— Айзек, у тебя новые фокусы? Ты прости девочек, милый, они не привыкли, что ко мне вламываются так нагло. Видимо, решили, что ты убивец или нелюдь какой — нибудь. Но это ведь не так? Несмотря на все твои связи с чужаками, несмотря на ту безумную экспедицию, ты все еще человек. Я же вижу.
— Неплохо бы было и нам тебя разглядеть, — Айзек обошел навечно застывшего охранника и начал углубляться в полумрак пентхауса, когда свет в комнате стал усиливаться, позволив разглядеть ее хозяина. Огромная, выложенная белым мрамором ванна исходила паром и скрывала большую часть сидевшего в ней человека. Ну или почти человека. Киллиан, стоило ему подойти ближе, сразу же узнал в улыбавшемся самодовольной улыбкой Миносе хозяина огромных змеиных глаз, что следили за кибером Кносса с высоты защитного купола. Два желтых ока с вытянутыми зрачками дополняли образ змееподобного существа, в которое превратил (и, похоже, продолжал превращать) себя повелитель Ласта. Ороговевшая, похожая на чешую кожа занимала большую часть туловища Миноса, лишь на лице переходя в почти человеческую плоть. Две тонкие полоски губ то и дело разделялись, дабы выпустить наружу разделенный надвое язык.
— Тебя радиоактивная гадюка что ли покусала, Макс? Или приболел?
— Ты знаешь, Айзек, странно продавать людям что — то и не использовать это. Да к тому же я же должен был опробовать на ком — то свои разработки. Это сейчас у меня целая планета подопытных, а во времена, когда я был Максом Феррелом, все было значительно сложнее.
Минос и не думал подниматься из ванной, на что Райберг, подошедший к самому краю водного резервуара, отреагировал совершенно простецки. Скинув верхнюю одежду и оставшись в одном лишь неизменном комбинезоне, он плюхнулся в горячую воду аккурат рядом с улыбавшимся все шире Миносом.
— Макс, я к тебе пришел не прошлое вспоминать. Мне нужна информация о твоих разработках в области биологических взрывчатых веществ большой мощности.
— Милый, — Минос подплыл к Айзеку почти вплотную, — ты что, где — то ударился? Это все выдумки фантастов или сплетни. Плоть не способна генерировать достаточно энергии.
Киллиан сам не заметил, как омерзение к этому персонажу вырвалось из него наружу:
— Да что с ним говорить?
Минос бросил на него хитрый взгляд и улыбнулся еще шире. Язык существа продолжал периодически показываться из — за тонких губ.
— Рот закрой! — Райберг рыкнул на Киллиана, пододвинул голову почти вплотную к чешуйчатому уху собеседника и ласково промурлыкал, — Макс, я тебе кое — что оторву и оставлю себе как трофей, если ты не перестанешь прикидываться.
Эпос резко выдвинул руку вперед, заставив глаза повелителя Кносса расшириться.
— О, милый, если бы я знал, что ты будешь так ласков, я бы и девочек не звал, — Минос стал надвигаться на Райберга, прильнув к обтянутой комбинезоном груди, — ты бы сразу разговор так начинал, я бы все тебе быстренько рассказал.
Эпос не выдержал и отпрянул от почти навалившегося на него Миноса.
— Макс, фу, ты был гораздо нормальнее, когда мы с тобой виделись последний раз.
— Все течет все меняется, милый, — кноссец провел рукой по груди Эпоса и не выдержав зашелся гомерическим хохотом. — Ты бы видел свою рожу, Айзек, — это просто нечто, ну нельзя же быть таким снобом. Ради общего дела мог бы и продолжить то, что творил под водой.
Змееподобный принялся заливисто смеяться, но через несколько секунд все же смог взять себя в руки.
— Вот это было хорошо. А то, знаешь ли, скучно здесь. В нашей глухомани никаких развлечений, — Минос начал подниматься из ванной и продемонстрировал свои ноги, дав Айзеку с Киллианом удостовериться, что он еще не полностью превратил себя в змею.
— Мальчик у тебя забавный и жутко невоспитанный. На тебя чем — то похож. Старших перебивает. Но это мы поправив. Я расскажу тебе все что знаю, если ты, а точнее сказать он, — Минос указал на все еще стоявшего на краю ванной Сивара, — немного развлечет меня.
Киллиан неосознанно начал мотать головой, вспоминая недавние забавы Эпоса и кноссца, заставив Миноса улыбнуться.
— Он согласен, — Айзек был предельно краток, заставив глаза юноши расшириться. Минос подмигнул Кллиану и пошел в часть пентхауса, продолжавшую оставаться затемненной. Уже миновав границу тьмы кноссец сказал:
— Жду вас завтра на открытии Лабиринта.
Айзек выбрался из ванной и, сцепив зубы, пошел в сторону лифта. По дороге он не забыл пнуть стоявшего на старом месте стража.
— Сэр, что я должен буду делать?
— Лучше бы уж то, что ты вначале подумал.
Лифт унес Райберга и Сивара вниз.
***
Где — то во мраке Столпа Кносса Минос говорил со тьмой:
— Сынок, готовь своих зверушек. Завтра тебя порадуют.
Тьма, на высоте трех метров слабо освещаемая двумя красными угольками глаз, ответила:
— Тайрус ждет. Тайрус готов, отец.
Глава 2. Часть 4. Desine sperare qui hic intras
Толпа колыхалась, как клокочущее море. Волны разделенного на две части сборища несли какофонию звуков и возгласов. Толпа ждала. Правая часть — закованные в ратиоконтроллеры алиумы, надеялась получить дары от владыки Миноса по случаю столь грандиозного празднества. Коренные жители Ласта — в основном Новые, принявшие обличие молодых людей — были одеты в разномастные цветастые наряды, перекочевавшие к ним в гардероб прямо из утилизаторов. Алиумов не допускали к участию в испытании, а вот наблюдать они могли. И ни один оборотень не хотел упустить момента, когда мог видеть, как участь бесправных тварей постигнет некоторых из Вторгшихся.
Человеческая часть толпы радовала глаз уже не столько своим одеянием, сколько модификациями, которым люди подвергали свое тело. Отращенные хвосты и перепонки, чешуя змей и шерсть животных, измененное количество конечностей и глаз — все это мог дать человеку здешний владыка, а стимуляторы, внедренные в состав воздуха, раскрепощали разум хозяев Ласта и выуживали на его поверхность самые странные мечты. Трансформацией тела здесь было никого не удивить, и мало кто останавливался на доведении до совершенства своей физической формы. Конечно, встречались и такие. Сложенные, словно сошедшие с постаментов боги, они обладали идеальной структурой тела, но на Кноссе простое улучшение физических кондиций было чуть ли не признаком дурного тона. Все высшее общество предпочитало модифицировать организм и уподобляться животным, на которых пришла мода в новом сезоне. В этом году в почете были кошачьи с давно покинутой
