– Как низко ты пала, Женевьева! – с горечью сказала она сама себе. – Ещё немного и рядом станут оставлять пару монет для тебя…
Впрочем, судя по всему, плату брать было не за что. Никто на её честь не покусился, и даже продолжавший выводить носом невероятные рулады принц Ульрих Датский всего лишь спал, демонстрируя полную неспособность к альковным подвигам.
Надо было как-то привести свой наряд в порядок, но её единственная служанка осталась в замке, если так можно было назвать ту развалюху, что оставил ей покойный супруг и не сумели отнять его алчные родственники. Самой с платьем не справиться, но если накинуть плащ и как можно скорее уйти, пока ещё не все пробудились…. Господи, кого она обманывает? Вчера её все видели и прекрасно поняли, что должно произойти дальше. К тому же, это дело ещё не закончено… Как же всё это гадко.
– Вы уже проснулись? – поинтересовался я из-за занавеси, делившей шатер на части.
Женщина вздрогнула, и её испуганный взгляд стал на мгновение жалким.
– Что произошло? – Пролепетала она. – Я ничего не помню…
– Держите! – протянул я ей серебряный стакан.
– Ой, горячий, – удивилась она. – А что это?
– Сбитень. Такой русский напиток. Ночью был дождь и почти весь заготовленный хворост намок, так что это наш единственный завтрак.
– Простите, сир, а как я оказалась с…? – с непонятным выражением на лице, поинтересовалась Женевьева, отхлебывая ароматное питьё мелкими глотками.
– Рядом с Ульрихом? – улыбнулся я. – Это моя вина. Вы с ним так много выпили, что свалились почти одновременно. Я приказал слугам унести вас в шатер, но мне и в голову не пришло уточнить, что укладывать гостей надо в разных местах. А мои стольники и стряпчие люди простые и бесхитростные. Им надо говорить всё конкретно, иначе такого наворотят… Кстати, как любезный кузен вел себя? Надеюсь…
– О нет, – поспешила успокоить меня фрау Мюнхгаузен. – Князь-епископ спал сном младенца.
– В смысле, всю ночь кричал, а под утро обгадился?
– Фу, – поморщилась она, – как вам не стыдно!
– Ну, извините.
– Мне нужно привести себя в порядок, – вздохнула дама, ухитрившись придать своему лицу выражение застенчивости.
– Собственно, я за этим и пришел. Женской прислуги у меня нет, а стряпчие, боюсь, с вашим туалетом не справятся.
– Вы хотите помочь мне?!
– Ну, скажем так, у меня есть кое-какой опыт в этом деле. В смысле, одеть-раздеть даму.
– Могу себе представить! – саркастически отозвалась фрау Мюнхгаузен.
– Так вам нужна помощь, или нет?
– Да!!! – разозлилась Женевьева, но тут же успокоилась, и спросила деловым тоном: – Мне необходимы: вода, полотенце, зеркало и, если возможно, гребень. Мой слишком мал.
Надо отдать должное француженке, получив все требуемое, она достаточно быстро привела себя в порядок, что, принимая во внимание мою не слишком квалифицированную помощь, было практически подвигом.
– Вашу Ласточку подковали, так что можете ехать, – сообщил я, как бы, между прочим. – Приказать моим людям сопроводить вас?
Прекрасные голубые глаза уставились на меня с легким недоумением. Судя по всему, вдовушка рассчитывала на более долгое и выгодное знакомство, но предложение, которого она явно ждала, так и не последовало.
– Благодарю, сир, я доберусь сама, – закусила губку Женевьева.
Оседланная кобылка ожидала нас, едва мы покинули шатер. Стоявшие на часах рынды вытянулись в струнку, а улыбчивый Равиль помог фрау Мюнхгаузен забраться в седло.
– Прощайте, сударыня, и поминайте иногда бедного Странника в своих молитвах!
– Непременно, Ваше Величество, – учтиво поклонилась та, и натянула поводья.
Ласточка фыркнула, покосилась на все ещё улыбающегося татарина и, повинуясь приказу хозяйки, пустилась вскачь.
