Я сделал десяток шагов вокруг дома и увидел Зована и Огневушку. Они сидели рядом, прислонившись спинами к каменной стене. Сначала мне показалось, что они просто сидят и любуются… чем? Белизной? Захотелось подбежать и врезать! Там такое творится, а они…

— Господин Зован, пожалуйста, не бросайте меня! — услышал я слабый голос Огневушки.

— Ты ведь можешь сама держать! — рычал Зован сквозь зубы.

— У-у-у м-м-меня р-руки трясутся!

Я подошёл ближе и содрогнулся. Левую ногу Огневушке отрубили или оторвали чуть выше колена. Зован перетянул культю своим ремнём и теперь держал его конец. Огневушка вцепилась в его плечо обеими руками и плакала. Увидев меня, заплакала ещё сильнее.

— Больно! — пожаловалась она мне, как делала уже неоднократно. — Я не могу восстановиться. Не могу драться. Ничего не могу! Простите, хозяин, я сделалась бесполезной…

— Как белянка? — спросил Зован, встретившись со мной взглядом.

— Кровь остановилась, — доложил я, глядя, как сочится алая жидкость из обрубка ноги. — Но ей больно.

— Ей всю жизнь больно. С этим она справится. Скажи ей, чтобы не смела умирать! В её руках и моя жизнь тоже.

Мессенджеротказал тоже, вот Зован и просил меня передать свои слова Авелле.

—Ну-ка на фиг, — решительно сказал я. — Ей сейчас и без того непросто. Не буду забивать ей голову лишними вводными.

—Морт, ты охренел? — Зован затянул ремень ещё сильнее, так, что Огневушка вскрикнула. — Хочешь, чтобы она умерла? Если она умрёт, я тебя…

—Я не знаю, что она решит! — повысил я голос. — Но решит — она. Это — её испытание. А про твою жизнь — это ты заткнись. Твоя жизнь принадлежит моему клану, и я не давал тебе приказа умирать. Ни тебе, ни кому-либо ещё здесь. Тебя, Огневушка, это тоже касается. Всем жить! Это приказ.

Развернувшись, я зашагал обратно. Лореотис при моём приближении глаз не открыл, но дышал. Авелла всё так же таращилась в белое небо. «Денсаоли» вертелась неподалёку.

—Не то, чтобы меня это волновало, — сказала она, — но если вдруг тебе интересно, то в этой вашей глыбе вот-вот закончится воздух. Так старательно защищались от ангелов, что позабыли оставить щелочку.

—Да ***! — заорал я и в три прыжка оказался возле стены.

Вновь засветились руки. На этот раз «Денсаоли» подлетела ближе, с любопытством следя за моими действиями. Я просунул руки сквозь камень, согнул пальцы, ухватившись за «края», и с силой рванул в стороны. Получилось как будто бы распахнуть двери. Наружу немедленно вывалилась, сипя и кашляя, Алмосая, следом вылетела Боргента — её вышвырнул Вукт. Потом он вышел сам, таща за собой снулого Асзара.

—Воздух! — прохрипел Вукт, упав на колени. — Обожаю Воздух! Дайте мне десять Воздушных печатей — все приму!

—Интересная у тебя магия, — заметила «Денсаоли», не обращая внимания ни на кого, кроме меня. — В былые времена, когда Сердца только заложили, такое встречалось нередко. Но потом Магия Стихий вытеснила все остальные. А ты уже можешь создавать птичек?

—Чего? Птичек? — повернулся к ней я.

—Ясно… Не можешь, значит. Что ж, вернёмся к нашему испытанию.

Она отлетела от меня и зависла над Авеллой.

—Время идёт! — пропела она. — Умирает сэр Лореотис. Умирает Огневушка. И ты умираешь. Большинство ещё можно спасти. Скажи, кто заберёт Сердце, и магия вернётся.

***

Слёзы стекали по лицу Авеллы. Я молча вытирал их рукавом. Зачем — сам не знал. Просто нужно было хоть что-нибудь делать.

—Мортегар, — прошептала Авелла, — как мне поступить?

—Не знаю, — сказал я.

Мы так много пережили вместе. Испытали и горе, и счастье. Но я почему-то так и не научился говорить нежных слов. Ни ей, ни Натсэ. А сейчас, кажется, это было нужно. И я, мысленно стиснув зубы, повторил:

—Не знаю, любимая…

—Ты говоришь не по-мортегарски, — слабо улыбнулась Авелла.

—Извини… Мне показалось…

—Мортегар, я знаю, что ты меня любишь. Мне не нужны слова. Но мы больше не будем вместе. Что бы я ни выбрала…

—Так выбери Алмосаю! — сказал я, начиная злиться. — Давай умрём вместе.

—Натсэ нас не простит.

—Я всё равно вернусь. И тебя верну. Чего бы мне это ни стоило. Мы — маги Огня!

—Бессмысленно… Может, вернёшься. А может, и нет. Ты — самый сильный, Мортегар. Ты сможешь победить Пламя и спасти мир. А значит, и Сердце должно достаться тебе.

«Денсаоли» над нашими головами качалась на невидимых качелях. Услышав эти слова, она замерла и вгляделась в лицо Авеллы пустыми глазами.

—Таково твоё решение? — спросила она.

—Нет! — крикнул я.

—Испытание проходишь не ты, Мортегар.

—Если вам нужно моё слово, — дрожащим голосом вмешалась Алмосая, — то я не б-б-боюсь умирать. Я… Я буду там. Да, буду там.

И она удалилась, покачиваясь, к лежащему поодаль Лореотису. Я на секунду закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок.

—Авелла, — сказал я. — Лореотис говорит, что это — испытание, а не выбор. Не знаю, что он хотел сказать. Но… вот.

Потом, подумав, нехотя добавил:

—Зован не переживёт твоей смерти…

—Ну так значит, я откажусь от выбора! — выкрикнула Авелла, выплёскивая остатки сил. — Это подло! Подло — выбирать так! Так же подло, как Кевиотес…

—Откажись, — разрешила «Денсаоли». — И Лореотис умрёт. А также — эта ваша дурацкая Огневушка. И ты. Остальные вернутся без Сердца. Единственное, чего вы не потеряете — это времени. Пока вы здесь, там, снаружи, не пройдёт ни одной лишней секунды. Не нужно злиться на меня и называть жестокой. Подумайте вот о чём. Вы хотите забрать Сердце Воздуха, чтобы потом уничтожить его. Убить меня. Я должна пойти на это добровольно. По-моему, это справедливо, если и вы принесёте жертву.

И она вновь принялась раскачиваться, беззаботно насвистывая что-то себе под нос.

Первый встреченный нами хранитель впечатлился моей душой и подпал под брутальное очарование Натсэ. Этим и определилось его решение. Второй хранитель проникся непростой душой Денсаоли-Мекиарис и выдал уже всю шизофрению, на которую та, чисто теоретически, была способна. И сейчас это упорное желание увидеть хоть чью-нибудь смерть шло оттуда же. Ну и какая же тут справедливость, когда речь идёт о натуральной одержимости?!

—Ты не права, — сказал вдруг Асзар, который, с посеревшим лицом, сидел на земле рядом с Боргентой. — Никто здесь не хочет тебя убивать.

«Денсаоли» залилась истерическим смехом и стала ещё сильнее раскачиваться.

—Ты настолько глуп, крот? Ты говоришь с хранительницей Сердца!

—Знаю. — Асзар встал. Боргента поднялась вместе с ним, придерживая его, но он тут же оттолкнул её руку, шагнул к «Денсаоли». — Не стоит напоминания. Мне прекрасно известно, что ты — хранительница моегосердца.