водорослей, которые, сплетаясь между собой, образовывали почти твердую сушу, лишь изредка разделялись черными водами морей. Но не зелёная жемчужина, разраставшаяся прямо на глазах, поразила Киллиана больше всего. Неспешно, совершая свое ежедневное путешествие вокруг планеты, взору юноши предстал планетоид, металлическим блеском оболочки выдававший свое искусственное происхождение. Рукотворная луна, покрытая частоколом мощных антенн и целой россыпью огневых батарей, была окружена густым роем разномастных кораблей. Казавшееся на первый взгляд хаотичным движение космических странников в действительности было подчинено строгой логике. Корабли один за другим проходили несколько точек на поверхности станции, пока не оказывались у нужного им дока, куда благополучно и погружались. Вся эта чехарда мало волновала несколько совсем уж гигантских грузовых траулеров, которые не смогли бы втиснуть свое непомерное тело ни в один из внутренних ангаров станции. Тяжеловесы обиженно ютились у крупного узлового терминала приемки, ожидая своей очереди на разгрузку.

Вергилий плавно вел свое грациозное обтекаемое тело мимо рядов разномастных кораблей, протискиваясь вперёд очереди. Искин ловко маневрировал в плотном скоплении посудин, не переставая бубнить себе под кибернетический нос:

— Простите, я по записи. Извините пожалуйста, бабуля, мне только спросить. Ты чо верещишь, скот? Не видишь, мне надо!!!

Киллиан не особо понимал, о чем вообще корабль ведёт речь и предпочел не отвлекать искин вопросами, продолжая восторженно наблюдать за танцем вырвавшегося из — под контроля Айзека корабля. Вергилий несся, как осатанелый, словно почуявший скорую кормежку скакун, пролетая в считанных метрах от недовольно мигающих ему в след маяками антенн соседей по очереди. Сивар смотрел на громоздкие, угловатые, словно бы вырубленные из куска базальта фюзеляжи транспортников и грузовых кораблей и не мог поверить, что Вергилий имел с ними хоть отдаленное родство. Корабль Эксперта по экстренным ситуациям отличался от этих неповоротливых посудин так же, как шпага отличается от дубины кроманьонца.

Вергилий прошмыгнул между двух делящих место в очереди тяжеловозов и ворвался в док, резко сбросив скорость. Айзек, будто почувствовав маневр корабля, вернулся в рубку и активировал связь. Галопанель управления, уже пару минут назойливо моргавшая красным, окрасилась в приятный зелёный цвет и разразилась голосом:

— Корабль неизвестной модификации, позывной: «Верг — король — илий», — голос на секунду замялся, — последнее предупреждение. Отзовитесь и проследуйте к месту досмотра. В случае отсутствия ответа, согласно протоколу 1р.24 распорядка работы таможенных служб Содружества, вы будете уничтожены через пять, четыре, три…

Айзек ответил, остановив обильное потоотделение, внезапно обуявшее Киллиана:

— Нуллум, отвечает «Верг— король — илий», — Райберг махнул кулаком, погрозив внутреннему убранству рубки, которое отозвалось задорным смешком. Искин, сам выбиравший свой позывной, явно был в восторге, — с вами разговаривает Эксперт по экстренным ситуациям Айзек Райберг, код доступа второй степени. Прошу в виду недостатка времени обеспечить зелёный коридор без досмотра.

— «Верг — король — илий», в коридоре отказано. Право на беспрепятственный проход на территорию станции Нуллум имеют лишь граждане Содружества с допуском первой степени. Просим вас проследовать в точку досмотра и оформления необходимых документов — к платформе номер четырнадцать. В случае отказа в силу вступает протокол 1р.24 распорядка работы таможенных служб Содружества. Вы будете уничтожены через пять, четыре, три…

— Да что ты все заладил!?

— Два, один… — голос и не думал останавливаться.

— Все — все, следуем к этой чертовой платформе.

