«Полвека…» — мысленно напомнил себе Ленар, и глубоко задумался. Он еще не беседовал с гостями о происшествии и даже представиться не успел, но вдруг они услышали обрывки неосторожного разговора или увидели где-нибудь настенный календарь? Возможно, после всего пережитого настоящее потрясение их настигло лишь сейчас. Возможно, их странное пищевое поведение — это психологическая реакция на стресс и попытка ненадолго убежать от реальности. Будь Ленар на их месте, он был бы не против отвлечься от проблем на что-нибудь вкусненькое, но он был не на их месте, и почувствовал, как торжественное возвращение аппетита снова отложилось на неопределенный срок.

Ленар предложил гостям на выбор чай, кофе и какао. Все трое склонились к какао, и в их голосах почти растворились признаки былой слабости. Возможно, готовые консервированные супы обладают бодрящим эффектом, о котором никто по сей день и не подозревал, или же все гораздо прозаичнее, и Вильма вколола им всем слишком низкую дозу абсорбента.

Послышалось хлюпанье, и Ленар решился на разговор, который оттягивал последние полчаса.

— Я капитан Ленар Велиев, — представился он, и когда Селицкий зарядил свои легкие воздухом для ответа, поспешил предупредить, — Ваши имена и должности я уже знаю.

— А что еще вы о нас знаете?

— Что ваше судно было объявлено пропавшим без вести пятьдесят четыре года назад.

Пугающие цифры наконец-то были произнесены вслух, и глаза выживших разбежались в разные стороны, синхронно подсчитывая, какой сейчас год, и как много событий могло произойти, пока они лежали в заморозке. Их реакция была спокойнее, чем ожидал Ленар. Кто-то повесил нос, кто-то выдохнул… В общем, типичная реакция человека, который проспал свою смену. Наверное, это было и хорошо. Полувековое опоздание не так страшно, как трехчасовое, и все поводы для паники уже давно скончались от старости.

Илья обменялся многозначительными взглядами со своими подчиненными, обжег горло шумным глотком из кружки, и спросил:

— Что с нашим кораблем?

Это был справедливый и очень интересный вопрос, который интересовал Ленара ничуть не меньше, чем его гостей. Он сделал глубокий вздох, чтобы собраться со спутавшимися мыслями и принялся пересказывать события последних нескольких дней, огибая подробности и не заостряя внимание на спорных моментах. Он старался быть объективен, и под самый конец рассказа поймал себя на мысли, что его рассказ по интонации очень похож на оправдания. Ему не за что оправдываться, он все сделал правильно. Так он себе и повторял, напоминая, что шевелить языками должны были люди по другую сторону стола, но чем больше он рассказывал, тем сильнее замечал, как кожа на их лицах поддавалась искусственному притяжению, и на словах «взрыв термоядерного реактора» они словно синхронно постарели на пять лет. Факт гибели их корабля расстроил их куда сильнее, чем какие-то полвека, проведенные вне жизни, и Ленар еще немного пошарился в своей памяти, проверяя, не осталось ли там еще каких-то травмирующих фактов, способных испортить пробуждение выживших еще сильнее.

— Значит, вы ради нас бросили свой груз? — разбил Илья неудобную тишину.

— Мы отправили баржу в дрейф со включенным маяком и собираемся… — Ленар запнулся и поправился, — …собирались за ней вернуться.

— Вы должны взять нашу станцию на буксир.

Эти слова прозвучали так, словно Илья процитировал какой-то древний непреложный закон, нарушение которого грозит вернуть цивилизацию в каменный век. Железная уверенность в его интонации смешалась с легкостью, с которой человек обычно говорит «мойте руки перед едой», и Ленару вдруг захотелось возразить. Он стыдливо поймал за хвост мысль, что вынужденная спасательная операция постепенно превращается в груз проблем, которыми его вполне сознательно обкладывают со всех сторон.

— Мы это уже поняли, — так и не смог он придумать более язвительного ответа. — Я был на станции.

