— Простите, — перебил его Аксель, — а где мы, собственно, находимся?

— Коридор Д42, отметка 7389620, — зачитал Ленар координаты наизусть, словно рассказал короткий стишок.

— А наше судно?

— Все еще пришвартовано к нашему, и отчего-то у меня такое чувство, что я отвечаю на ваши вопросы чаще, чем вы на мои. Вы так и не ответили, что у вас за груз.

— Это ПГОС-015, — наконец-то ответил Илья еще одной песчинкой информации. — Она была списана еще до вашего рождения.

— Я бы на вашем месте не был столь категоричен, мне скоро исполняется девяносто пять лет.

— Странно… обычно в таком возрасте уже закрывают контракт. Неужели срок действия все же растянули?

— Нет, срок действия все еще семьдесят лет. Не отвлекайтесь, — повысил Ленар голос. — Что это за станция и как она оказалась у вас на прицепе вместо астероида?

— Знали бы вы, насколько иронично все это звучит, — Илья осушил свою кружку и громко поставил ее на столешницу. — Как раз перевозки астероидов и являются главной причиной, по которой эти станции решили списать.

Это простое предложение со скрытой усмешкой прочертило связь между станцией и астероидом, и вдруг у Ленара в голове что-то зашевелилось. Когда-то давно он читал об этих станциях, и если бы не этот инцидент, он бы и не вспомнил об их существовании до конца своей жизни. То, что они перевозили, не было машиной времени, но все же позволяло в какой-то степени заглянуть в прошлое.

— Передвижная… — неуверенно выговорил Ленар, и Илья одобрительно кивнул ему, — …горно-обогатительная станция?

— Именно.

— Я думал, их уже не существует.

— Одна существует, — поправил его Илья. — И по понятным нам всем причинам мы не можем ее здесь бросить.

Ленар ответил ему подозрительным прищуром и начал смиряться с мыслью, что без паяльника мотивировать гостей к открытому диалогу будет непросто. Илья постоянно увиливал и задавал вопросы чаще, чем отвечал на них. Аксель лишь иногда вступал в диалог ради уточнения каких-то мелочей. Третий, по имени Густав, сидел настолько тихо, поглощенный темным рисунком на дней своей кружки, что про его существования легко можно было забыть.

— Так вы мне не скажете, что здесь происходит? — в последний раз попробовал он разобраться в ситуации. — Или продолжите мне втирать, что тут замешана какая-то бюрократическая ошибка?

— А вы не допускаете вероятность бюрократической ошибки? — вновь ответил Илья вопросом.

— Ничуть. Настолько наплевательское отношение к учету и регистрации активов недопустимо.

— Наплевательское отношение недопустимо, говорите? — вопросил Илья так, будто только что услышал страшное оскорбление. — А вы мне можете назвать самый дорогостоящий актив в межзвездной пустоте?

— Это задачка с подвохом?

— Нет, просто скажите.

— Люди, — Ленар не столько ответил, сколько повторил то, что ему усердно вбивали в академии.

— Верно. А теперь вообразите то, насколько Оси плевать на этот «самый дорогостоящий актив», — начал Илья жестикулировать так, что едва не смахнул свою кружку. — Они нас заставляют летать по космосу семьдесят лет, ведя монашеский образ жизни и пережидая большую часть этих семидесяти лет в заморозке, каждая из которых может дать вам по мозгам так, что вы в итоге кончите свою жизнь со сломанной шеей, лежа под трапом, на котором вы оступились. Если нет, то рано или поздно наш корабль, на который мы все так рассчитываем, сломается, и все, наши трупы уже никто никогда не найдет. Допустим, что вы пережили все эти семьдесят лет. Благо, в мое время такие сценарии происходили достаточно редко. Что дальше? Когда ваш корабль стал для вас домом, а экипаж единственной семьей во всей галактике, вас просто возьмут за шкирку, выбросят на ближайшей населенной планете, бросят в вас кучу денег, и оставят вас наедине с абсолютно чужим миром, полностью равнодушным к вашему менталитету и укладу жизни, чтобы вы превратили остаток своей жизни в беготню за упущенными возможностями и от постепенно настигающей вас старости. А знаете, ради чего все это? Ради того, чтобы наша великая межзвездная транспортная система сохраняла стабильность, и чтобы кадровых перестановок было как можно меньше, потому что если кто-то где-то опоздает с доставкой металла, производственные госпредприятия не смогут уложиться в годовой норматив производства деталей, из которых будут производить еще больше межзвездный кораблей, на которых будут сажать еще больше таких вот людей, которые по молодости решили, что семьдесят лет — это не так уж и много! Мы не рабочие, а шпалы, по которым прокладывают дорогу к неосвоенным территориям!

Словесный поток бил из него на одном дыхании, и с каждым предложением он брал все более яростные ноты. Последние слова он произнес едва ли не брызжа слюной, и это был первый раз, когда Ленар услышал в его голосе неподдельные эмоции, от которых по его спине пробежала армия мурашек, а воображение в голове начало рисовать неприятные картины. Он не хотел не соглашаться с Ильей, но это бы обозначало несогласие с самим собой, и, что гораздо важнее, несогласие с объективной действительностью. Примерно это и ждало Ленара после последнего рейса, но он старался думать об этом как можно меньше, больше рассуждая о положительных моментах, наподобие симпатичной брюнетки, с которой он познакомится вопросом «девушка, что вы делаете сегодня вечером», и через пару месяцев, когда ее сердце уже будет взято штурмом, сделает ей предложение, от которого она будет не в силах отказаться. Он ярко представлял, как она будет выглядеть, но никогда не задумывался о том, что будет у нее в голове. Образ, нарисованный в его мыслях, был пуст, словно ждал, пока непознанная им реальность сама наполнит его деталями на свой вкус, швыряемый ветром перемен из крайности в крайность.

— Простите его, — смущенно произнес Аксель, не выдержав замершего в неловком молчании воздуха. — Его иногда заносит.

Илья выдохнул. Его фигура расслабилась, и в кают-компании словно стало немного просторнее.

— Я понимаю, — спокойно ответил Ленар, и устало ущипнул себя за переносицу. — Честно говоря, после всего, что сегодня на вас свалилось, вы держитесь довольно неплохо.

— Спасибо, — произнес Илья, и тоже ущипнул себя за переносицу. — Я не хотел показаться неблагодарным. Спасибо, что спасли нас.

— Думаю, благодарность тут неуместна.

— И спасибо, что спасаете наш груз.

— Еще не спасаю, — озабоченно вздохнул Ленар, когда ему вновь напомнили о предстоящей куче проблем. — Мы начнем перебрасывать его только через пару дней. Надо сначала разобраться с насущными проблемами.

— Мы не хотим быть вашими проблемами. Пошлите кого-нибудь на наш буксир, достаньте наши скафандры, и мы обязательно вам поможем.

— Вы не помощники, а пострадавшие, — напомнил Ленар. — У вас явные проблемы со здоровьем, да и к тому же вы едва ли сможете сильно ускорить процесс стыковки.

— Зато мы сможем ускорить процесс отстыковки, — заговорил Аксель. — Не забывайте, что «Магомет» надо сначала отстыковать от того, что осталось от нашего корабля, и, насколько я понимаю, механизм стыковочного зажима в данный момент не получится разжать нажатием пары