– Проследить! – велел я Михальскому и не дожидаясь ответа вернулся к себе.
Дождавшись, когда царь уйдет, Ванька Хованский почесал нос и шепотком спросил у стоящего рядом Пожарского:
– Видал?
– Не твоего ума дела! – буркнул тот.
– А чего?
– Ничего! Будет как с Борькой Репниным.
– А что с ним?
– Так подпил вчерась, и вздумал позлословить на сей счет. Говорил, де, невместно государю эдак…
– Ну, это я слыхал, – усмехнулся княжич. – И что с того?
– Ничего! Панин ему в рыло дал, а Михальский вдругорядь сулился выпороть, ежели не уймется!
– Да ну! – изумился Хованский. – Князя?
– Вот тебе и ну!
– Врешь!
– Поди, спроси!
– Не, – помотал головой Хованский. – Что мне делать больше нечего, о Ехидне справляться?[113]
Братья герцоги Юлий Эрнст и Август Младший среди прочих правителей германских княжеств слыли людьми просвещенными и справедливыми. И в самом деле, пока они правили, Брауншвейг, прежде находившийся в весьма плачевном состоянии, окреп и разбогател, так что нет ничего удивительного, что подданные благословляли своих сюзеренов.
Однако Женевьева Мюнхгаузен совершенно не разделяла этих восторгов. И если Августа Вольфенбюттельского она знала мало, то уж на счет владыки Даненберга нисколько не обманывалась. И вот сейчас пока Юлий Эрнст разглядывал ей своим жабьим взглядом, она трепетала от страха.
– Я вижу, ваши успехи не так велики? – скрипучим голосом осведомился герцог.
– Я сделала всё что могла, – вздохнула женщина.
– И где же соболиная шуба на ваших плечах?
Ответом ему было затравленное молчание.
– Кто из князей посетил Иоганна Альбрехта? – продолжил допрос её мучитель.
– Фридрих Гольштейн-Готторпский.
– Мне это известно. Но о чём они говорили?
– В основном о торговле.
– Вот как?
– Да, Ваша Светлость.
– А подробнее?
– Царь предложил создать компанию для торговли с Персией. Гарантировал беспошлинный транзит, охрану и другие привилегии.
– И что же Фридрих?
– Согласился с большим энтузиазмом.
– Вы уверены?
– Переговоры проходили совсем рядом, и я слышала каждое слово.
– Что-нибудь ещё?
– Если позволите…
– О, не стесняйтесь! Женщине с вашей репутацией это совсем не пристало.
Услышав слова герцога, Женевьева вспыхнула как от пощечины, и с ненавистью взглянув в глаза своему мучителю, отчеканила:
– Вы крепко ошибаетесь на счет Иоганна Альбрехта. Он вовсе не так прост, как думает Ваша Светлость. Напротив, Странник ловок, красноречив и дьявольски хитер!
– Не драматизируйте, милочка, – скривил губы Юлий Эрнст. – То, что он не повелся на ваши порядком увядшие прелести, вовсе не делает его гением. Согласен, я сглупил, поручив это дело вам… но это исправимо. Вы ведь знаете, что ваше дело всегда можно извлечь из архивов?
– Смилуйтесь, Ваша Светлость, – бросилась к нему в ноги испуганная женщина. – Я исполню всё, что Вы мне прикажете!
– Конечно, исполните! – засмеялся герцог. – Ладно, отправляйтесь теперь в Вольфенбюттель и ожидайте дальнейших распоряжений. Скоро будет бал и, очень возможно, ваши услуги понадобятся нам вновь. Но помните, что следующая неудача станет для вас последней!
Как бы то ни было, охота удалась. Высокопоставленные гости получили как следует развлеклись. Настрелялись, наскакались, торжественно съели несчастного кабанчика и вдоволь попьянствовали на дармовщинку. Слуги ещё продолжали сворачивать шатры, когда я решил, что повременю с возвращением в Брауншвейг. В принципе, все дела я там уже закончил. На съезде показался, о себе напомнил, кое-каких договоренностей достиг, опять же узнал много нового. Оставалось лишь дождаться ответа Императора, но о
