— Остановись! — приказала она и мысленно приготовилась, что сейчас ее просто отпихнут в сторону, и ситуация окончательно утратит контроль.
Этого не произошло.
Она не поняла, возымел ли ее выкрик хоть какое-то действие, или Ленар изначально хотел ограничиться лишь одним безопасным, но болезненным ударом, но драка прекратилась столь же внезапно, сколь и началась. Ленар лишь сделал глубокий вздох, и Вильма услышала в нем почти садистское наслаждение. Ему понравилось то, что он почувствовал костяшками кулака, и что бы за демон в нем не проснулся, его потребности были полностью удовлетворены. Он ничего не ответил. Он молча сел за стол, уткнул локти в столешницу, и этот жест сказал все за него. Помогая Илье сесть за противоположный край стола, она как бы невзначай провела рукой по его торсу с поисках признаков сломанных ребер, и не нащупала весомых поводов как можно скорее увести пострадавшего из кают-компании. Хорошо это или плохо, но им придется серьезно поговорить. Илья благодарственно кивнул, немного успокоив ее, и Вильма заставила себя присесть на чертовски неудобный стул. В такие эмоциональные моменты абсолютно все стулья вселенной были чертовски неудобными.
Ленар начал первым.
— Целую неделю я жил с мыслью, что по неосторожности убил Бьярне, — выдавливал он из себя слова стальными брусками. — Не скажу, что неделя была трудная. Смирился я с этой мыслью уже где-то через двадцать минут после того, как понял, что Бьярне уже не вернуть. И знаете, как я переживал все эти двадцать минут? Знаете, какую ответственность я взвалил на свои плечи? Вы хоть понимаете, сколько я потом времени потратил на придумывание текста для отчета?
— Это прискорбно слышать, — с хрипом согласился Илья. — Но совсем не нам судить, кто виноват. И уж точно не нам назначать наказание.
— Это было не наказание, — возразил Ленар, не шелохнувшись. — Я просто был в состоянии аффекта и не соображал, что делаю, так что все в порядке.
Вильма не поняла, шутит он так или пытается оскорбить собеседника, но то, что он сделал, совершенно точно не было состоянием аффекта. С тех пор, как до Ленара дошел рассказ о новых находках, он успел все обдумать, перекусить, поговорить с Вильмой и дождаться момента, когда в кают-компании окажутся лишь они втроем, чтобы остальной команде не пришлось это видеть. Пусть Ленар и был способен временами слегка погорячиться, но этот расчет был холоднее самой вселенной.
— Я был благодарен вам за спасение, — Илья перестал напрягаться из-за боли, и начал напрягаться из-за чего-то другого. — И я ни единого обвинительного слова не сказал в ваш адрес. Никто не винил вас в том, что случилось с Бьярне, и уж точно никто из нас не мог знать, что такое может произойти. Мы все должны были сойтись на том, что это был несчастный случай.
— Я уже сыт по горло вашей ложью. Вы много болтаете, и в ваших словах меньше смысла, чем в криках кукушки. Я бы еще мог поверить, что взрыв реактора — несчастный случай, но то, что произошло с вашей командой — это уже череда закономерностей, о которой вы мне врали даже больше, чем рассказывали.
— Да, я лгал вам, довольны?
— Ни капельки, — качнул Ленар головой. — Зачем вы мне врали? Вы ведь должны знать, что по прибытии в космопорт вся ваша ложь развалится на куски сию же минуту.
— И пусть разваливается. Я врал вам исключительно для того, чтобы не сеять разногласия посреди космоса, чтобы мои и ваши люди добрались до космопорта спокойно, без подобных… — почесал он грудь, — инцидентов. Правда вам все равно ничего бы не дала.
— Правда дала бы мне правду, — настаивал Ленар. — Рассказывайте, почему на вашем корабле девственно пустой холодильник. Только не говорите, что у вас испортились все продукты разом.
— Мы все съели, — обреченно отпустил Илья. — Наш рейс сильно затянулся, и запасов еды не хватило.
Ленар откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Вильма сидела неподвижно, и лишь ее глаза бегали от одного края стола к другому. Она не знала, зачем вообще присутствовала при этой беседе. Возможно, присутствие давало ей чувство контроля. Возможно, она верила, что пока она рядом, эти двое дураков не подерутся и не наделают чего-то непоправимого. Так она себя убеждала, но подсознательно понимала, что просто хочет защитить Илью. Ее на борту меньше всех заботило то, сколько лжи залили ей в уши. Она слишком устала от правды и была рада согласиться на любую сладкую ложь, пару часов в космическом бассейне и здоровую улыбку человека, который все это ей подарил. Так или иначе, теперь по кают-компании полился поток какой-то субстанции, подозрительно похожей на правду. Вильма с отвращением впитывала его, словно жизненно-необходимое лекарство с ужасным вкусом. Периодически Ленар прерывал рассказ, чтобы задать уточняющие вопросы, и мысленно взвешивал услышанные ответы, а Вильма лишь рисовала картинки в своей голове и фантазировала о том, через что именно пришлось пройти экипажу Пять-Восемь.
Никто не сомневался, что Илья врал про бюрократическую ошибку, но он, наконец-то, решился признать очевидное. Пятьдесят пять лет назад буксир Пять-Восемь шел по межзвездному пространству, тягая на прицепе астероид класса М, массой в сорок два миллиона тонн, но сама история всех злоключений началась значительно раньше, примерно около восьмидесяти лет назад. Все случилось так, как Илья ей и рассказывал. Станцию «Магомет» списали, рабочих начали вывозить пассажирским транспортом. Транспорта не хватило для шестидесяти семи человек, и их пообещали вывезти следующим рейсом. Все шестьдесят семь человек легли в криостаз, а через десять лет их разбудила автоматика, и они начали догадываться, что никакого следующего рейса не будет. Знать, что произошло, они не могли. Возможно, произошла какая-то катастрофа с летящим за ними транспортом, но они были склонны считать, что про них просто забыли и бросили, и ждать эвакуации не было смысла. У них было совсем не много вариантов для дальнейших действий. Они взяли один из маяков, которыми станция обозначала свое присутствие в пространстве, кустарным методом превратили его в сигнальную ракету и запустили его туда, где он мог быть замеченным. Спустя несколько лет маяк был замечен буксиром Пять-Восемь. Они подобрали маяк, прочитали послание с точными координатами брошенной станции и не смогли не отреагировать на просьбу о помощи. Так металлический астероид снова отправился в свободное плавание, а освобожденный от тяжкого груза буксир бросился на просьбу о помощи. К
