Рядовой Смарт продолжал увеличиваться в размерах, пока почти полностью не заполнил собой все внутреннее пространство комнаты.
— Будете мне перечить, старшина?
Дрожащее человекоподобное существо, усы которого от ужаса уже стояли столбом, потеряло дар речи. Пот не просто заливал несчастный образ Рейнольдса, он прямо — таки лил с него рекой. Старшина активно замотал головой, продемонстрировав скалоподобному Смарту свое полное повиновение.
— Исправить неуставной вид формы, старшина, да аккуратнее!
Рейнольдс тут же принялся лобызать ботинки рядового, проявляя немалое усердие, чем заставил Кохитсуджи поморщиться. Призрак все же решил оставить ее в покое, унеся нелицеприятное видение куда — то в глубины нейроплазмы Страха.
Необъятный и непостижимо далёкий от понимания человеком организм (или колония организмов), покрывавший почти всю поверхность Кродхи своим бирюзово — черным телом, все — таки нашел в глубинах сознания девушки слабину, которой смог полакомиться. Кохитсуджи увидела себя. Она стояла на коленях в тренировочном зале. В зале, где она сутками доводила до совершенства свои умения и навыки. В месте, где она научилась чувствовать возможности своего тела и распоряжаться ими с рациональностью машины. Ее образ покорно склонил голову перед Учителем.
— Столько сил, столько времени… — Учитель покачал обритой головой, — ты опозорила меня, девочка. Ты — орудие, изготовленное мной. Изготовленное с дефектом.
Учитель расхаживал перед склонившейся Кохитсуджи, скрестив руки за спиной.
— Ты не смогла, испугалась… сбежала… Ведь он тебя выбрал, ты была так близко. Почему ты не умерла? Почему ты осталась жить после того, как твоя жизнь потеряла смысл? Почему ты не сдохла и продолжаешь позорить меня, вернувшись сюда! — учитель перешёл на крик, взяв девушку за подбородок.
Кохитсуджи почувствовала привычный холодок. Страх делал свое дело. Видение начало выцветать. Краски распадались, оставляя черно — белую морось. Боязнь провала, страх подвести Учителя улетучивался из сердца девушки, оставляя лишь чувство ответственности. Страх отпустил ее, лишив ещё одной слабости. Ее душа почти полностью выцвела, потеряв лишние эмоции. От той, совсем ещё маленькой девочки, которой Кохитсуджи была два года назад, когда попала на Кродху, почти ничего не осталось. Ее эмоции притупились, откорректированные Страхом.
Ступеньки Лестницы Забвения сами толкали девушку к выходу. Она была полна решимости и веры в свое предназначение.
— Как распалилась, — завораживающий бархат голоса Отца остановил ее поступь. Старая Кохитсуджи, возможно, вздрогнула бы от неожиданного визита Великого, но она умерла вместе с поглощенными Страхом пороками. Девушка лишь покорно склонила голову и встала на одно колено в знак почтения. Флегий, таившийся в одном из темных закоулков природного грота, в котором была оборудована Лестница Забвения, протянул Кохитсуджи одежду. Она и не вспомнила бы о своей наготе, не укажи на это Отец. Стыд Кохитсуджи, как и другие лишние эмоции, теперь таился где в необъятном теле Кродхи. Ничто не замутняло ее разум.
Молча она взяла протянутый Отцом свёрток. Чёрное кимоно с красной каймой на рукавах скрыло худенькое тело девушки. Она вновь опустилась на колено.
— Это пройдет, дитя. Бравада и эйфория свойственны всем чистым… Поначалу. Но если ты начнёшь ошибаться…
Кохитсуджи поднесла ладонь к голове, прося слова.
— Говори.
— Не начну.
— Ишь, какая самонадеянная, — из темноты, в которой таился Отец, донесся смешок.
— Я всего лишь трезво оцениваю свои шансы. На этапах, где все будет зависеть от меня, эксцессов быть не должно. Вот только выберет ли меня цель?
