали, но она не оборачивалась. Она погуляет здесь немного, потом потихоньку поедет вслед за всеми — лишь бы только её на заставляли рассматривать кровавые трофеи охоты и восхищаться ими.
Она так и сделала: дождалась, пока вся охота соберётся наконец и тронется к дому. В лесу совсем рядом перекликались доезжачие и ловцы — искали пропавшую борзую: «Неужто с волком они встретились? Да ведь Вьюга и на волка ходила…» Анна обернулась: издалека госпожа Завадская звала её и махала ей рукой. Анна взяла свою лошадку за повод — та слушалась беспрекословно — и направилась было за спутниками…
Впоследствии она вспоминала произошедшее так, точно это случилось не с ней, а где-нибудь на картине, изображающей охотничьи сцены. Прямо из кустарника на неё кинулось нечто белое, быстрое, как ветер… Анна успела только увидеть беззвучно оскаленную пасть прямо у своего лица, ощутить горячее дыхание, когда её опрокинули на спину и мощными лапами прижали к земле. Как сквозь пуховую подушку она услышала далёкий крик — должно быть, это была графиня Завадская — да ещё испуганные голоса доезжачих. И тут же, с разницей буквально в миг, над ухом прозвучало низкое утробное рычание. В следующее мгновение ей удалось высвободиться и откатиться в сторону — прежде, чем зажмурить глаза от ужаса, Анна ухитрилась заметить, что огромный волк вцепился в горло великолепной снежно-белой борзой и встряхнул её так, будто та ничего не весила… Борзая забилась в его пасти, взвизгнула беспомощно и жалобно, словно новорождённый щенок…
С разных сторон к ним уже спешили — ловчие, выжлятники; некоторые стреляли в волка из ружей, но тот двигался быстро, точно призрак. Ещё прежде, чем Анна успела понять, что это и есть её настоящий спаситель,
