— Гийом, а чем ты, собственно, так доволен? Парнишку сейчас распотрошат, всего делов. Будет потом тебе груда ошметков, а не корректор
Гийом Фле, которого так уже никто не звал очень и очень давно, недовольно покачал головой.
— Думал, я тебе доступно объяснил. Ты, конечно, никогда не отличался…
— Я бы попросил… — Айзек мотнул головой в сторону Киллиана.
— Чем доволен, говоришь? Вот этой самой зверушкой доволен, — Флегий кивнул в сторону огромного корда, продолжавшего поливать все вокруг плазмой, а потом указал в центр зала, где в прогале виднелась бирюзово— черная жижа. — На испытании он воссоздаёт страхи жаждущего. Если таковые имеются, естественно. Если они остались после наших занятий. Кандидат должен победить свой страх или отступить, — Флегий недобро улыбнулся. — Но, как видишь, отступать там кроме того света некуда.
Жаждущий резко сократил дистанцию и вывел из строя одну из турелей корда, полоснув по ней ножом. Мужчины на секунду замолчали. Флегий продолжал любоваться кандидатом, Айзек же никак не мог понять, из чего же делались ножи флегийцев, если они были способны резать броню кордов, как бумагу.
— Чаще всего такие призраки — это пресловутая боязнь неудач и страх разочаровать. Да на худой конец страх смерти. Никто не боится чудовищ. Страшные сказки давно уже остались в прошлом. Человечество опаснее любых инопланетных вурдалаков. Монстры — ангелочки по сравнению с людьми, кому как не тебе это знать. Нередко кандидатам приходится расправляться со своими родителями, учителями… мной, — Великий Отец улыбнулся, ещё раз толкнув Айзека в плечо. — Если же здесь появляется тварь наподобие этой, значит, обучение прошло не просто так. Жаждущий лишён страхов, и нашему непостижимому другу приходится воссоздавать монстра, так сказать, чтобы кандидату не было скучно.
В этот самый момент сражавшемуся с порождением Кродхи жаждущему было уж точно не до скуки. Корд, лишенный одной плазменной установки, решил изменить тактику ведения боя и перешёл к активной фазе. Огромные матово — черные конечности инопланетянина — переростка засеменили, норовя поймать человека. Не сумев поразить цель дистанционно, призрак решил перейти "в рукопашную". Вторая турель продолжала плеваться плазмой, не давая человеку передышки. Корд перекатывался и бросался в место, где только что располагался человек. Каждый раз, уклоняясь от выпада, будущий корректор пробовал защиту чужого на прочность. Делая ложные выпады, жаждущий выжидал момент для решающего удара. Эта игра в кошки — мышки продолжалась до тех самых пор, пока корд на секунду не потерял соперника из вида. Стоя у самого края стены, человек выждал момент, подманив соперника. Корд, ещё несколько раз разрядив турель, бросился навстречу, заглотив наживку своей добычи. В самый последний момент, когда тело механоида уже было готово размозжить жаждущего о стену круга, мужчина отпрыгнул. Призрак влетел в ограждение, выбив из стены несколько кусков бетона. В воздух вслед за человеком взметнулся столп пыли. Серая пелена окутала потерявшего ориентацию механоида. Этого мгновения, секундного замешательства чужого, и хватило жаждущему. Нож вынырнул из своего узилища, сверкнув хищным блеском. Флегийский металл почти беззвучно прошил спину корда на пару десятков сантиметров и начал вгрызаться в оставшуюся живой плоть чужого. Боевая турель, как голова гадюки, вертелась на месте в поисках обидчика. Сгустки ионизированного газа разлетались по арене, не причиняя вреда скрывшемуся в "слепой зоне" человеку. Жаждущий еще несколько раз махнул ножом и вырвал из чрева корда пучок сплетенных воедино органикомеханических тканей, закончив испытание. Предсмертная агония проигравшего оборвалась. Жаждущий справедливости отошёл от поникшего тела механоида и сложил руки за спиной, готовый в каждую секунду пустить нож в дело. Это оказалось лишним. Кродха признала свое поражение, призвав призрак обратно в свое чрево — корд стал исчезать, расщепляясь на крохотные составляющие. Айзек и Киллиан даже привстали у самого края перегородки, чтобы получше рассмотреть процесс распада. Ещё недавно неотличимый от живого корд бесформенной массой стал осыпаться на пол. Он, словно разрушенный водой песчаный замок, стекал вниз и уходил в лоно бирюзового прародителя.
Жаждущий встал у самой кромки проема, в который "удалился" его расщепленный экзаменатор, и поднял руки ладонями вверх на уровень глаз. Он обращался к своему названному отцу. Мужчина преподносил Великому незримый дар, расположенный над вытянутыми ладонями. Флегий встал, бросив мимолётный взгляд на занявшего свое место Айзека.
— Грядущие принимают твой дар, — Флегий запрокинул голову вверх и направил руки к потолку, — твоя жизнь и твоя смерть теперь будут направлены на решение одной задачи — подготовки людей ко встрече с Грядущими. Я не буду обещать тебе райские кущи. Не буду распалять твое воображение россказням о пышногрудых апсарах и кувшинах с амритой, которые будут ждать тебя в конце пути. Ничего этого не будет. Будут лишь грязь, кровь и смерть. Будет все, что есть в этом проклятом мире у обычного человека. Я могу обещать тебе лишь одно: ты будешь жить не просто так. Твоя жизнь будет иметь смысл, а это не так уж и мало в нашем бессмысленном мире. Ты, как светоч, будешь гореть среди серой массы тех, кто вынырнул из небытия первозданного хаоса и обречен бесцельно дожидаться смерти. Ты сможешь отсечь ядовитые метастазы гнева от умирающего тела человечества. Ты поможешь остановить эту бесконечную схватку, эту кровавую грызню рода людского с самим собой. Ты, лишенный страха и гнева, лишенный всех страстей, поможешь очистить человечество. Пускай это и будет погребальным омовением. Отныне ты несёшь свет Грядущих. Отныне ты будешь разгонять тьму гнева людского.
Жаждущий опустил руки и поклонился. На его лице не было улыбки и радости. Не было ликования. Он был спокоен и бесстрастен, как и подобает флегийцу. Гравиплатформа, опустившаяся с противоположного края Круга Испытаний, подняла жаждущего, а теперь, можно сказать, настоящего корректора, наверх. Круг был свободен для нового ритуала.
— Что — то не слышно в твоих речах веры в человечество, — Айзек попытался уколоть опустившегося на скамью Флегия, — да и зачем вся эта ересь с Грядущими?
— Ты это перед кем рисуешься, дорогой мой? Перед сопляком? — Гийом Фле практически зарычал на Эпоса. — Ты прекрасно знаешь, о ком я и о чем. Ты знаешь… Джуд знает и больше никто. И никому больше не понять. С чего это мне верить в человечество? Ты видишь рай — новый мир, пришедший с космической экспансией. Мы все приспосабливаемся и учимся жить в той куче дерьма, в которую нас бросили. Я делаю то, что должно делать руководство флота и всей расы. Я уничтожаю ублюдков, которым нет места