— Ты главное не задавайся, а с выбором мы объекту поможем. «Грим» уже ждёт тебя. Потом наложим психообраз. Скоро. Ступай.
Кохитсуджи кротко поклонилась и вышла из грота, где Страх делал простых людей флегийцами. Когда она покинула грот, тьма в углу, который не был освещён слабо мерцающими галопанелями, зашевелилась. Закутанный в черный балахон Флегий сделал несколько шагов к Лестнице Забвения.
— Ты хорошо постарался, старый друг? — частица необъятного тела хозяина Кродхи молчала. Он никогда или почти никогда не отвечал, но всегда слушал. Флегий скинул капюшон, обнажив бритую на лысо голову. Его черепная коробка не имела следов вмешательства человеческих эскулапов, норовивших напичкать и без того переполненные головы людей всякой био — техногенной дребеденью. Мужчина, чью окладистую бороду уже порядком тронула седина, провел по вискам пальцами и продолжил:
— У меня будут гости. Особенные. Я надеюсь, ты поможешь мне их принять.
Флегий улыбнулся. Его незримый собеседник продолжал безмолвствовать. Как и всегда. Слова Страха, речь хозяина Кродхи, должен будет увидеть кое — кто другой. Отца флегийцев этот фокусник давно уже не мог удивить.
Глава 5. Часть 2. Кродха
Киллиан облегчённо выдохнул, когда из чрева стола — раздатчика выплыло блюдо с натуральным, но уже не особо живым куском мяса. Прошлый урок кулинарии, преподанный Эпосом Сивару, хоть и обернулся восхитительными гастрономическими открытиями, не очень — то впечатлил юношу с эстетической точки зрения. Второй раз наблюдать за убийством беззащитного живого существа он не хотел. Его мировоззрение не смогли измерить ни Лабиринт, ни встречи с кровожадными представителями инопланетных рас. Киллиан с удовольствием распотрошил бы определенное число этих самых представителей (и даже некоторых хомо сапиенс), но вот пассивно участвовать в расправе над живой тварью он не собирался. Райберг, заметив облегченный взгляд Киллиана, принялся активно водить ножом по диковинному железному пруту, который он назвал мусат. Нож ходил по шероховатой поверхности прута и скрежетал, порождая на лице Айзека улыбку.
— Я все — таки могу что — нибудь разделать, если тебе хочется на это взглянуть. Рука нашего друга джанкера сгодится? Я могу дать тебе ей поиграть.
Киллиан вспомнил об отсеченной конечности Кор, он, Галлера, невесть как найденной Вергилием в окрестностях Нуллума, и поежился. Замашки бальзамировщика в исполнении Эпоса, собиравшегося по всей видимости засушить руку (другого объяснения причин нахождения конечности на корабле, после того как с нее сняли браслет, содержащий необходимую им информацию, у Киллиана не было) джанкера, не особо волновали Сивара. От так до конца и не отошел от произошедшего в офисе Трэвел Групп. Рука Галлера заставляла мемора прокручивать в голове десятки вариантов развития событий, начинавшихся в его голове с вопроса: "А что, если бы?".
"А что, если бы Вергилий чуть ошибся с настройкой «Кронида»?"
"А что, если бы Айзек не дал ему ртутную капсулу «Коктейля»?"
"А что, если бы Эпос не выдержал, потерял сознание и не запихнул бы бездыханное тело Киллиана в биорегенератор?"
"А что, если бы по ним открыла огонь озверевшая от "маневров" Вергилия служба безопасности Нуллума?"
Находясь рядом с Эпосом, Киллиан будто оказался в центре черной дыры, которая притягивала к себе всевозможные беды, и лишь чудо не затянуло в это необъёмную всепожирающую пасть жизнь самого топазца.
Айзек тем временем покончил с заточкой ножа и опробовал ее качество на