— И что вы там видели?

— Практически ничего, но самое важное я нашел, так что нашей барже придется продрейфовать лишний годик-полтора.

«Годик-полтора» были довольно критичным сроком для дрейфующей баржи. С каждым прошедшим днем шансы отыскать в межзвездном пространстве дрейфующий объект, пусть и с работающим маяком, понемногу таяли мартовским снегновиком, поэтому эти слова «годик-полтора» были подобны плевку в лицо. Илья стер плевок со своего невозмутимого лица, отхлебнул немного какао и кивнул:

— Рад, что вы все понимаете.

— Вообще-то я практически ничего не понимаю, — прозвучало от Ленара обвинение. — За последние три дня у меня к вам накопилась сотня вопросов, и как минимум на некоторые из них вам придется ответить.

Трое мужчин вновь переглянулись, словно беззвучно обменялись своими мыслями.

— Спрашивайте, — сказал Илья, пока его подчиненные смиренно молчали.

— У вас у всех сыпь на конечностях. Вы знаете, что это за сыпь? Стоит ли мне беспокоиться за здоровье моего экипажа?

— Нет.

— На какой вопрос вы сейчас ответили?

— Скажем так, мы столкнулись с непредвиденными трудностями, — выжимал он из себя слова так, будто наружу они совсем не стремились.

— Это я уже знаю, и, честно говоря, впервые вижу, чтобы человеческая кожа так реагировала на взрыв реактора.

— Это не от реактора, — повел Илья носом. — Это небольшое отравление.

— Впервые вижу подобные симптомы отравления, — протянул Ленар со скепсисом. — Чем же вы отравились?

— Бракованной партией консервов.

— Уверены?

— Абсолютно.

— Могу я взглянуть на образцы из этой партии?

— Вряд ли, — ответил Илья, вдумчиво промычав. — Мы вынесли всю бракованную партию с продуктового склада и разместили на третьей палубе. Вероятно, там все сгорело.

— Синяки на ваших телах тоже от отравления?

— Нет, — скривил Илья оскорбленную гримасу.

— Расскажите поподробнее?

— Можете не беспокоиться, никакого криминала в этом нет, — заверил его Аксель. — Это просто производственные травмы — нас снабдили не совсем удобными скафандрами.

— Уверены, что в этом нет никакого криминала?

— А вы видите какие-либо следы насилия на наших лицах?

Ленар скептически фыркнул.

— Так или иначе, я хочу, чтобы вы все прошли медицинское обследование в лазарете.

— Обследование? — посмотрели на Ленара два широко распахнутых от удивления глаза. — И что вы будете с нами делать на этом обследовании? «Скажите А»? «Снимите рубашку»? «Следите за моим пальцем»?

— Именно, и не забудьте про «дышите» и «не дышите», а так же полную томографию и тест на криостазовую болезнь. Я должен исключить как можно больше рисков.

— Хорошо, — равнодушно пожал Илья плечами и вернул глаза обратно в глазницы. — Нам не хочется доставлять вам лишних хлопот, но ради вашего успокоения мы все сделаем.

В голове у Ленара закрутилась рулетка, и воображаемый шарик покатился по ободку, выбирая следующий вопрос, который стоило задать.

— Что у вас за груз?

— Станция «Магомет», — последовал первый ответ, в который Ленар полностью поверил.

— Что это за станция?

— А вы не в курсе?

— Впервые слышу…

Илья потер ладонью свое разочарованное во всем выражение лица.

— Простите, я забыл. Для вас полвека прошло. Вы, наверное, такие станции вообще никогда не встречали.

— Вот, на днях как раз встретил одну. Кстати, по документам она числится астероидом.

— По каким документам?

— Объявление о пропаже вашего судна.

— Видимо, какая-то бюрократическая ошибка.

— А еще мы успели бегло изучить ваши архивы, — громко выкинул Ленар козырь на столешницу. — Последний ваш заказ был на