— Она обладает магией Огня и Земли, — говорила Авелла, таща меня за руку в глубь академгородка. — Убивать её не станут. А место, где можно сдержать её магию, тут только одно. Вот это здание.
Здание отличалось от остальных. Остальные больше походили на дома в классическом смысле. А это была башня. Невысокая, в пять этажей, но широкая в основании и, что самое интересное, без окон.
Стоило толкнуть дверь, как нас буквально оглушил визг.
— Вот твари, — выдохнул я.
Авелла бросилась вверх по винтовой лестнице. Я побежал за ней. Пролёт, ещё один... Не сразу я понял, что бегу по ледяным ступеням. Потом ощутил холод.
— Что вы делаете? — закричала Авелла, ворвавшись в помещение, освещённое летающими фонариками.
Там было трое магов. Они, кутаясь в шубы, стояли возле стеклянной (или ледяной?..) стены. Все трое повернулись на крик.
Дамонт, Логоамар и Денсаоли. Одна, без Асзара. Во взгляде, брошенном на меня, мелькнула растерянность. Ну что ж, хоть эту я сумею, если надо, перетянуть на свою сторону.
— Сэр Мортегар, — кивнул мне Дамонт.
— Да-да, я! — Я подошёл к нему быстрым шагом. — По какому праву вы...
Я осёкся. То, что происходило за прозрачной стеной, выглядело попросту дико. Огневушка, совершенно голая, если не считать ошейника, была распята в воздухе. Она плакала, но слёзы замерзали у неё на щеках — так там, внутри, было холодно. Увидев меня, она дёрнулась, глаза вспыхнули надеждой.
— Хозяин, хозяин, мне плохо! Очень плохо!
Голос доносился слегка приглушённым.
— Мне казалось, вы поняли, что лучше не мешать, — сказал Дамонт. — Учитывая ситуацию...
— Нет никакой ситуации, — оборвал его я. — Мы нашли Гетаинира, он в тюрьме, Боргента свободна, приходил Дракон, мы его вытолкали. А вы тут с вечера сидите безвылазно? Идите и поработайте! Распространите правильные слухи, провозгласите меня героем. А её, — показал я на Огневушку, — нужно немедленно отпустить.
— Необходимо, — подтвердила Авелла. — До ночи она должна покинуть Материк. По ней Дракон легко находит нас. Держать её здесь небезопасно.
Как бы меня сейчас ни трясло от злости, я всё же призадумался. Ночь, до ночи... Почему Огонь нападает в основном ночами? И тогда, когда появился Старик, он вылез ближе к вечеру. Почему-то все здесь, на Материке, уверены, что днём бояться нечего...
— Если Мортегар и Авелла так говорят, — быстро заговорила Денсаоли, — значит, так оно и есть. Мы должны её выпустить.
— Мы и так узнали довольно много, — пожал плечами Логоамар. — Вряд ли удастся выжать из неё больше...
И тут я увидел нечто жуткое. Там, за прозрачной ледяной стеной, Огневушка была не одна. К ней приблизились две фигуры. Чисто белые фигуры, похожие на призраков — так легко и плавно они перемещались. И всё же у одной из них в руке был нож, формой напоминающий медицинский скальпель.
Первая фигура подплыла к Огневушке сзади и схватила её за голову, отчего девушка выгнулась дугой и завизжала. Вторая фигура вонзила скальпель ей в живот...
— Да вы что, совсем посдурели? — заорал я. — Ей же больно!
— Она — враг, — возразил Дамонт. — Давайте успокоим свои эмоции...
— Никакой она не враг! Враг — этот тот, который с крыльями, а она...
Из разреза хлынула кровь, Огневушка взвыла от невыносимой боли. От неё разбежались в разные стороны слабые волны огня и умерли, облизнув ледяные стены. Картинка расплылась от потоков воды — стена подтаяла.
— Я остановлю это сейчас же, — заявила Авелла.
Она пошла куда-то в противоположный конец помещения. Я повернул голову и обнаружил то, чего не видел раньше. В двух просторных креслах, застыв без движения, сидели два Воздушных мага. Их глаза были закрыты, руки вцепились в подлокотники.
— Вакуум! — выкрикнула Авелла.
— Постойте! — дёрнулся к ней Дамонт.
Но Авелла не собиралась тормозить. Маги в креслах принялись гримасничать, открыли глаза. Повернув голову, я увидел, что призраки пропали. Разрез на животе Огневушки медленно зарастал.
Ближний бой
Я сжал кулак, и по нему пробежали уже знакомые фиолетовые разряды. Размахнулся, ударил по стене, и она с грохотом обрушилась осколками. На меня повеяло таким холодом, что мозг, казалось, застыл.
— Как вы разрушили мою стену?! — ахнул Логоамар.
— Бухать надо меньше, — огрызнулся я и шагнул в этот холодильник.
Огневушка упала на пол и сейчас, тихонько скуля, примерзала к нему. Я набросил на неё свой плащ, помог подняться.
— Х-х-хозяин, — стуча зубами заговорила она. — Они меня мучали. Долго-долго. Ты убьёшь их, хозяин?
Как же мне хотелось сказать «да» в этот момент...
— Не сегодня.
— З-з-завтра?
— Я уведу тебя отсюда. Больше они тебя не обидят, обещаю.
Мы вышли наружу. Там как раз маги из кресел ругались на Авеллу:
— Вы не понимаете, как это опасно — экстренно выдёргивать элементаля?
— Да мы могли вообще умереть!
— А вы понимаете, — кричала на них Авелла, — как это опасно — ножом в живот?! Хотите, я попрошу Натсэ, она вам покажет!
— Мы учёные!
— В дерьме печёные! — выпалила Авелла и сама обалдела от своих слов.
В наступившей тишине неуверенно хихикнула Денсаоли. Я остановился, прижимая к себе Огневушку. Авелла в который уже раз меня изумляла. Нет, не бранным выражением — этого-то я от неё мог ожидать, уж о том, что моя супруга под влиянием момента легко съезжает с высокого стиля, не знать было бы стыдно. Но она сейчас защищала Огневушку. Одну из тех, что пытались её убить. Только из моего беглого объяснения она знала, что у Огневушки теперь рабский ошейник, и она пытается быть человеком. Этого хватило Авелле, чтобы моментально перерасставить в голове все ориентиры. Мои слова так много для неё весили, или же...
— Я... прошу прощения за вульгарное высказывание, — пробормотала Авелла. — Но, в целом, вы сами негодяи, вот. Идёмте, сэр Мортегар, здесь холодно.
Мы пошли вниз. Огневушка едва перебирала ногами. Через пару ступеней мне пришлось взять её на руки. Авелла этому, слава Стихиям, не возмутилась.
Уже на улице меня нагнал Дамонт.
— Сэр Мортегар, — сказал он. — Я понимаю ваши чувства. Вам нужно время, чтобы немного отойти, но никто не знает, сколько у нас времени. Поэтому послушайте меня несколько секунд. Это существо, — он кивнул на Огневушку, — создано по образу и подобию человека, вплоть до мельчайших подробностей. Голову ей вскрыть не успели...
— Господи, да вы вообще больные! — воскликнул я.
— ...но я