— «Верг — король — илий», спасибо за сотрудничество. Просим вас предоставить нашим сотрудникам все необходимые данные. В противном случае в силу вступит протокол…

— Да — да знаю, 1р.24, распорядка работы таможенных служб Содружества, и мы будем уничтожены. Большое спасибо, Нуллум.

Связь оборвалась, а Айзек витиевато выругался сразу на нескольких языках. Если Киллиан правильно понял, Айзек пожелал, чтобы у всех таможенников на лбу проявились вторичные половые признаки. Далее Эпос углубился в генеалогию бюрократов и начал вспоминать, с кем именно из родственников этих самых таможенников по женской линии он имел честь быть близко знаком.

— Просто обожаю «безмозглых».

Айзек продолжал ругаться, пока Вергилий, миновав несколько шлюзов, не очутился на искомой платформе. Через несколько минут вызов внешней связи известил о прибытии контролёров.

— Ты, надеюсь, все прибрал? — Айзек, не обращая внимания на не знавшего куда себя деть Киллиана, пошел к шлюзовому отсеку

— Обижаете, — Вергилий самодовольно хмыкнул.

Райберг активировал дверь шлюза и со словами: "Дом, мать его, милый дом", впустил пару тардумов внутрь.

Глава 4. Часть 3. Свобода

— Если вы отказываетесь проходить ДНК — аккредитацию для подтверждения ваших личностей, заполните декларацию ф148 и отнесите инспектору в бокс 54 пятого крыла, — тучная тетка неопределенного возраста свернула проекцию таможенной документации и отвернулась от закипавшего Айзека.

— Женщина, вы издеваетесь? Я — Эксперт по экстренным ситуациям Содружества людей. Я имею вторую степень доступа, какие к чертовой матери инспекторы, какие аккредитации? Она длится четыре часа! — Айзек продолжал что — то говорить, а стоявший рядом Киллиан уже понял, что дело плохо. За те пять часов, что команда Вергилия пребывала на искусственном спутнике Аверитии Нуллуме, топазец достаточно хорошо изучил повадки здешних чиновников. Вслед за довольно — таки безобидными (как потом оказалось) тардумами Райберг с Сиваром познакомились с настоящим проклятьем человечества и одной из самых страшных вещей во вселенной — они познали настоящую бюрократию. Эпос со своим протеже, словно проклятый на вечные муки Сизиф, начал вновь и вновь собирать огромный перечень всевозможных документов лишь для того, чтобы в самый последний момент вновь быть свергнутым вниз, в самое начало цепи бесконечных хамоватых "девушек", "барышень" и " сударынь". Бюрократки, измученные годами однообразной работы и проходимцами различной степени вредоносности, которые нескончаемой вереницей шли мимо их окон, не ведали пощады. Эти самые проходимцы уносили вместе с собой нервы, здоровье, а иногда и честь "барышень", превращая молодых жизнерадостных таможенниц в бесстрастных и беспощадных бюрократов, обросших толстым слоем циничного безразличия ко всему. И лишь одна вещь, одно нарушенное табу могло потревожить покой и безмятежность этих блюстительниц устоев буквоедства высшей пробы.

Киллиан видел, нет, он чувствовал — по начавшим буйно раздуваться ноздрям, по вздернутым вверх в знак протеста бровям, по налившимся кровью глазам, что Айзек нарушил это табу, и обратной дороги уже нет. Он с замиранием сердца всем своим естеством ощущал, как легко сорвавшейся с губ Айзека слово "женщина" рушит на корню работу, проведенную ими за последний час. Это неряшливо — небрежное обращение потопило их едва державшийся на плаву корабль и стремительно тащило на самое дно бюрократического болота.

— Давайте, я еще раз посмотрю, молодой человек, — "барышня" зловеще улыбнулась и открыла проекцию документации лишь для того, чтобы бросить на нее торопливый взгляд и картинно закрыть рот рукой. — Ох, простите пожалуйста, молодые люди, я ошиблась немного…

Айзек торжествовал. Его спина, понуро осунувшаяся за последние часы, горделиво выпрямилась.